Россия тоже нас поймет

Евгения ГАРАНЖА

Президент Эстонии Арнольд Рюйтель рассказывает в интервью «Молодежи Эстонии» о том, как ему удалось избежать статуса вынужденного квартиросъемщика, но не удалось избежать суда, о своих воспоминаниях о Второй мировой и о том, почему России не нужны свои порты на Балтике.

— В пятницу мы будем праздновать первый День восстановления независимости после присоединения к Европейскому союзу. В свое время вы в качестве председателя Президиума Верховного Совета ЭССР получили хороший опыт, как гарантировать неплохую жизнь и относительную независимость Эстонии под бдительным оком Москвы. Теперь некоторые скажут вам, что мы оказались примерно в той же ситуации, только сейчас за нами присматривает Брюссель. Вам, наверное, проще, чем кому-либо другому, оценить справедливость этого сравнения и свою роль тогда и сейчас.

— Ну, прежде всего, Европейский союз все-таки нельзя сравнивать с Советским. Несмотря на общее слово «союз», Европейский союз остается союзом суверенных государств, которые имеют собственные независимые конституции и так далее. Эстония после возвращения независимости решила вступить в Европейский союз из тех соображений, что она всегда принадлежала к европейскому культурному пространству, и до войны, и веками. По сути она оставалась частью европейской культуры, даже когда входила в состав царской России. Кроме того, сейчас это культурное пространство стало одновременно и очень современным экономическим пространством, а Эстонии нужно было ускорить свое экономическое и социальное развитие. Я бы добавил сюда еще и пространство безопасности, поскольку большинство стран Европейского союза являются еще и членами НАТО, а я убежден, что НАТО нужно рассматривать как всемирную оборонную организацию, которая гарантирует безопасность не только на своей территории, но и гораздо более широко. Кроме того, прием в НАТО означает, что Эстония выполнила все требования, предъявляемые к современному демократическому обществу.

А роль президента не нужно каждый раз выдумывать заново. Роль главы государства была определена Конституцией в 1992 году. Президент в Эстонии должен уравновешивать и объединять. На фоне узких интересов отдельных партий глава государства независим. К сожалению, иногда мне приходится напоминать политикам, что государство создано для людей и при принятии решений нужно видеть человека. Объективная роль президента во внешних сношениях и во время общения с людьми внутри государства позволяет поднимать такие болезненные темы, которые трудно затрагивать обычным политикам.

— Поговорим о болезненных темах, чьи корни уходят в период восстановления независимости. Решив обратиться в Государственный суд по поводу поправок к Закону о жилье и реформе собственности, вы сделали почти беспрецедентный шаг, поскольку предыдущее решение тогдашнего президента Леннарта Мери в связи с Законом о помиловании не имело такого общественного резонанса. Что все-таки стало решающим аргументом для отклонения закона и обращения в суд?

— Мы исходили из того, что в момент начала реформы собственности положение было крайне сложным: общество пережило национализацию имущества в советское время, людей репрессировали, ссылали, часть населения потеряла свои дома. Иногда в них селились новые хозяева. Кое-кто из них пытался что-то делать для поддержания жилья в порядке, некоторые не делали ничего, государство тоже особенно не заботилось об этих домах. Закон неоднократно дополнялся и исправлялася, однако никто так и не смог учесть в нем всех сопутствующих возвращению имущества обстоятельств. Цель закона, которую все же удалось реализовать, была в общем правильной. Теперь проблема состоит в том, что у нас было практически ликвидировано муниципальное жилье, которое самоуправления могли бы использовать для устройства жизни тех людей, которые не смогли приватизировать свои квартиры и из-за своего социального положения не способны построить или купить себе новые. К сожалению, в свое время политики думали, что все само собой устроится благодаря рыночной экономике, без участия государства и местных самоуправлений.

Нелогично, когда люди должны платить в несколько раз завышенную арендную плату из-за того, что их квартира расположена в возвращенном хозяину доме в престижном районе. Нелогично и то, что собственник жилья должен поддерживать на плаву чужих ему людей, не будучи способным из-за этого поддерживать в порядке свое имущество. Я надеюсь, что после решения суда правительство и парламент все же пересмотрят этот закон, чтобы не создавать бессмысленного противостояния между собственниками и вынужденными квартиросъемщиками. Чтобы сформировался, наконец, естественно функционирующий рынок жилья, заинтересованным сторонам нужно решать все проблемы в тесном сотрудничестве за одним столом.

— Говорят, вы и сами побывали в положении вынужденного квартиросъемщика.

— Но в моем случае все обернулось несколько иначе. Прежде всего, те, кто требовал вернуть им это имущество, оказались не в той степени родства с историческим владельцем, чтобы претендовать на наследование. И во-вторых, этот дом так капитально перестроили в советское время, что он стал вполовину больше, чем прежде. Вот так я и избежал статуса вынужденного квартиросъемщика.

— Какую позицию вы занимаете в неутихающем споре о том, есть ли в Эстонии проявления симпатий к фашизму?

