Не хочу в тюрьму!

Любовь СЕМЕНОВА

В становящейся с каждым годом все более упорной борьбе за выживание ЗДЕСЬ нам некогда думать о том, как живется ТАМ, затюремными решетками. Впрочем, при определенном стечении обстоятельств иногда все же вдруг вспоминаем, что от сумы даот тюрьмы...

В Таллиннской тюрьме была проведена экстренная, хотя и предварительно запланированная, операция с участием вооруженного спецподразделения, целью которой ставилось обнаружение и изъятие у заключенных запрещенных в тюрьме предметов и вещей, а также соответствующая проверка камер.

Согласно предварительно составленному плану действий через десять-пятнадцать минут после появления спецподразделения на территории тюрьмы бойцы, блокировав помещения жилого блока, приступили к обыску камер отделения предварительного заключения и личному досмотру задержанных (поскольку речь идет о камерах предварительного содержания, то называть их обитателей заключенными было бы неверно).

Обыск и досмотр проводились в соответствии с порядком деятельности специального вооруженного подразделения, на которое возложены функции предотвращения возникновения в местах заключения особо опасных ситуаций и быстрого на них реагирования.

Маски-шоу

В момент проверки камеры номер 225 на первом этаже отделения предварительного заключения в ней находились шестеро арестованных. Им было приказано лечь на пол лицом вниз. Приказание отдавалось дважды - как на эстонском, так и на русском языке, и выполнили его все обитатели камеры, кроме одного, Дениса, который в момент появления в помещении бойцов спецподразделения стоял у окна. Он немедленно принял оборонительную позу и заявил, что распоряжения лечь лицом на пол выполнять не будет.

Тогда бойцы спецподразделения вчетвером попытались уложить его на пол силой, но Денис, по их объяснениям, оказал им серьезное сопротивление и позволил себе некоторые нецензурные выражения, сопроводив их угрозами. Оскорбленные бойцы такой грубости со стороны арестованного, понятно, стерпеть не могли, и хорошенько наподдавали бунтарю металлическими дубинками, в результате чего на голове у Дениса образовались четыре открытые раны. Кровоточащие, если можно так назвать дыру в голове, откуда ручьем льется кровь.

Сам он утверждает, что просто не успел среагировать на приказание, так как само появление людей в масках в камере было для него слишком неожиданным. Никакой причины для применения в его отношении физического насилия не было, он не провоцировал этого, по его утверждению, ни своими словами, ни действиями. Но его избивали дубинками и в коридоре, и в карцере, куда отволокли из камеры.

В ходе подавления сотрудниками спецподразделения сопротивления Дениса досталось и еще одному арестованному, Александру, одному из тех, кто беспрекословно выполнил приказание лечь на пол. Он отделался синяками и ссадинами на руках и спине, да еще и измазался в крови Дениса. «Хорошо, что Денис оказался не гепатитным, не ВИЧ-инфицированным и не наркоманом, - говорит Александр. - Но ведь пока я узнал о результатах анализов, нервов ушло больше, чем за всю прожитую жизнь».

Александр говорит, что «Денису разбили голову и отправили в больницу вовсе не за то, что было указано в постановлении, а за то, что он, как и другие, не собака, которая обязана «мордой вниз лежать и не поднимать глаза».

По заявлению арестованных и по факту происшествия Министерство юстиции возбудило уголовное дело.

Неисключительный случай

Четверо бойцов спецподразделения, в отношении которых велось предварительное следствие по уголовному делу, отбрыкивались от обвинений, как могли, доказывая, что он своим поведением вынудил их применить силу. Да и вообще часть ранений он нанес себе сам, когда упал прямо головой на пол.

Однако, как выяснило следствие, по меньшей мере, две раны на голове были нанесены телескопическими металлическими дубинками, то есть именно теми спецсредствами, которые имеются на вооружении сотрудников спецподразделения тюрем.

Денис и Александр были признаны потерпевшими, а бойцы тюремного «омона» - превысившими служебные полномочия.

