Научная экономика

Пеэтер Тульвисте, депутат Рийгикогу (Исамаалийт), вице-президент Академии наук Эстонии, пишет в Postimees о необходимости срочно предпринять конкретные шаги в образовательных учреждениях всех уровней, чтобы достичь поставленной цели – экономики, основанной на науке.

Одним из важнейших политических решений, принятых за последние годы, было решение о превращении производства, основанного на науке, в приоритет экономики. Именно в приоритет, а не в один из приоритетов, подчеркивает Тульвисте.

Мы решили, что при формировании будущего нашего государства и народа мы будем делать ставку не на ручной труд, не на создание большого количества рабочих мест для дешевой рабочей силы и не на состязание с поляками – кто вырастит более дешевый картофель на полученные дотации, а на умение распознать хорошие идеи во всемирной и эстонской науке, в умении осуществлять их в производстве и выгодно продавать результаты, пишет Тульвисте. В пример он приводит некоторые частные фирмы в Тарту, которые действуют на грани медицины и биологии. В одной такой фирме работают 32 человека, из них у 28 сотрудников университетское образование. Средняя зарплата – около 12 000 крон, что в условиях Тарту вполне прилично.

Совершенно понятно, что экономика, основанная на науке, и изменения, происходящие в мире, в ходе которых с невиданной скоростью исчезают и появляются профессии, требуют иного образования, чем традиционные промышленность и сельское хозяйство. В этом смысле, считает Тульвисте, эстонское государство проводит целенаправленную политику, выделив на образование дополнительные средства, чтобы обеспечить детям образование, отвечающее требованиям XXI века.

Но следующий шаг – обсудить и договориться о том, на что и как использовать эти деньги. И если мы договоримся о характере производства, то достигнем договоренности и в отношении образования.

В одном мы все единодушны: деньги на образование нужно использовать так, чтобы как можно больше детей получили по возможности хорошее образование. Но дальше возникает предмет спора. Например, нанимать ли за большие деньги хорошего преподавателя математики, или же оставить прежнего? Или же вообще смириться с отсутствием учителя математики и сделать пристройку к школе? И кто должен принимать такие решения – государство или местное самоуправление, или оба вместе? И кто будет нести ответственность?

Если местное самоуправление строит новую школу в волости, где рождаемость очень низкая, оно может заработать очки у местных жителей на следующих выборах. Но с точки зрения государства и общества это нецелесообразное использование средств, за которое нужно наказывать. Ведь эти деньги не пошли на то, чтобы местные дети получили по возможности хорошее образование. Если в некоторых наших школах дают образование, с которым невозможно потом поступить в вуз в Эстонии или за границей, чтобы потом участвовать в производстве на научной основе, то на кого прикажете жаловаться в суд выпускникам этих школ? На председателя волостного собрания и на волостного старейшину тех времен или на эстонское государство, которое не обеспечило высокого качества образования?

Тульвисте приводит в пример предупреждение двух бывших министров образования, которые сейчас заседают в Рийгикогу. Они уверены, что если государство начнет общаться со школами напрямую, как это предусматривает планируемая реформа образования, многие небольшие самоуправления просто вымрут, так как ничем особенным, кроме школ, они не занимаются. «Пусть читатель сам подумает, хватило бы у него сил, находясь на месте члена самоуправления, сказать, что мы закрываем нашу школу. Кто бы захотел оказаться на месте волостного старейшины, о котором люди стали бы говорить, что при нем закрыли их школу? Кто бы захотел сообщить жителям волости, что правительство сделало приоритетом производство, основанное на науке, и что если они хотят, чтобы их дети смогли учиться в университете, получили бы потом приличную работу с хорошей зарплатой, то с них хватит начальной школы, а потом они пусть учатся где-то в другом месте?».

Пеэтер Тульвисте считает, что такие решения должно принимать государство и оно же должно объяснять его людям, а потом отвечать за принятое решение. Но сначала необходимо обсудить аргументы местного самоуправления.

Вторая проблема – профессиональное образование. В последнее время много пишут о том, что желающих получить его мало, а уровень самого профобразования низкий. Другими словами, слишком многие дети хотят учиться в гимназии и университете. Тульвисте считает, что эти дети правы. Многочисленные исследования последних лет доказали, что чем больше образования получил человек, тем лучше он может приспособиться к новым, свободным условиям. А ведь сейчас меняется весь развитой мир.

Во-вторых, в отличие от советских времен, когда маляр зарабатывал больше инженера, статистические данные показывают, что сейчас в Эстонии чем больше образования получил человек, тем выше его зарплата.

В-третьих, только закоренелый пессимист может не замечать нашего быстрого развития и считать, что и через 10-20 лет в Эстонии захотят жить только потомки тех, кто живет здесь сейчас. Поэтому, как считает Тульвисте, нам нужно готовить образованных людей для нужд чуть большей численности населения, чем сейчас, и не стоит бояться их перепроизводства.

В-четвертых, быстрое формирование общеевропейского разделения труда предлагает гораздо больше возможностей найти хорошо оплачиваемую работу людям, имеющим образование, не покидая родину. Европейский союз хочет стать конкурентоспособным в мире именно на основе наукоемкой экономики.

Конечно, в каждой стране должны быть люди с профессиональным образованием. Престиж и привлекательность профессионального образования будут расти по мере того, как люди будут видеть, что с ним проще и легче найти хорошо оплачиваемую работу, чем имея за плечами только среднее образование. Общеобразовательный компонент в профтехучилищах должен быть таким сильным, чтобы при желании выпускник смог продолжить учебу в вузе.