Правые и виновные...

С профессором Ханоном БАРАБАНЕРОМ, членом «круглого стола» при президенте Эстонии, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Следующая неделя, как все мы помним, принесет нам две важнейшие даты: это 13-я годовщина обретения Эстонией независимости и 60-летие освобождения Таллинна от немецко-фашистских захватчиков. Богу, судьбе, Истории было угодно, чтобы они сошлись на одной неделе. Одна из этих дат несомненно будет отмечаться на государственном уровне. Другую в лучшем случае предпочтут не заметить. Однако каждая из этих дат вызывает массу чувств, мыслей, воспоминаний, переживаний, дает основание для некоего анализа. Того, что было, что есть, что будет. Об этом небесполезно порассуждать. Не так ли?

— Прежде всего, я хотел бы сказать, что очень надеюсь дожить до такого дня, когда, отмечая очередную годовщину независимости Эстонии, президент страны или ее премьер-министр обратится с благодарственным словом к неэстонскому населению. Потому что в этом событии — восстановлении государственности Эстонии — очень сильна именно неэстонская составляющая.

Вспомним хотя бы результаты референдума о предоставлении Эстонской Республике независимости. Тогда за это проголосовали многие русские, живущие в Эстонии.

— Увы, они не могли себе представить тогда, что им придется пережить в недалеком будущем...

— Конечно. И все-таки... Вспомним и то, что Эстония оказалась единственной из всех бывших советских республик, где восстановление государственности не вызвало кровопролития на этническом и социальном уровне. Заслуга неэстонского населения в этом несомненна. Известно, например, что первым актом Русского демократического движения было обращение к российским властям с просьбой, требованием поддержать независимую Эстонию. Кстати,. в этом документе подчеркивалось и то, что условием независимости должно быть обеспечение равенства прав всех ее жителей.

— И Россия поддержала обретение Эстонией собственной государственности. Можно ли об этом забывать?

— Вот именно. Знаете, историю можно пытаться переписать. В собственных интересах... Но ее нельзя переделать. Она такая, какая есть, какой была. У нас появилось немало историков, которые пытаются представить собственные идеологические посылы, воззрения, представления, пожелания в виде исторических фактов. Но правомерно ли это?

Можно по-разному относиться к событиям прошлого. Но нельзя не видеть очевидного. Довоенная и послевоенная депортации, например, были ужасными, трагическими деяниями, отголоски которых мы ощущаем и до сих пор. Но не стоит забывать, что среди депортированных были не только эстонцы. Там были и русские, и евреи, и белорусы и т.д. И в этом, в тех депортациях, нет вины русского народа, это было деяние системы. И нельзя, невозможно переносить отношение к этим трагическим событиям на людей, живущих ныне в Эстонии и никак не повинных в этих деяниях.

А если говорить о годовщине освобождения Таллинна от фашистов, то опять-таки нельзя не понимать: вопреки всем новомодным теориям, пристрастным изысканиям, циничным домыслам и шокирующим догадкам надо помнить главное. Советские солдаты, среди которых были люди разных национальностей, в том числе, разумеется, и эстонцы, сражались за самое простое и великое, на чем стоит человек, за родину в самом конкретном и однозначном понимании этого слова, за будничные основы добра, любви и достоинства, без чего теряет смысл самая обыкновенная жизнь.

— Один умный человек сказал о «запасе воодушевляющего вранья» в государстве. В самом деле... Можно сколько угодно рассуждать на тему о схожести методов коммунизма и нацизма, о взаимовлиянии сталинской и гитлеровской политики, можно вообще, впадая в эдакий скептицизм и цинизм, говорить о том, что любые солдаты на войне ведут себя, в сущности, одинаково, что героев на свете единицы, а обыкновенных, уязвимых, трясущихся за свою шкуру людей — миллионы, но нельзя уравнивать на этом основании бойцов и командиров Красной армии с эсэсовцами. Это все-таки разные вещи. Хотя бы по той причине, что одни объективно отстояли человеческое право на все эти либеральные домыслы и умствования, даже на независимость, годовщину которой мы будем отмечать, а другие все это целенаправленно и осознанно уничтожали.