— Фашиствующими можно считать настроения, которые разжигают расовую или национальную рознь и нетерпимость, а также заявления, превозносящие нацистский режим. Хотя нельзя исключать, что в Эстонии есть люди с подобным стилем мышления, все же эти настроения не доминируют в нашем обществе, поэтому я осмелюсь утверждать, что подобные обвинения для жителей Эстонии оскорбительны и полностью не обоснованны.

— В годы Второй мировой войны вы были мальчишкой. Что вы сами помните об этом времени?

— Когда начинались эти события, мне было 11-12 лет. Ведь все началось с пакта Молотова-Риббентропа, когда два тоталитарных режима договорились о разделе Балтики. В результате предвоенных репрессий многие люди потеряли близких и родных, некоторые мои однокашники только чудом остались в живых и в Эстонии. Если некоторые из них потом служили в немецкой армии, то они воевали не за нацистов, а со сталинским режимом. Они надеялись, что Германии все равно не победить, и тогда у Эстонии появится шанс восстановить свою независимость и защититься от уже третьей оккупации.

Эстонское правительство несколько месяцев было в подполье и даже в какой-то момент провозгласило независимость Эстонии. И тогда в Таллинне и за его пределами возник целый ряд вооруженных конфликтов между эстонскими солдатами, служившими в нацистской армии, и немецкими частями. Пусть в немецкой форме, но эстонцы сражались против Германии. Если бы в то время СССР мог гарантировать Эстонии независимость, то сегодняшнего конфликта вообще не возникло бы. Тогда бы эстонцы приложили все свои силы к борьбе против немецкой армии. А так делать это было просто нелогично. В столкновении тоталитарных режимов, сталинизма и гитлеризма, Эстония потеряла каждого четвертого-пятого жителя и до сих пор не смогла вполне восстановиться. Например, в довоенное время эстонская экономика была более-менее сопоставима с финской. А сейчас мы в несколько раз отстаем. И отсюда происходит то неумение — я бы назвал это так — реально оценивать воспоминания того времени. Я призываю всех мирно и спокойно осознать происшедшее, как это сделали Франция, Германия, Польша, для которых эти события были не менее трагичны.

— Перенесемся несколько вперед, к концу вашего президентского срока. Как вы думаете, как далеко к этому моменту продвинутся отношения Эстонии с ее соседкой Россией? Надеетесь ли вы, скажем, на встречу с Путиным?

— Несмотря на то, что наша взаимная история крайне сложна, Эстония уже начала относиться к ней очень реалистично, и мы пытаемся перейти к конструктивному сотрудничеству. У нас так много возможностей! Начать с того, что наши культуры сплавились исторически и представляют интерес для обеих сторон. Но в современном мире на первом плане, конечно, экономика. И здесь обе стороны должны быть заинтересованы в очень хороших отношениях. Эстония сейчас член ЕС и может играть важную роль в отношениях Евросоюза и России, налаживать для России экономические контакты со многими странами союза. Я верю, что мы могли бы успешнее создавать совместные предприятия.

У Эстонии есть свои практически не замерзающие морские порты. Нелогично, что Россия при этом вкладывает капитал в строительство портов вокруг Петербурга, тем более, что все эти порты замерзают зимой. Эстония сумела создать в своих портах очень хорошее обслуживание, построить систему логистики на международном уровне. Использование портов Эстонии для России было бы очень выгодно не только в экономическом, но и в экологическом отношении. А те деньги, которые Россия сейчас направляет на строительство своих портов, она могла бы вкладывать в разработку современных технологий в ключевых отраслях экономики, что существенно ускорило бы ее развитие.

Что касается претензий к Эстонии со стороны России, то лично я полагаю, что этих проблем на самом деле нет. Эстония выполняет все международные требования, если речь идет о правах человека. Многие люди интегрировались, работают, получили гражданство. Создали процветающие предприятия с русскими коллективами в Ида-Вирумаа и Таллинне. Мы вместе сумели выкарабкаться из такого тяжелого положения, когда развалился Советский Союз и рухнули принципы, которые устоялись практически на протяжении века! Мы сумели по-человечески обо всем договориться. Я лично в то время общался с политиками, которые занимали противоположные точки зрения, и мы умели находить общий язык.

Ни в сфере образования, ни в других сферах Эстония не предъявляет русскому меньшинству радикальных или неуместных требований. Мы очень приятно соседствуем с русскими староверами, которые много лет назад бежали сюда от преследований и вписались в эстонское общество. В результате пакта Молотова- Риббентропа здесь неизбежно возникло уже второе русскоязычное меньшинство. На Северо-Востоке эстонцы сами стали меньшинством. Но по-человечески мы все понимаем, что современные люди не виноваты в том, что происходило в те годы. Почему их нужно осуждать? Да и как вообще это можно осуждать! Я надеюсь, что мы и дальше будем вместе строить наши отношения, а не искать конфликтов. И что Россия тоже нас поймет.