Загадка Иванова

Этэри КЕКЕЛИДЗЕ

В Русском театре состоялась премьера ранней чеховской пьесы «Иванов». Режиссер Николай Крутиков. Сценограф Евгений Никоноров. В заглавной роли Эдуард Томан.

Завязка драмы

«Иванов», безусловно, одна из самых загадочных чеховских пьес. Какой человек главный герой Николай Алексеевич Иванов - слабый или сильный, особенный или обыкновенный, в конце концов, герой он или вообще антигерой? За что его любят женщины? Что его погубило - среда заела или сам себя заел, не найдя идеала? Каждая постановка дает свои ответы на эти и множество других вопросов. Ищет свои ответы и спектакль Русского театра.

В усадьбе, кроме Николая Алексеевича Иванова и его жены Анны Петровны, урожденной Сарры Абрамсон, живут еще его дядя граф Шабельский, дальний родственник Иванова и управляющий его имением Михаил Боркин и молодой земский врач Евгений Львов, который приглашен к больной чахоткой жене Иванова.

Большой, неуклюжий, слишком суетливый, Иванов-Томан, едва появившись на сцене, начинает стряхивать со стола песок… Песком засыпано все пространство сцены, это пустыня, тупик, край света, здесь нельзя жить, но видит это и чувствует только Иванов - всепроникающий песок скрипит только у него на зубах, першит только в его горле и только ему он запорошивает глаза.

Правда, еще не очень комфортно графу Шабельскому (Херардо Контрерас), который за долгую жизнь не потерял способности видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, и чья живость скептического ума в спектакле лишь оттеняется физической немощью - на сцене он практически все время сидит, и даже несколько шагов проходит, таская за собой стул на колесиках. И - доктору Львову, который чувствует, что здесь, в имении Иванова, все не как у людей: «Ну объясните, растолкуйте мне, как вы, умная, честная, почти святая, позволили так нагло обмануть себя и затащить вас в это совиное гнездо?» - спрашивает он у Анны Петровны, безнадежно в нее влюбляясь и укрепляясь в ненависти к Иванову.

Противостояние Иванова и доктора Львова (Артем Насыбулин) режиссер завязывает жестко и бескомпромиссно - по его замыслу, именно этот конфликт в конце спектакля приведет к совершенно неожиданному эффекту и разрубит тот гордиев узел взаимонепонимания и разрушенных иллюзий, который закручивается вокруг Иванова помимо его воли.

Мимо друг друга

Иванову-Томану совсем не до претензий доктора. Он пытается разобраться в себе - что с ним случилось, отчего пропало всякое желание что-либо делать: «Мысли мои перепутались, душа скована какой-то ленью, я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя», - жалуется он доктору Львову. Доктор мог бы его услышать, если бы не был так убежден в вине Иванова перед Анной Петровной.

Все от Иванова чего-то хотят. Боркин - чтобы проявил хоть какую-то инициативу для избавления от постоянного безденежья. Шабельский - чтобы взял его в гости к Лебедевым. Анна Петровна - чтобы стал прежним, душой компании, чтобы вернулись дни любви и доверия. Львов - чтобы перестал мучить больную жену.

В сцене у Лебедевых выясняется, что именно об Иванове судачит весь уезд, именно он не дает всем покоя, именно в него влюблена юная Сашенька (Шурочка)…

В сущности, идет борьба за обладание Ивановым, неосознанная, может быть, самими ее участниками, но активная - его внимания добиваются, его мнение желают знать, каждый от него чего-нибудь да требует. Одна - чтобы деньги отдал, вторая - чтобы деньги взял, третья - чтобы любил и доверился ее воле, четвертая - чтобы сострадал… И вообще, вместо домов - какие-то проходные дворы, все ходят со своими претензиями, пристают друг к другу с разговорами, все у всех на глазах, никакого уединения…

Эта суета раздражает Иванова, который сам стремится всем и каждому рассказать, что с ним творится неладное, но никто его не слушает.

