Русская школа в роли Золушки…

Мариям РАННАК,
депутат Пярнуского горсобрания

В последнее время, говоря о проблемах в сфере образования, нередко сравнивают ситуацию в Латвии и Эстонии. При этом утверждается, что русские школы в Эстонии находятся в лучшем положении. Так ли это? Каковы особенности русского среднего образования в нашей республике?

Конечно, школа подвержена многим веяниям, ощущаемым в обществе. Может быть, даже чересчур, если иметь в виду ветры политические. Но школа все-таки учреждение, в определенной степени консервативное, ее нельзя ломать наскоро и по чьему-то желанию. Конечно, перемены могут и должны быть, времена меняются, количество детей сокращается. О демографической яме, в которой мы оказались и еще будем оставаться, много говорят. Но какими они должны быть, эти перемены?

Некоторые родители решили проблемы своих детей простым и, как им кажется, эффективным путем — отдали их в эстонские школы. Но ведь серьезных исследований этой проблемы — русские дети в эстонской школе — еще не было, к ним пока еще только приступают. Как себя чувствуют эти дети? Какими они вырастут?

Русская школа, по существу, оказалась в центре идеологической борьбы. В оценках прошлого еще по-настоящему не разобрались историки, философы, но дети уже должны учиться по учебникам, вызывающим споры не только в среде специалистов, но и у родителей, а порой и вообще отторгаемым ими.

Я уж не говорю о том, какое давление оказывается на учителей русских школ, они работают в условиях глубочайшего стресса. Проверки и штрафы языковой инспекции, угрозы увольнения, сокращение учебной нагрузки в связи с введением преподавания ряда предметов на эстонском языке, а значит, и уменьшение заработной платы. Может ли прожить учитель на 3-4 тысячи крон в месяц? А что делать учителю, оставшемуся без работы? Не нашлось ни юристов, ни профсоюзных лидеров, которые попытались бы встать на защиту учителей, уволенных за недостаточное знание эстонского языка. К тому же нередки случаи, когда эстонцы — руководители школ и детских садов самовольно завышают конкурсные требования к работникам.

Многие беды русской школы кроются в ней самой. Несмотря на достаточное количество в Эстонии талантливых русских педагогических кадров и коллективов в целом, несмотря на творческие поиски, ведущиеся в самих школах, все же существуют внутренние минус-факторы, тормозящие развитие русского образования. Один из них можно было бы сформулировать так: русская школа как бы самоизолировалась, учителя зачастую никак не откликаются на предлагаемые перемены, словно это их не касается. В эстонском обществе, например, обсуждается возможность введения учения о религии — русская школа молчит, оттуда не слышно ни откликов, ни предложений.

Предлагается восстановить уроки начальной военной подготовки, неизвестно, кстати, за счет каких предметов. Русская школа опять молчит.

Профсоюзы призывают к предупредительной забастовке с требованием повышения заработной платы — помните, когда это было? — русские школы опять в стороне, лишь немногие осмелились выступить в защиту своих профессиональных прав вместе с эстонскими учителями. О самостоятельных профсоюзных лидерах, представляющих русские школы, речь вообще не идет.

Руководители русских школ не сумели даже в полной мере использовать возможности выдвижения своих представителей в Совет руководителей школ, весьма влиятельную организацию, к мнению которой вынуждены прислушиваться и в правительстве, и в Министерстве образования и науки. Так уж сложилось, что руководители русских школ в начале принимали лишь пассивное участие в педагогических конференциях, а потом количество участников в таких мероприятиях и вовсе сократилось до неприлично малого числа. И таким образом мы сами делегировали свои полномочия, свою судьбу в целом представителям эстонской школы и стали ждать решения наших проблем. Заметьте, ждать от них вместо того, чтобы самим стараться решать свои вопросы.

Директора школ, учителя разобщены, разделены — и угрозой увольнения из-за недостаточного знания эстонского языка, и судьбами школ в связи с их наполняемостью, и временными договорами, к которым все «подвязаны», и даже принадлежностью к разным политическим партиям. И все это тяжело сказывается на жизни школ, их настоящем и будущем.

Серьезная проблема — обучение эстонскому языку в русской школе. Неплохой была, например, идея введения (с соответствующей высокой заработной платой) должности преподавателя государственного языка в русской школе, учителя-методиста, который мог бы оказать помощь другим учителям эстонского языка. Но как всегда случается, хорошая идея была в корне искажена, и русские школы вместо высококвалифицированных педагогов получили назначаемых министерством учителей эстонского языка «средней руки». Принцип распределения таких специалистов остался тайной за семью печатями. Чиновники от образования не захотели прислушаться к мнению самих русских школ и не позволили им участвовать в подборе преподавателей.

Казалось бы, ясно: русской школе нужны преподаватели эстонского языка, уважающие русскую культуру, русскую школу, учителя-просветители, несущие русским детям свой язык и культуру уважительно, без национальной снисходительности и чванства. Всегда ли так получается?

И еще проблема, о которой надо говорить широко и открыто на страницах газет: возрождение солидарности, поддержки обществом русской школы. Если ее не будет, школе придется совсем тяжко. Выдержит ли она?

P.S.Мы рассчитываем, что в серьезном разговоре о проблемах и будущем русской школы примут участие учителя русских школ.