Бегом в Евросоюз

Рауль РАТМАН

Йыхвисец Олев Марк будет, пожалуй, первым из жителей Эстонии, кто окажется в Евросоюзе. Об авантюрной акции рассказывает сам ее участник.

Все началось с того, что мэр Йыхви Ааво Кеэрме предложил Олеву Марку 1 мая в честь 66-летия города сделать пробежку из Кингисеппа. А поскольку это как раз срок вступления Эстонии в ЕС, то решили не мелочиться (Олеву пробежать из Кингисеппа до Йыхви – раз плюнуть, он уже несколько десятилетий ежедневно совершает пробежки по 30 км) и совершить трансевропейский пробег от Нарвы, самой восточной точки ЕС, до самой западной, которая находится на Канарских островах. Олев рассчитал маршрут так, чтобы к 1 мая пересечь границу ближайшей западной страны нынешнего ЕС, то есть 30 апреля в 00.00 часов из Польши он войдет в Германию. Это произойдет по эстонскому времени, стало быть, на час раньше, чем в штаб-квартире ЕС в Брюсселе пойдет отсчет пребывания Эстонии в Евросоюзе.

Пробег пройдет в два этапа. В промежутке между ними Олев поднимется на вершину Монблана по привычному маршруту, по которому он уже несколько лет водит туристические группы. Потом продолжит свой трансевропейский пробег через Гамбург. Далее следуют Брюссель, Шамани, что находится во Французских Альпах, потом путь на Марсель.

«По скоростным дорогам бежать нельзя, только по объездным, может, где-то и срежу, — говорит Олев. — Мог бы сразу взять путь на Лиссабон, но побегу по побережью, потому что на прямом пути очень много гор, около ста туннелей, там газов столько, что задохнешься, нужно специальное снаряжение. Да и по времени дольше, только на туннели уйдет два месяца. И ориентироваться вдоль моря легче. На банковском счету у меня всего пара тысяч, вот на них и должен обеспечить себя питанием, естественно, этих денег не хватит. Поэтому по пути придется где-то подрабатывать на уборке винограда или оливок».

Итак из Марселя в Барселону, потом на пути Гренада, следующие Севилья и Лиссабон – самая западная материковая точка ЕС. Потом на пароме Олеву надо добраться до Канар и останется «пробежать» несколько островов, чтобы оказаться в действительно самой западной точке Европы.

— Во времена Колумба этот маленький остров называли краем Земли, — сообщает Олев, — поскольку Америка еще не была открыта. А там через Африку мне уже легче добраться домой на попутках.

— Как вас правильно называть – спортсмен-экстремал?

— Я не спортсмен, просто пропагандирую здоровый образ жизни. Занимаюсь дозированной нагрузкой, а спорт — это все-таки перегрузки ради достижения конкретного сверхрезультата. «Экстремальность» в том, чем я занимаюсь. У меня Сахара, малоисследованные районы, например, Камчатка. Сотрудничая с итальянской фирмой «Экстрим травел», которой руководит известный ученый и географ Яцек Палкевич (единственная в мире), я прокладываю маршруты для миллионеров-чудаков, готовых платить огромные деньги за то, чтобы пройти, например, по опасной тропе в Африке, где поля заминированны. Палкевич – охранник Папы Римского, сейчас его племянник ходит со мной в горы. Кстати, космических туристов тоже запускал Яцек Палкевич. Еще его фирма организовывает путешествия по горячим точкам. Мне, например, предлагали проложить подобный маршрут в Чечне, но я отказался. Все же не такой уж я бесшабашный авантюрист!

— Как вы вообще дошли до такой жизни? Вернее, добежали? С чего все началось?

— В 58-м году сходил в поход с ночевкой, в 64-м году на Кавказе в 14 лет забрался на первый перевал (пристроился к одной группе, а когда нас с приятелем обнаружили, то отправлять назад уже было поздно — взяли на довольствие). Таким образом, в нынешнем году исполняется 40 лет, как я занимаюсь горным туризмом. (Что интересно, Олеву больше 40 и не дашь, а скоро он будет справлять очередной юбилей. — Р.Р.) Мне уже 54 года. Хотя я всем говорю, что мне вообще-то три с половиной года. Это если считать с того момента, как я погиб в горах. 28 июля исполнится 4 года, как я, можно сказать, заново родился.

— Как вы переносите трудности и лишения походной жизни?

— Нельзя сказать, что это дается мне легко. Некстати хлынет ливень, и ночевать приходится в сырости, залезая в спальный мешок в мокрой одежде. Я очень не люблю холод, но очень часто приходится мерзнуть. Без трудностей не обойтись, просто надо терпеть. Но все равно для меня мои маршруты легче, чем шахтерский труд. Я один раз попробовал в 72-м году поработать в шахте, но уже на второй смене попросился наверх, не выдержал. Сейчас хоть и автоматизирован горняцкий труд, но люди ведь годами там работают – вот где поистине экстремалы! Мне легче через всю Европу пробежать или пройти через Каракумы, чем под землей корячиться.

— Вы тренированный человек, наверняка болевой порог у вас понижен?

— Не то что понижен, но я могу терпеть боль. Просто психологически подготовлен к этому. Никогда в жизни не болел, но было очень много травм и операций. Однажды даже, когда мне рвали зуб, попросил не делать обезболивающий укол. И выдержал, хотя боль была адской.

Как-то во время восхождения на Монблан по вине одного румынского альпиниста Олев упал в расщелину. Летел метров 30 вниз, румын упал за ним и погиб сразу, а Олев пролежал в снегу в одних шортах и легкой накидке на 40-градусном морозе четыре часа, прежде чем подоспела помощь. 4 минуты длилась клиническая смерть. Электрошоком Олева вернули к жизни, но он пробыл двое с половиной суток в коме. А через несколько дней уже повел новую группу на Монблан.

— Не люблю холод, а вот пришлось столько времени пролежать во льду. На тамошнее телевидение я подал в суд, потому что они сообщили, что я погиб. Пришлось сообщать родным, что я жив. Как у Марка Твена: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены»!

— Сколько можно выдержать без воды и еды?

— Без воды не скажу, а вот без еды... В 70-х я участвовал в военном эксперименте на выносливость человеческого организма. Две группы — одна с запасом еды, другая, в которой был я, без продовольствия — отправились в горы. Держась только на воде, мы выстояли 24 дня, причем все дошли до места назначения, а в другой группе только два процента добрались до конечного пункта. Оказалось, что без еды даже легче. Правда, мы похудели здорово. Так что без еды спокойно можно выдержать больше трех недель. Думаю, можно и дольше, но это уже опасно для здоровья.

— В загашнике имеется еще какая-нибудь безумная затея или авантюра?

— Если сейчас я бегу от восточной до западной точки ЕС, то в следующий раз побегу с северной точки до самой южной. Но это будет через четыре года, когда к ЕС присоединятся южные европейские государства.

- До встречи в Евросоюзе!