Малыш раздора

Любовь СЕМЕНОВА

Райво Каэр намерен решительно отстаивать право своего младшего брата воспитывать сына. 2 х фото Александра ГУЖОВА

«Мы будем до последнего бороться за своего ребенка. Они не имеют права забирать у нас Дагнара», — заявил Райво Каэр. Два дня назад его 21-летнего брата Тойво лишили родительских прав в отношении годовалого сына.

В среду, 18 февраля, Пярнуский уездный суд постановил лишить Тойво Каэра права воспитывать своего сына Дагнара и передать малыша одного года и четырех месяцев от роду в учреждение опеки. Собственно, в учреждении опеки – в Пярнуском детском доме – малыш находится уже с сентября прошлого года. Его поместили там без решения суда, просто забрав из квартиры, где он жил со своим отцом Тойво.

Среди причин, по которым Тойво не имеет права воспитывать своего сына, в решении суда указываются следующие: во-первых, отец ездит на заработки в Таллинн, а малыш в это время остается на попечении его сестры в Лавассааре Пярнуского уезда. Во-вторых, соседи беспокоятся за ребенка, так как ночами он плачет, а днем с ним занимаются дети. И, в-третьих, когда малыша навестили социальный работник Мерике Пюйдинг и член социальной комиссии Лавассаареской волостной управы Ли Кальюранд, он был в мокрых пеленках, ручки и ножки его были холодными, а губы посинели.

«Суд нашел, что Тойво Каэр не справился с воспитанием своего ребенка и не представил ни одной веской причины, почему он этого не сделал», — говорится в решении суда. Суд также решил, что Тойво Каэр должен выплачивать ежемесячно 620 крон в пользу Пярнуского детского дома на содержание Дагнара вплоть до его совершеннолетия.

Отец-одиночка

Маленький Дагнар еще с папой.
Маленькому Дагнару не повезло уже тогда, когда его угораздило родиться у матери, которой он был совсем не нужен. Малыш родился в Кейлаской больнице в сентябре 2002 года, а уже через четыре месяца его мать утратила родительские чувства и сложила с себя всяческие полномочия, отказавшись от ребенка и дав письменное согласие на его дальнейшее усыновление. Грубо говоря, мать выбросила сына за дверь, как ненужную вещь. Более его судьбой она ни разу не поинтересовалась, как и судьбой двоих других своих детей, рожденных раньше.

Младенца поместили в таллиннский Дом малютки, а через некоторое время юный отец ребенка Тойво Каэр забрал малыша и решил воспитывать его в одиночку.

За этим решением кто-то стоит

Представитель интересов Тойво Каэра в суде юрист Иво Каурит считает, что нет никаких серьезных оснований для лишения его родительских прав: «Суд мотивирует свое решение тем, что уход за ребенком был безответственным: пеленки не были сменены, и он не уделял ребенку много времени. Никто не принял во внимание того, что он ездил на заработки в Таллинн, потому что в Лавассааре нет работы. Но ведь ребенок в это время оставался с его сестрой. И у них была договоренность, что сестра будет смотреть за ребенком, а когда он переедет полностью в Лавассааре, тогда он уже сам сможет ухаживать за ним.

Но Тойво постоянно советовался с сестрой по поводу воспитания ребенка».

Иво Каурит говорит, что решение забрать ребенка у отца основывалось лишь на свидетельствах соседей, слышавших плач малыша ночью, и одной из учительниц местной школы, до которой якобы дошли слухи от школьницы, что у Тойво собираются молодые, занимаются неизвестно чем и воспитывают ребенка по очереди. Но это, уверяет г-н Каурит, совершенно безосновательные разговоры: «В тот момент, когда забирали Дагнара, было 9 часов утра, ребенок только что проснулся, Тойво готовил ему еду и не успел еще поменять пеленки, а они обвинили его в том, что у мальчика руки-ноги холодные, и на этом основании сразу на месте приняли решение отобрать ребенка у отца.

Мало того, чиновники даже не сказали Тойво, куда увозят малыша, и лишь через несколько дней он узнал, что сын находится в детском доме».

Лишать родительских прав, по словам юриста, можно лишь в том случае, если жизнь или здоровье ребенка находятся под угрозой. Реальной угрозой, а не какой-то вымышленной. А таковой угрозы не было, и ее наличие никто доказать не может. Зато действия чиновников управы, считает он, можно назвать похищением, за которое виновные должны нести уголовную ответственность.

Очень настораживает юриста и то, что на суде было сказано о некой семье, готовой усыновить мальчика: «Но поскольку эта информация конфиденциальна, мы не знаем, кто это может быть».