Точкой перелома режиссер и актер выбрали сцену в начале второго сценического действия - после объяснения с Шурочкой, когда он понимает, что ее цепкие милые ручки его ни за что не выпустят. Эдуард Томан очень четко обозначает этот момент - только что сердился, дескать, опять кабинет превратили в кабак, но когда его внимания одновременно стали добиваться и Лебедев, и доктор Львов, он принял решение. Замолчал. Словно со стороны увидел, как Лебедев предлагает ему свои деньги заплатить проценты Зюзюшке. Словно со стороны оценил ситуацию и понял, что это тупик. У него даже интонация изменилась, когда он попросил: «Паша, голубчик, оставь меня одного», - перестала быть просительной, стала равнодушно-констатирующей. Как и последующее объяснение про мужика Семена, который, чтобы покрасоваться перед девками, взвалил на спину два мешка ржи и надорвался: «Мне кажется, что я тоже надорвался… В двадцать лет мы все герои, за все беремся, все можем, а к тридцати уже утомляемся, никуда не годимся...» До этого он пытался рассказать свою боль окружающим, после он анализирует ее для себя. До этого он жаловался и искал поддержки и понимания, после стал искать выход.

Анна Петровна, Сарра, единственная изо всех, кто верит Иванову и жалеет его. Актриса Лариса Саванкова находит в своей героине внутренние силы не потерять достоинство в ситуации проигранной жизни. Она нежна и терпелива, обворожительна и умна, и один только раз - чтобы вывести Иванова из состояния разлада с собой и добиться, чтобы он ее услышал, - пускает в ход запрещенные приемы. Обвиняет его в том же, в чем обвиняют все, - что он женился на ней из-за денег, а не получив приданого, хочет жениться на Сашеньке, и тоже из-за денег… Анна-Саванкова не боится быть некрасивой - она кричит, уродливо кривя рот, и добивается своего - Иванов говорит ей правду: она скоро умрет. Услышав это страшное признание, Анна-Саванкова вдруг протягивает к нему руки, прощая за все и забывая все плохое, и смотрит на него с прежней любовью, и они проходят в коротком туре вальса, как когда-то, когда они любили друг друга и были счастливы… А потом Иванов некрасиво закутает голову в высокий ворот свитера и сядет, сжавшись, на пол, чтобы не видеть ничего - ни смерти, ни будущего…

Открытие

На мой взгляд, решение последней сцены может считаться новым прочтением финала этой пьесы. Меня как зрителя всегда интересовало - куда Иванов, направляясь на собственную свадьбу, мог спрятать пистолет? «Вынимает револьвер» - сказано у Чехова. Значит, он точно знал, что застрелится на глазах у невесты? Во всех виденных спектаклях режиссеры уводили главного героя в глубину сцены, и он стрелялся там, пока впереди бушевал скандал, вызванный обвинениями доктора Львова. Режиссер Николай Крутиков предложил другой ход - пистолет принес доктор Львов, желая отомстить Иванову за смерть Анны. И мгновенно вспыхнувший скандал не помешал ему прорываться к Иванову с упорством одержимого, пока сам Иванов не выбил у него из рук пистолет. В таллиннском спектакле судьбу Иванова решил доктор Львов. И на мой взгляд, это очень убедительное решение для обоих героев - и для Львова, фанатично преданного Анне, и для Иванова, увидевшего в этом вдруг возникшем пистолете перст судьбы.

Второе действие спектакля, на мой взгляд, сейчас пока более зрелое и более художественно проработанное. Новый персонаж - безмолвная сестра-сиделка Анны Петровны, все и везде успевающая, привносит в метафору края света воспоминание о чеховской же «Палате № 6».

Герои безгеройного времени

«Иванов» в Русском театре доказал и сегодняшний чрезвычайно высокий потенциал нашей труппы. Согласитесь, сыграть «Иванова», практически не имея опыта чеховских постановок, задача чрезвычайно сложная. При этом сыграть без лжечеховских пауз, нагоняющих скуку, но с силой и глубиной, и тонкостью психологических ходов.

Режиссер добился ровного и достойного звучания актерского ансамбля. Для многих актеров этот спектакль стал новым серьезным достижением в росте мастерства. Лариса Саванкова в роли Анны Петровны, Сергей Черкасов в роли Лебедева, молодой Артем Насыбулин в роли Львова доказали, что театру вполне по силам драматургия мирового уровня, и хочется надеяться, что в афише нашей чаще будут появляться имена великих драматургов.

Роль Иванова раскрыла актерский потенциал Эдуарда Томана. На моей памяти это всего вторая серьезная и сложная психологическая роль после «Эмигрантов» Мрожека. Сыграть роль Иванова - редкое актерское счастье. Сыграть ее так, чтобы диагноз загадочной русской души героя - болезнь совести напополам с безверием - стал не просто ясен для зрителя, но донесен до него с болью и страстью, - счастье вдвойне.