По ком стучит Эстония

Евгения ГАРАНЖА

«А у нас во дворе есть лавчонка одна...» Фото Александра ГУЖОВА

«Трофеями» бдительных граждан, не стесняющихся пользоваться анонимными телефонами, в нашей стране чаще всего становятся торговцы подпольным алкоголем и сигаретами, а также нелегалы.

Потихоньку превращаясь из развивающейся в развитую, эстонская демократия вдруг повернулась к своим строителям неожиданной стороной. Приметами новой политики стали и оранжевые щиты с надписью «соседский дозор» на стенах домов, и пришествие из прошлого анонимного телефона. Во многих странах, считающих себя образцами народной демократии, в надзоре всех и каждого за всеми не видят ничего зазорного. Но между прилепленной к дверям КГБ бумажкой «Звонок сломан – стучите по телефону» и дверной табличкой «Он сотрудничает с полицией», являющейся предметом гордости американского обывателя, лежит огромная разница в мировоззрении. Куда же склоняется общественное мнение оказавшейся меж двух политических традиций Эстонии?

Обличители и стукачи

«Настал крайний срок понять, что «обличители», я назвал бы их именно так, и «стукачи» это разные вещи», – на днях запальчиво доказывал журналистам необходимость введения в государстве еще одного, на сей раз антикоррупционного, анонимного номера министр юстиции Кен-Марти Вахер. Двадцатидевятилетний министр искренне полагает, что в предвзятом отношении к анонимному телефону виновата не суть данного явления, а «душок» в его названии.

Вероятно, так же рассуждала и пограничная служба Эстонии, когда назвала свой созданный четыре месяца назад анонимный телефон ни больше ни меньше телефоном доверия. Впрочем, пока телефон доверия себя не оправдал – ни одно из полученного десятка сообщений о нелегальном переходе границы, контрабанде наркотиков, табака и алкоголя не подтвердилось.

Где сигналы о наркоточках, местах нелегальной торговли алкоголем и сигаретами действительно имеют под собой реальную основу, так это в полиции. Именно поэтому полицейские проверяют всю поступающую к ним информацию. По словам пресс-секретаря полицейского департамента Яны Зданович, 70% получаемых стражами порядка сообщений заканчиваются конфискацией незаконного товара. Неизвестные доброжелатели помогали ловить и самую знаменитую преступную парочку последних лет – Устименко с Медведевым. Среди оставшихся 30% звонков клеветнических также почти не наблюдается – люди либо молчат в трубку, либо включают музыку. Порой телефон для анонимной информации просто путают с номером дежурного и оставляют на него сообщения, требующие немедленного вмешательства – например, о кражах или встреченных на дороге пьяных водителях.

Пожалуй, с самым большим количеством информационного мусора приходится иметь дело Департаменту гражданства и миграции. Однако, по словам пресс-секретаря ДГМ Хейкки Киротара, отличить сплетню от ценной информации обычно не составляет труда. «Когда кто-то неизвестный утверждает, что где-то на стройплощадке Х работает какая-то бригада Y, вроде бы состоящая из иностранцев-нелегалов, то на поверку это чаще всего оказываются происки конкурентов», – говорит он.

Госслужащим придется несладко

Психолог Валентина Николаева считает, что план нашпиговать страну анонимными телефонами благотворно скажется на психике обывателей, но создаст дополнительный стресс для работников государственных структур. И все же она склоняется к тому, что анонимные телефоны – явление для жизни страны положительное. «Наверное, государственным чиновникам станет психологически немножко сложнее работать, поскольку внутренний контроль, который существует в таких структурах, еще уплотнится. С другой стороны, я ведь тоже знаю, что каждый день, когда я хожу по центру города, меня снимают 320 камер слежения, но как законопослушного человека меня это не слишком волнует», – говорит Валентина. По ее словам, многие люди никогда не заставят себя открыто заявить о преступлениях, совершенных близкими людьми – родственниками, соседями, коллегами.

Валентина объясняет, что и те, кто желает облегчить свою совесть, и мелочные мстители-клеветники подсознательно используют анонимные телефоны как заместители телефонов психологической помощи. Поэтому желательно, чтобы выслушивал их не автоответчик, а живой человек. «Хотя позволить себе иметь такого работника очень сложно. Ведь он должен быть практически таким же мудрым, терпеливым и стрессоустойчивым, как сотрудник настоящего телефона доверия», — со вздохом добавляет психолог.