Рычаг гражданского общества в Эстонии

Договор общественного согласия – это первый внепартийный процесс в нашем обществе, который сможет эффективно отслеживать тенденции в обществе и влиять на них. Фото Александра ГУЖОВА

Член Клуба независимых интеллектуалов Агу ЛАЙУС в беседе с Койтом ЛУУСОМ называет Договор общественного согласия рычагом, с помощью которого можно и нужно пробудить к действию гражданское общество Эстонии.

— Успехи Эстонии – миф или реальность? Какую цену мы заплатили за свою модель преуспевания и за то, что держимся за нее обеими руками? Есть ли смысл ставить вопросы именно так?

— Смысл есть. Пресса с подачи социологов дебатировала по теме двух Эстоний. К сожалению, решительный отпор ей дали партии, по мнению которых, положение вещей у нас не столь ужасно. Споры затихли, их завершающим аккордом стал отказ премьер-министров финансировать социологические исследования. В нашем обществе внедряется идеология принудительного оптимизма. Каждый человек обязан быть продвинутым и преуспевающим, не заботясь об остальных. Эта идеология привела нас к крайнему индивидуализму, ставшему главенствующим мировоззрением. Мы сформировали поверхностное представление, будто все у нас хорошо и жизнь становится только лучше. Более того, многие статистические данные – например, показатели экономического роста – на это действительно указывают. Но с другой стороны, мы давно уже говорим о демографическом кризисе. Причин ему много. И если вникнуть, в чем они, то поймем, что в нашем обществе далеко не все в порядке, оно неустойчиво, оно не слишком успешно. Размышляя дальше, придем к необходимости действий, которые позволили бы повлиять на происходящие процессы в желаемом для нас направлении.

— Демографический кризис — это понятно, поскольку процесс представим в приемлемых для нас образах. Но когда речь идет о труднообъяснимых процессах, мы предпочитаем оттолкнуть их от себя, чтобы не особенно вдумываться.

— Именно так мы поступали долгое время. Реальность же через подсознание все же нас тревожит. Ведь неспроста же все последние двенадцать лет мы занимались реформированием системы образования, реорганизацией школы. Мы чувствуем проблемы, но пока не знаем, как их решать в целом. Усугубляет все и такое явление, которое я называю партийным эгоизмом, когда партия или группа партий, находящихся у власти, стремится узурпировать право принимать решения. В определенной степени они пытаются учесть пожелания предпринимателей, но выслушивать мнение только одной части общества недостаточно. Если серьезная идея рождается в другой общественной группе, то вдруг оказывается, что говорим мы на разных языках, что у нас нет общих ценностей. Договор общественного согласия во многом нацелен на поиск именно общих ценностей, их фиксацию и защиту. Общественная жизнь шире рыночных законов и правил. Есть ведь еще государство с его институтами, чтобы поддерживать общественный баланс, руководствоваться общепризнанными ценностями и взвешенно двигаться к их реализации.

— Как увязывается концепция гражданского общества с Договором общественного согласия?

— Они тесно связаны между собой. Договорный процесс получил импульс в период, когда концепция развития гражданского общества ожидала одобрения в Рийгикогу. Но там дело застопорилось и буксовало полтора года. Партии не знали, что делать с концепцией. На бумаге все вроде красиво, но смущало то, что в сферу общественной жизни, всегда считавшуюся уделом политиков, намерены вторгнуться какие-то там общественные объединения, которые по сию пору упорно называют клубами рукодельниц. Их стараются принизить, не понимая той важной роли, которую некоммерческие объединения играют в обществе. Если бы концепция гражданского общества продвигалась быстрей, если бы появились каналы общения, как она предусматривает, может, и потребность в общественном согласии была бы меньше, чем сейчас.

