Пятая колонна

Илья НИКИФОРОВ

Евгений Волк и Александр Шаравин пытаются заглянуть за кремлевские стены.

Охлаждение отношений между Россией и Западом - это самая мягкая формулировка нарастающего недовольства друг другом. Линия водораздела прошла не только между политиками, но и внутри так называемого экспертного сообщества. Российские теоретики и идеологи все больше расходятся по разные стороны баррикад и все меньше находят между собой точек соприкосновения. Если российское телевидение показывает преимущественно экспертов, близких к Кремлю, например Глеба Павловского, то Балтийский центр исследований России в Таллинне пригласил на свою конференцию теоретиков оппозиционных.

- Директор Центра стратегических исследований Андрей Пионтковский уезжает в Америку, - с грустью поведал руководитель Балтийского центра Владимир Юшкин и продолжил с иронией: - Он, наверное, первый из «пятой колонны», той самой, о которой намекал Сурков. А ожидавшийся на семинаре с выступлением Георгий Сатаров, президент Фонда ИНДЕМ, приехать не смог, заболел - гипертонический криз.

Ломать и строить

Политолог Александр Шаравин - бывший старший офицер оперативного отдела российского Генштаба, а ныне директор Института политического и военного анализа. «Службу в армии я закончил в 1993 году в должности начальник группы разработки военной доктины, - говорит он.

Первый вопрос: есть ли понимание у россиян, в какой стране они живут? Часть еще живет в обломках Советского Союза, часть проживает в Российской империи. А третьи - в совершенно новом государстве. Нет в обществе единства в понимании государства, в котором мы живем, отсюда проистекают метания в нашей внешней политике.

То же самое есть и в Эстонии. Только масштабы поменьше.

Можно ли сохранить Россию? Много споров разгорелось вокруг инициативы Путина о реформе системы управления. Проблема, по-моему, носит технический характер. Главное - понять, на каком этапе развития находится российское государство.

Так вот, мы находимся на начальном этапе строительства демократической России. И процесс этот идет очень неровно. МИД и Министерство обороны остались нам в наследство от СССР. И ничего там за эти годы не поменялось. Такая же история и с Генеральной прокуратурой.

Вам в Эстонии пришлось строить свое государство с чистого листа. Вам хватило понимания, что милицию нельзя просто объявить полицией, и она станет другой.

В России же значительная часть, например, военной элиты полагает, что незачем создавать новую армию, если есть махина старой Советской армии. Даже большевики понимали, что смена общественно-экономической формации требует менять все. А у нас норовят поступать так, как если бы ВЧК создавалась бы старым жандармским управлением.

Сегодня трудно ждать от обломков бывшей Советской армии поведения, присущего армии демократического государства. Ведь для чего создавалась Рабоче-крестьянская Красная армия, как не для установления коммунизма во всем мире? Рядом с этим и лежит проблема оккупации стран Балтии. Территория нашего государства - России - была в 1917 году захвачена международой преступной организацией. В те годы Прибалтика получила независимость - и через полвека восстановила ее благодаря борьбе российских патриотов против этой преступной организации. Мы же не до конца освободились от этой структуры.

Старые институты - помеха развитию страны. И они переходят в наступление. На Западе недопонимают это. Вы предъявляете России требования как к сложившемуся демократическому государству. Вникните в суть, поймите, что надо идти на компромиссы.

Мы все время говорим о реформах, но для России ключевое слово - строительство. Как можно реформировать армию, если она в принципе нереформируема, а милицию можно только домой отпустить, реформировать нельзя».

Кормятся с чужой руки

«Есть ощущение, что процесс строительства демократии в России остановлен и развитие двинулось в ином направлении, - продолжил Директор Балтийского центра исследований России Владимир Юшкин. - На политической шахматной доске осталась всего одна фигура - Владимир Путин. Нет институтов демократии: фактически ликвидирован Совет Федерации, Госдума штампует решения, настоящие политические партии отсутствуют. Казалось бы, теперь анализировать происходящее в России легко - наблюдай за одним человеком и делай выводы. Но как раз это и трудно: Путин с детства хотел быть разведчиком и окружил себя разведчиками. Утечек информации нет. Мы просто не знаем, кто и как принимает решения в современной России. Нужно учиться читать между строк.

