Итоги года: гора родила мышь

К такому выводу в газете Postimees приходит директор Французского лицея Лаури Леэзи, анализируя деятельность Министерства образования, возглавляемого Тойво Майметсом. Единственное, чем удивил учебный год, — обилием тем разговорного жанра, в котором министерство буквально блеснуло.

Открывая теперь уже закончившийся учебный школьный год, первое, чем потряс учителей министр, напоминает автор публикации, это заявление, чтобы учителя не ждали удвоения зарплаты, поскольку обещание такового было исключительно символическим. Последовала учительская забастовка. 18 тысяч педагогов вышли на улицы.

Тема заработков учителей вскоре сменилась разговором про необходимость повернуться школе лицом к детям. «Детьми, — замечает Леэзи, — удобно манипулировать в любое время. И пристальный взгляд был наведен на извечную проблему педагогики — школьную жестокость. Каждый учитель знает, что происходит на перемене, стоит ему лишь на минуту повернуться спиной к 5-7-классникам. Заговорили так, что мало никому не показалось. Получили все: учителя, директора, чиновники! А вывод: корни всей нашей незащищенности лежат в школе, и виноваты в том учителя. За что им платить двойную зарплату?!»

Зачем на зеркало пенять

Никому в голову не пришло, что школа есть зеркало жестокого общества, что жестокость в школу лезет через любую щель. Ни слова критики не прозвучало в адрес телевидения, которое буквально пропагандирует насилие.

Затем министр заговорил про финансирование образования, уверяя всех, что осуществляется оно из 13 (ужас!) различных источников. Директора школ, естественно, не поняли министра, поскольку знают, что школы имеют деньги из двух источников — от города и государства. Первый оплачивает ее коммунальные расходы, второй — зарплаты учителям. Тема продержалась на слуху недели две и сменилась следующей, призванной подтвердить активную деятельность министерства «в тартуском изгнании».

Заговорили о «развивающих собеседованиях», которые учитель должен проводить с учениками и родителями регулярно, обсуждая ребячьи планы на будущее, их разочарования, способности, интересы, склонности, проблемы здоровья, особенности домашней жизни. Все собеседования должны документироваться и анализироваться. К ним привлекается, помимо учеников, родителей, учителей, и другой персонал школы. «Невольно возникал деловой вопрос: неужели реформа школы предусматривает сутки длинней, чем в 24 часа?» — дивится директор Французского лицея, зная и без того огромную «бумажную» загруженность педагогов.

Но и эта тема вскоре всем надоела. С подачи министерства ее сменила тема «языковой папки», разработанной специальной комиссией для учеников 6-9-х классов. По такой папке можно будет знать, сколькими языками человек владеет и на каком уровне. Уровней же предусматривается три, которые подразделяются на подуровни. В «папку» собирают все контрольные работы и тесты, которые человек сделал за всю свою жизнь, все его оценки, усвоенные правила грамматики.

F, G, H и другие оценки

А ближе к весне (к экзаменам) заговорили об оценках. «Появились публикации и интервью с теми, кто точно знает, какую оценку ставить, если ученик пишет в работе, что Мехико находится в Африке. Один умник высказался, что если такому ученику поставить единицу или двойку, он впадет в фрустрацию. Рекомендовали вместо цифр для оценок пользоваться буквами F, G, H или вообще не ставить оценок… А еще говорили про межшкольные акционерные общества, про то, что на несколько школ достаточно одного директора, и про то, что школами начнут руководить родители».

Разговоры стихли в экзаменационный период. Тишина предвещала бурю. И буря разразилась. Полсотни юхкентальских гимназистов попались на шпаргалках! «Но ведь не произошло ничего из ряда вон выходящего из нашей обыденности, — утверждает Леэзи, — обычный, будничный случай. Разве у нас не разрешено все? Главное — не попасться! И так в любом учреждении (в школе тоже). Разве учителя гимназии не сделали то же, что родители, позволяющие подросткам без водительских прав садиться за руль, зная, что на этом участке дороги нет инспекторов? Разве сам министр не превышает дозволенную скорость, надеясь, что его не остановят? Разве 13 лет назад у нас не обогащались благодаря «утечкам» информации из банка? Я полагаю, что юхкентальский случай аналогичен, — пишет Леэзи. И завершает. — Экзаменационно-квалификационный центр должен изменить кое-что в своей работе. Те, кто руководит нездоровым обществом, должны собственным примером не «прорываться», а вести себя достойно. Руководству же экзаменационного центра советую простить ребят и уже этим летом назначить им повторный экзамен по математике». «МЭ»