— Общество наше достаточно развито, чтобы не ограничиваться выслушиванием прописных истин. Общество хочет участвовать в обсуждении всех важных вопросов. Нагляднее всего в том убедило обсуждение законопроекта родительской зарплаты. Идеология законопроекта, действительно, оставляла желать лучшего. Он слишком много значения придавал только одному компоненту целого комплекса вопросов семьи и детства, будто родительская зарплата словно волшебная палочка способна прибавить обществу членов и налогоплательщиков. Односторонность подхода и опять же партийный эгоизм. Но через все споры, ценой правительственного кризиса все же удалось найти решения. В итоге, помимо родительского пособия, появились добавочные компоненты для той же сферы проблем – увеличено пособие на первого ребенка, повышена зарплата учителям.

— В оправдание партий, отказавшихся подписывать Договор общественного согласия, говорилось, будто реформисты и республиканцы не захотели очутиться в западне. Вы согласны с этим?

— Наоборот, именно от этого они и оказались в западне. Ясно, что договорный процесс не остановится, на что партии надеялись еще весной и даже летом. Очередные выборы не за горами, а память избирателей дольше, чем полагают политики. Для некоторых партий это обстоятельство может стать роковым.

— После подписания Договора общественного согласия высказывалась мысль, что он не стал волшебной палочкой, позволяющей крупным предпринимателям влиять на партии и таким образом участвовать в политике. Насколько реальной вам видится такая картина?

— Если предприниматели захотят больше влиять на политику, им нет смысла городить сложную и не подчиненную им схему процесса, в котором не все стороны разделяют их идеи. Но надо заметить, что крупные предприниматели лучше представляют себе общество, чем лидеры партий. Предприниматели знают, что очень большая часть трудоспособного населения остается вне рынка труда, создавая огромную нагрузку на общество. Крупные предприниматели понимают, что в обществе убывает та часть, которая производит, и растет та, которую надо содержать через службы социальной помощи. А вся проблематика начинается с образования. Наша система профессионального образования производит 60 процентов безработных. Из пяти ее выпускников трое сразу же идут на биржу труда, не найдя себе рабочего места. Вся наша система образования имеет резкий перекос в сторону академизма. У нас все обязаны иметь академическое высшее образование. А по окончании гимназии на рынке труда выпускнику делать нечего – у него нет профессиональных навыков. Мы производим людей с высшим образованием сверх всяких в том потребностей. Отсюда огромный комплекс проблем, с которым предприниматели давно уже знакомы.

— Власть денег сильней власти народа?

— Деньгам у нас придают чрезвычайное значение. Если ты не в состоянии иметь их много, значит, ты в обществе никто. Но общественная жизнь сложнее подобных представлений. В социальной сфере, в образовании или медицине чисто рыночными рычагами проблемы не решаются. Если бы все разрешалось с помощью механизмов и средств свободного рынка, то государство оказалось бы ненужным… Мы все еще не чувствуем себя свободными. В нас еще нет гражданской смелости противостоять партийному давлению и высказывать мнения, не совпадающие с подавляющим большинством. В одиночку человек граждански не очень смел. Его мнением можно пренебречь, в худшем случае принять меры воздействия, чтобы впредь не выказывал гражданской смелости. Но через гражданские объединения смелость можно реализовать.

— Почему нам так трудно договориться между собой? Что мешает?

— Трудно сказать. Об этой нашей неспособности знают даже евросоюзовские чиновники. Их весьма раздражает, когда по одному и тому же вопросу, касающемуся Эстонии, они сталкиваются с двумя совершенно разными нашими мнениями. И каждая из сторон ждет, что европейский чиновник найдет за них соломоново решение. Европейские чиновники хотят диалога с Эстонией, а не вердиктов о разноголосице наших мнений. Умение вести диалог нарабатывается временем, постепенно и мудро, через личные контакты. Надеюсь, мы движемся именно в таком направлении, отказываясь от противостояний в пользу широких обсуждений. И Договор общественного согласия – это первый внепартийный процесс в нашем обществе, который сможет эффективно отслеживать тенденции в обществе и влиять на них. И кроме того, еще одно некоммерческое объединение никому не помешает.