Закон полового равноправия

Йосеф КАЦ

Проект Закона о равноправии мужчин и женщин, первое чтение которого состоялось 10 февраля в Рийгикогу, не выгораживает одну группу населения перед другой, а стремится дать равный шанс для реализации своих возможностей как сильному, так и слабому полу. Таково мнение одного из авторов законопроекта, работника Министерства социальных дел Юлле-Марике ПАПП, награжденной за свои усилия в данной области почетным званием «Путеводная звезда».

— Уважаемая госпожа Папп! На протяжении последних пяти лет вы являетесь одним из активнейших борцов за равноправие в нашем обществе. Без преувеличения можно сказать, что рассматриваемый парламентом Закон о равноправии мужчин и женщин во многом является плодом ваших усилий. Удивительно, что необходимость в подобном законе возникла только сейчас. Получается, что предшествующие годы мы жили в условиях половой дискриминации?

— В принципе, запрет всех форм дискриминации содержится в Конституции Эстонии. Еще в 1992 году Эстония подписала Конвенцию о защите прав человека и Конвенцию о запрещении всех форм дискриминации женщин. Три года спустя наша страна присоединилась к так называемой «Пекинской декларации», взяв на себя обязательство всемерно способствовать уменьшению половой дискриминации в различных ее проявлениях — например бороться за уравнивание заработной платы мужчин и женщин, за равное представительство в органах власти. Но несмотря на всю значимость предпринятых мер, главное оставалось не сделанным — само понятие «дискриминация» было не определено.

В 2000 году, когда Эстония начала переговоры с Европейским союзом, перед нами стояло две возможности. Первая — вносить изменения в отдельные пункты законодательства: процедура достаточно дорогостоящая. Мы решили пойти по иному пути — создать единый закон, дающий понятию «дискриминация» точную дефиницию.

— Текст законопроекта говорит о различных видах дискриминации и ее проявлениях. Что означает понятие «дискриминация» лично для вас?

— Если говорить коротко, дискриминация — это принятие решений на основе внешних впечатлений или предрассудков. Ясно ведь, что о конкретном индивидууме нельзя судить на основании впечатления, производимого всей группой. Однако в повседневной жизни случается именно так. Я имею в виду суждения на уровне законодательства. Например, мнение о том, что мужчины более способны к продолжительному труду, порождает неравноправие в отдельных пунктах Закона о труде и отдыхе. Другой пример — страховые компании. От мужчин они принимают большие вклады, чем от женщин, ссылаясь на то, что мужчины ведут себя с большей степенью риска и средняя продолжительность жизни у них короче. Потому, наверное, принять Закон о равноправии будет сложно — ведь он борется с поведенческими стереотипами.

И «прекрасному», и «сильному»

— Если уж мы заговорили о стереотипах, нелишним будет упомянуть и еще одно распространенное мнение — мол, борьба за равноправие полов ведется исключительно в «женских» интересах, и вся шумиха вокруг существующего положения — происки коварных феминисток.

— Вовсе нет! Скорее даже напротив. Все мы вышли из патриархального общества, в котором мужчине, между тем, приходится порой не менее сложно, чем женщине. Обязанностей у мужчин едва ли не больше, чем у женщин — требования к ним завышены изначально. Вспомните, что они слышат с самого детства: «Мальчики не плачут». Каким наше общество видит идеального мужчину? Миллионером с роскошной виллой и красавицей-женой. Какую цену приходится платить за стремление к этому идеалу?

Думаю, что не случайно в Литве, где закон о равноправии полов действует относительно давно, обращений по фактам дискриминации поступало от мужчин и от женщин практически поровну: сорок на шестьдесят процентов.

— Кстати, если сравнивать с соседями — насколько помогло литовцам принятие аналогичного с обсуждаемым ныне эстонским парламентом закона?

— Во всяком случае, практика показывает, что принятие подобного закона было необходимым — к омбудсмену, или государственному контролеру, отвечающему за его исполнение, в год обращается свыше ста человек. Контролер вправе применить к нарушающему закон лицу санкции, прежде всего — финансовые.

— В чем, на ваш взгляд, состоит главная сложность для технического претворения в жизнь Закона о равноправии мужчин и женщин в нашей стране?

— Проблема в том, что в Эстонии ощущается недостаток специалистов. Прецеденты Европейского суда по вопросам половой дискриминации известны эстонским экспертам в недостаточной мере. По данным статистики, в данной сфере мы отстаем не только от Северных стран, но даже и от некоторых государств Центральной Европы — от Словении например.

Не кресла ради

— Насколько, на ваш взгляд, эстонское общество готово к закреплению равноправия между мужчинами и женщинами в законодательном порядке?

— Мне порой приходилось выслушивать упреки: ради чего вообще вести борьбу за все это равноправие?! Некоторые прямо заявляли, мол, знаем мы, чем это равноправие на деле оборачивается: были уже у нас женщины-трактористки, так что же, теперь снова будут? На это я обыкновенно отвечаю: «При современном развитии техники — почему бы и нет?» Меня куда больше тревожит, когда окончившие вуз парни идут не в учителя, а становятся шоферами такси.

— Но ведь вы не будете опровергать тот факт, что профессии существуют как мужские, так и женские. Быть может, за рулем автомобиля или у школьной доски женщина и мужчина и вправду могут заменить друг друга. Но шахта, допустим, не самое подходящее для женщины место...

— Принятие Закона о равноправии вовсе не отменяет ограничения, связанные с физическими особенностями мужчин или женщин. Он, что стоит подчеркнуть особенно, говорит о равноправии в социальном смысле, в том, который социологи называют не половым, а гендерным (от английского «gender», что можно перевести не только как «пол», но и как «грамматический род»).

По поводу же «мужских» и «женских» профессий я могу отметить то обстоятельство, что очень часто это разделение обусловлено не спецификой деятельности, а низкой зарплатой. Конечно, повысить оплату труда работников социальной сферы Закон о равноправии не может. Но чем больше женщин окажется среди инженеров и чем больше мужчин станет среди врачей, тем более гибким станет рынок труда. На заработной плате это также скажется самым благоприятным образом.

— Остается только надеяться, что принятие закона, к разработке которого вы имеете самое непосредственное отношение, изменит существующую на данный момент ситуацию, и в недалеком будущем мы сможем увидеть женщин среди первых лиц государства.

— Моя цель не в том, чтобы женщина когда-нибудь заняла кресло президента или премьер-министра. Главное — чтобы равноправие между женщинами и мужчинами соблюдалось в повседневной жизни.