— Не забудем, кстати, что моделью для Солдата на Тынисмяги, возле которого 9 Мая и в другие памятные даты собирается множество людей, принося сюда цветы и собственную благодарность, так вот моделью для него послужил эстонец, а памятник выполнен эстонским скульптором. И отнюдь не случайно. Кровью, потом, многими жизнями эстонцы, сражавшиеся против фашизма в рядах Красной армии, вместе с армиями стран антигитлеровской коалиции, заплатили за то, чтобы Эстония не оставалась в руках фашистов.

— Говоря об этих важных датах, мы не забываем в то же время, что возникла совершенно новая ситуация: вступление Эстонии в Евросоюз, в НАТО со всеми вытекающими отсюда последствиями. Какой мы, живущие здесь неэстонцы, видим свою дальнейшую судьбу? Какова ваша оценка этой ситуации для нас?

— Я думаю, в этих новых условиях мы должны пересмотреть и вектор наших действий, и стратегию, и тактику, если иметь в виду русские политические, общественные силы.

— А что это должно означать — вектор наших действий?

— В предшествующие годы неэстонское население — и это, очевидно, диктовалось объективной реальностью — находилось в некоем противостоянии с государственной идеологией по целому ряду вопросов. Это, разумеется, проблемы гражданства — безгражданства, сохранения русского языка, образования на русском языке. Нельзя сказать, что эти проблемы решены, несмотря на многие усилия. Они остаются, они словно висят в воздухе. Но, наверное, надо все же признать, сказать по прошествии всех этих лет, что положение здесь в этих вопросах все же лучше, чем во многих других республиках бывшего Союза.

Мы продолжаем говорить о том, что не сделано, о том, что нас тревожит. И это правильно. Но сегодня надо, наверное, сказать и о том, что сделать все-таки удалось. Давайте посмотрим на соседнюю Латвию... Кстати, на недавней конференции СОРСЭ кто-то из участников сказал, что завидует русским в этой республике — они-де смогли организовать мощное сопротивление, поднять радикальное движение в защиту русских школ. А я все-таки не стал бы завидовать... Ведь у нас ситуация совершенно иная. Перевод гимназического образования на эстонский язык несколько раз отодвигался, он отодвинут и сейчас. Я думаю, что русские политические силы, общественные организации сыграли тут далеко не последнюю роль. И я убежден, что русская школа будет жить. В том числе и высшая... Ведь совсем не случайно Министерство образования подает, можно сказать, определенные сигналы, установило, например, госзаказ на обучение в некоторых вузах на русском языке.

Хочу особенно подчеркнуть: когда я говорил о новом векторе нашего движения, я имел в виду прежде всего вектор солидарных действий. Мы должны теснее работать с эстонскими политическими силами. Сейчас уже не так мало эстонских политиков, которые понимают: та политика, которая все эти годы проводилась в Эстонии по отношению к русскоязычному населению, оказалась неэффективной. Эта политика сегодня, по существу, мешает Эстонии.

— Но ведь она все-таки продолжается...

— Да. Чиновники, члены правящей коалиции по инерции ее продолжают... Очевидно, это очень трудно — сказать, что были неправы, что политика, которая проводилась до сих пор, изжила себя. Но время идет...

Кстати, вы знаете цифры? Число неэстонцев, владеющих эстонским языком, за 10 лет увеличилось почти в 3 раза. Это хороший результат, значительное продвижение. И это, в сущности, несколько снимает остроту проблемы.

— Снимает ли?

— Назову еще несколько цифр... За последние 10-15 лет количество жителей в Эстонии уменьшилось на 200 тысяч. Более чем на 100 тысяч стало меньше и активно работающих людей. И если Эстония хочет развиваться нормально, ее ведущие политики, те, кто находится у власти, должны осознать: в ближайшие годы уже будет не хватать трудовых ресурсов.

— А мы так небрежно относимся к молодежи, допускаем, чтобы наши молодые, талантливые, энергичные ребята уезжали за рубеж... Провоцируем их на это...

— Да, они уезжают из Эстонии. В поисках лучшей доли... А Эстония в недалеком будущем вынуждена будет принимать законодательные акты, способствующие приезду сюда кого угодно, рабочей силы из разных стран. Это реальность...