«Это наш ребенок!»

Через некоторое время после того, как малыш был помещен в детский дом, он тяжело заболел и с воспалением легких был доставлен в больницу.

«Я знаю, что мой брат никогда не был плохим отцом, и суд не может запретить ему воспитывать сына, — заявляет брат Тойво Райво Каэр. — То, что Тойво ездил на работу в Таллинн, а ребенок жил в Лавассааре, не может быть причиной, чтобы лишать его родительских прав. Деньги нужны, чтобы воспитывать ребенка».

Райво говорит, что они с Тойво навещали мальчика в детском доме, и там он, по его словам, выглядел очень несчастным, сидел один в углу и плакал.

Через некоторое время после того, как Дагнара отвезли в детский дом, он тяжело заболел и попал в больницу с воспалением легких. «Да за ним там совершенно не смотрели! – возмущен Райво Каэр. – А дома это был веселый и живой ребенок. И никогда не болел.

Мы оба — и я, и Тойво — знаем, что такое остаться без родителей: когда мне было 10 лет, а моему брату – 9, наша мать погибла в автобусе во время аварии. Это было за неделю до Рождества...»

На суде, услышав решение об отобрании ребенка у Тойво Каэра, его сестра Маарит расплакалась, считая, что это решение несправедливо: «Не было причины забирать у нас Дагнара, вся семья его любит». Она просила суд отдать ребенка ей на воспитание, если уж они считают, что отец с этим не справляется: «Я не могу представить, что мой племянник будет расти в детском доме... Но меня даже ни о чем и не спрашивали».

***

Год назад Тойво еще не знал, что быть родителем-одиночкой в нашей стране невероятно сложно, но государство предоставило ему уникальную возможность прочувствовать это на себе.

Сначала – когда в феврале 2003 года забрал малыша из таллиннского Дома малютки (официальное название учреждения Центр новорожденных и детей-инвалидов Таллиннского детского дома) и привез его в дом к своей сестре Маарит, у которой своих детей еще трое. Потом – когда ему пришлось разрываться между желанием самому воспитывать ребенка и необходимостью ездить в Таллинн на заработки, потому что надо было на что-то содержать сына.

А сейчас Тойво опять должен доказывать всем, что мокрые пеленки и холодные ручки-ножки, а также ночной плач малыша не являются тем смертным грехом, за который можно лишить его возможности чувствовать себя отцом и быть таковым.

Редакционный коментарий

Ребенка в семью

Государство принимает волевое решение потратить миллионы на родительскую зарплату, чтобы повысить рождаемость в стране. Многодетный отец Пауль-Ээрик Руммо, чьи дети, кстати, выросли далеко не в роскоши, став министром по делам народонаселения, объявляет своей целью максимально уменьшить количество воспитанников детских домов и увеличить поддержку опекунских семей. Чтобы каждый осиротевший ребенок мог снова узнать прелести семьи. И тут же государство само воспроизводит сирот, руководствуясь «гуманными» циркулярами.

Сама по себе неполная семья часто уже лишает ребенка нормального детства. А когда семье это вменяется в вину и малыш начинает жизнь в детском доме при способном и желающем заботиться о нем отце, то это не очень укладывается в рамки здравого смысла и заявленной чадолюбивой государственной политики.

Статистика разводов в молодых семьях не радует. Еще больше огорчает, что растет число матерей-одиночек. Дай Бог счастья им и их детям, но и не уберечь их от многих трудностей в жизни. Не зря же законы большинства европейских стран переписываются для того, чтобы не только матери, но и отцы больше времени проводили с детьми. Бывают и отцы-одиночки. Так уж случается по разным обстоятельствам. И они виновны в этом не больше, чем одинокие матери. Но какой сигнал подает государство обществу, когда вместо того, чтобы поддержать чувствующего свою ответственность за сына молодого человека и его родственников, все делается с точностью до наоборот?

Если бы государство своевременно позаботилось о том, чтобы молодой отец был обеспечен работой поближе к дому, или хотя бы теперь за свой счет послало на помощь семье няню, медсестру, социального работника, то все затраты окупились бы с лихвой, потому что ребенок рос бы в родном доме и получил гораздо больше возможностей для нормального развития. Да, бывает, что в чужой семье брошеным детям живется лучше, но в нашем случае в крайних мерах нет необходимости.

Если государство хочет обеспечить свое будущее, ему надо пересмотреть и все сопутствующие воспитанию детей жизненные ситуации, отказавшись от устаревших циркуляров, признающих «государственными» только детдомовских детей. Иначе такая слепая забота может выйти боком.