Как сказано в материалах дела, согласно части 1 статьи 71 Закона о тюремном заключении, использование спецсредств и служебного оружия сотрудниками тюрьмы разрешено только в исключительных случаях, таких, как, например, задержание заключенного при побеге либо в случае, когда лицо, оказывающее сопротивление, вооружено и его действия могут быть опасными для окружающих.

В данном случае никаких причин для применения спецсредств не было, поэтому оно признано необоснованным и незаконным.

А недавно дело о превышении служебных полномочий прекратили по очень интересной причине. Как сказано в постановлении о прекращении дела, хоть и доказан факт нанесения сотрудниками спецподразделения тюрем травм арестованному Денису, но обвинить никого конкретно не могут. Поскольку невозможно узнать, кто конкретно это сделал, так как «все они были в одинаковой форменной одежде и их лица были скрыты масками, не позволяющими точно узнать лицо, которое нанесло раны Денису».

Маска, маска, я вас знаю!

Как сообщили «Молодежке» в Министерстве юстиции, постановление министра о создании спецподразделения тюрем вступило в силу в конце 2002 года, и с тех пор оно дополнялось.

Теперь для того, чтобы проводить спецоперации, подразделение должно обосновать их необходимость, представив ходатайство вместе с предположительной программой проведения мероприятия в отдел тюрем Минюста, где все это будет рассмотрено. А разрешение на проведение операции утверждает непосредственно министр.

Кроме того, в работе подразделения появились и такие изменения, как возможность опознания участников спецопераций без опознания их личностей задержанными. Для этого все бойцы подразделения пронумерованы, и эти номера находятся на видном месте на их форме.

Ощущение власти

Вспоминаю, как однажды мне пришлось в компании эстонских журналистов присутствовать в качестве «наблюдателя изнутри» при подобной показательной (тогда созданное в декабре 2002 года спецподразделение только-только приступило к работе) операции в Центральной тюрьме, ранее находившейся в Таллинне, на Каларанна, а нынче закрытой вовсе. Помню незабываемые ощущения от присутствия рядом бойцов спецподразделения, одетых, как терминаторы, в черную униформу и маски, полностью скрывающие лицо.

А еще отчетливо помню охватившее меня и моих коллег по «криминальному перу» ощущение превосходства над теми, кого эти люди в масках выводили из камер в сопровождении надрывно и громко лающих собак... Кого сгоняли в одно общее большое помещение, где и обыскивали, заставляя в течение, казалось, бесконечно долгого времени сидеть на корточках, держа руки на затылке...

Это было непередаваемое ощущение безграничной власти над человеком.

От сумы да от тюрьмы...

Не буду нервировать законопослушного читателя, готового воскликнуть что-то наподобие «а так им, гадам, и надо!», и безоговорочно бросаться на защиту тех, кто по какой-то причине оказался осужденным и попал за решетку. Все мы прекрасно понимаем и отдаем себе отчет, что в местах заключения все-таки пребывают те, чья изоляция от общества идет только на пользу этому самому обществу. Однако ведь и старая русская пословица «От сумы да от тюрьмы не зарекайся» не появилась ни с чего и без веских на то оснований, ибо жизнь показывает, что в тюрьме можно оказаться при разных обстоятельствах.

Например, на основании заявления «жертвы изнасилования», которая на самом деле просто «любила, да не вышла замуж» и сильно по этому поводу расстроившись, решила таким образом наказать «подлеца и изменника».

Или, к несчастью своему оказавшись «не в то время не в том месте», впоследствии не суметь доказать свою непричастность к преступлению по причине элементарной нехватки денег на хорошего, добросовестного адвоката.

Или, находясь за рулем автомобиля и по нелепой случайности не справившись с управлением на скользкой дороге, стать виновником аварии, повлекшей гибель людей.

Да мало ли в нашей жизни нелепостей и случайностей, тем более в данном случае инцидент имел место в отделении предварительного заключения, откуда далеко не все попадают в тюрьму, кто-то оказывается и невиновным. Да и не каждая дорога ведет нас к храму...

А потому всегда нужно думать о том, как сделать, чтобы и в тюрьме человек по возможности оставался человеком и по выходе на свободу не стремился продолжать утверждаться за счет других людей только потому, что именно так привык жить ТАМ, за решеткой, в мире, где действуют исключительно законы силы и власти.