— ...которую, очевидно, еще не поняли.

— Но уже начинают понимать. И это дает нам возможность работать на новом направлении — действовать солидарно с эстонскими политическими силами по обеспечению нормального экономического развития страны. Звучит, быть может, несколько официозно, но ведь это правда.

Мы можем и должны солидарно действовать на фронте борьбы с бедностью, по разработке, скажем, определенных программ. Если бы в свое время была разработана, как неоднократно обещали, государственная программа для Северо-Востока, думаю, напряженность там в значительной мере была бы снижена. И разве это не общая забота, не общая проблема для русских и эстонских политических сил, для русских и эстонских специалистов?

— Сегодня, когда мы вспоминаем Вторую мировую войну, памятную дату освобождения Таллинна от фашистов, нелишне, очевидно, будет напомнить, что фашизм находил зачастую отклик именно в среде обездоленных, бедных, ущемленных людей. Так было, скажем, в Германии... Да и в русских эмигрантских организациях в былые годы тоже, как ни горько об этом говорить, нередко проявлялись нацистские, антисемитские настроения. Это ведь тоже были обиженные, страдающие, ущемленные люди... Ими манипулировать было не так уж сложно.

— Вот именно. И очень тревожно, что в мире, в Европе наблюдается некое возрождение нацистских идей. В Эстонии, к сожалению, тоже можно это заметить. И эту опасность недооценивать нельзя... Это, кстати, заставляет думать, что далеко не все в Эстонии благополучно. И это тоже — основа для совместных действий.

Вот это и есть новый вектор нашего движения вперед — серьезные, острые проблемы, общие для Эстонии, связанные с развитием экономики, решением социальных вопросов, солидарная работа с эстонскими партиями.

Вспомним, кстати, любопытный феномен — сокрушительную победу Тоомаса Хендрика Ильвеса на недавних выборах в Европарламент. Конечно, тут сказались разные причины — связи с американцами, годы его работы в Эстонии и т.д. Но сработал и еще один момент — ярлычок социал-демократа. Все-таки потребность в повороте к социальным вопросам после всех этих лет правой политики в Эстонии очень велика.

— Об этом в определенной степени говорит и провал правящей коалиции на этих же выборах.

— Конечно. И очень жаль, что ОНПЭ, например, почему-то не решилась — постеснялась, что ли? — открыто объявить себя социал-демократической партией. Ведь фактически ее программа, ее идеологические установки именно таковы. Но эта скрытность, эта неясность для людей, эта непонятная нерешительность тоже не добавили ей уважения избирателей.

И опять-таки... Открытое признание себя социал-демократической партией тоже дает определенные основания для совместной работы с эстонскими политическими силами подобной же ориентации. В этом процессе «полевения», который, думается, неизбежен для Эстонии, тоже есть возможности для наших солидарных действий.

— Но похоже, эстонские политики не слишком-то хотят работать с русскими партиями...

— Может быть, в душе и не хотят. Но политически вынуждены. Или будут вынуждены. Тем более что есть момент, чрезвычайно важный, который я хотел бы выделить особенно.

Во всем мире, в Европе сейчас заметно развивается, активно действует так называемый 3-й сектор — общественные, неправительственные организации. Русское движение в Эстонии тоже начиналось с общественных организаций. Вспомните, например, Представительную Ассамблею... Тогда были рождены, сформированы наиболее важные идеи. Именно на этой почве возникли и русские политические партии. Но потом почему-то оторвались от этой почвы. Эту связь надо обязательно восстановить. И это тоже новый вектор движения. Именно общественные организации могут и должны стать группами давления, аппаратом давления при решения многих вопросов, в том числе и проблем солидарной работы.

В ходе совместных обсуждений могут быть сформированы новая идеология, новая стратегия и тактика политических и общественных структур, представляющих интересы неэстонского населения. Мне кажется, что именно в этом потребность и новизна сегодняшнего момента.

Я хотел бы еще раз сказать, что потенциал русскоязычного населения в Эстонии огромен. И не замечать его, не использовать в полной мере — значит наносить ущерб той самой Эстонии, годовщину независимости которой мы будем отмечать на следующей неделе.