Я как москвич понимаю, что в России можно попробовать провести реформацию сверху. Вначале казалось, что Путин это и есть тот человек, который проведет реформы сверху. Действительно, первое время через Госдуму проходили правильные законы, предложенные Кремлем, но их в основном писал Гайдар. Создавалась иллюзия, что разведчик Путин хочет толкнуть Россию по пути реформации.

Но наступили другие времена. После инаугурации Путин сказал с горечью: мы не с того начали. Получается, в России нельзя начинать реформацию с внедрения демократии. Такой политолог, как Александр Дугин, заявил тут же - это наш президент, и он мобилизует Россию.

Это все признаки, что процесс в России может пойти в другом направлении и в форме мобилизации. Но для того чтобы мобилизовать народ, нужно отыскать врага. И тут случился Беслан. Мобилизацию начали реализовывать. Терроризм - реальный враг, но для окружения российского президента этого оказалось недостаточно. Есть еще один враг. Когда запускаются баллистические ракеты и командно-штабные учения построены на том, что надо преодолеть противоракетную оборону, то следующий враг это США, а быть может, и НАТО. Вот вам и два внешних врага. И еще внутренний - пятая колонна, так называемые правозащитники, которые живут за счет международных фондов, по словам замглавы президентской администрации Владислава Суркова - «кормятся с чужой руки».

Если оппозиция существующей власти не состоится и не сложится, то начнется движение в сторону тоталитарной привычной власти».

За и Против

Директор фонда «Наследие» Евгений Волк уверен, что преобладает точка зрения, что Россия - законный наследник СССР. Это и есть доминанта современного политического мышления в России.

Особого выбора пути и нет: демократия или авторитаризм? Пока выбор делается не в пользу демократии, и довлеют авторитарные тенденции. Для сегодняшней России характерна колоссальная бюрократизация. Бюрократический аппарат сейчас в три раза больше, чем советский. Бюрократия душит и политическую, и экономическую жизнь, тормозит движение к демократии и способствует авторитаризму.

Вместе с Путиным пришли в основном выходцы из спецслужб, покрытые ореолом секретности и с устоявшимися воззрениями на политику и устройство общества, которые они впитали в ходе своей службы. За что выступает чекистская питерская группа? За субординацию, дисциплину, единообразие мышления, предпочтение тайного манипулирования. Ключевое слово у них - «контроль». Против чего они выступают? Против открытости, транспарентности, подотчетности, ответственности, публичного выражения намерений и плюрализма.

Частная собственность в России воспроизводит людей свободных. Конечно, правила приватизации в России, неразбериха наложили негативный отпечаток на институт частной собственности. Власть, тем не менее, понимает опасность этого института и намерена его ослабить. Да, конечно, Ходорковский и другие стали на путь политической оппозиции. Но в более широком контексте «дело Ходорковского» - это наступление на институт частной собственности в России. В результате многие уводят капиталы и боятся инвестиций. Нынешний нефтяной поток - просто подарок Путину. Но деньги проедаются. Если нефтедоллары вынести за скобки, то окажется, что экономика находится в состоянии стагнации. А правительство находится в состоянии эйфории.

Рычаги воздействия Запада на Россию стали слабее, чем 10 лет тому назад. Но они есть, хотя плохо используются. Ключевое слово - «ценности». Тот факт, что ценности ЕС и НАТО все больше отходят от того, что происходит в России, должно стать особой причиной озабоченности. Запад может и должен сказать свое слово и стать серьезным сдерживающим фактором, ведь Путин остро воспринимает критику в свой адрес.

Внутри России нет идеи, объединившей бы людей против тоталитаризма. Довлеет безразличие. Треть населения живет ниже прожиточного минимума. Выживание для многих россиян имеет большее значение, чем вопросы политической реформы. Многие готовы пожертвовать базовыми свободами в пользу материального благополучия и безопасности. Такова реальность, с этим надо считаться и россиянам, и соседям России.