У каждой страны свои «русские»

Быть хозяином страны означает быть великодушным – настаивает на полосе мнений газеты Eesti Päevaleht писатель Тыну Ыннепалу. Оселок великодушия для титульной нации Эстонии – местные русские.

«В последние пятнадцать лет, — пишет Ыннепалу, — мы настолько привыкли доказывать любым иностранцам, какие мы (эстонцы) хорошие и добропорядочные, что делаем это уже рефлекторно».

Но обозначенная автором проблема связана с иностранцами не вне, а внутри страны, то есть местными русскими, не имеющими эстонского гражданства. «У каждой страны, пишет он, есть собственные «русские». Каждое правительство оказывается лицом к лицу с людьми как бы не своими, но и не чужими, с которыми неизвестно как быть… Сегодня, когда мы достаточно укрепили собственные международные позиции (вступив в ЕС. – ред.), следовало бы пошире взглянуть и на внутренние. Пора бы уже перестать двигаться задом наперед. Разумеется, проблемная и трудно интегрируемая русская община – наследство истории. Но историческая вина – вещь абстрактная, на ней далеко не уедешь. Ее никто на себя брать не хочет. В конце концов ведь не так трудно признать, что местные русские ни коллективно, ни индивидуально не виноваты в том, что они здесь находятся. Мы ведь тоже не виноваты, что живем на этой земле. Мы просто родились или оказались здесь – вот и все. Снятие с повестки дня вопроса о виновности сразу облегчит продвижение вперед. Любые обвинения, особенно непонятные, вызывают у человека противодействие, враждебность к обвиняющему. Неужели нам врагов не хватает? Их никогда не бывает мало в отличие от союзников, не говоря уже о друзьях».

Ыннепалу отсылает читателей к европейским негативным примерам того, к чему приводит нарочитое разобщение людей, живущих в одной стране... Франция и ее арабские выходцы.

В первом поколении арабские мигранты старались приспособиться к новым условиям, на них чем-то похожи «наши пожилые русские — тихие и смирные». Второе поколение пыталось интегрироваться в общество страны проживания, но коренные жители, как это было во Франции, не признали их за своих. Арабская община постепенно замыкалась сама на себе. В таких «гетто» быстро приживаются антиобщественные и антигосударственные идеи, враждебность ко всем «коренным». Носителем этих взрывоопасных идей становится третье поколение. «Оно утратило всякую связь со страной своего происхождения, но не имеет связи и со страной своего рождения, по сути родиной, оно открыто любой антинациональной и агрессивной идентификации: например, радикальному исламизму, столь характерному для арабских подростков из пригородов французских городов».

Автор размышлений подмечает одну характерную деталь – все эти подростки не знают никакого языка помимо французского. Их родители ходили во французские школы. А у нас в Эстонии знание языка считается волшебным ключом интеграции. Выходит, что оно не является определяющим для интеграции.

При всей некорректности сопряжения французских «арабов» и эстонских «русских» (ситуация в Эстонии значительно проще и не агрессивна) положение потенциально опасно. Напрасно надеяться, что местные русские исчезнут в Европе, вернутся в Россию. Если и уедут, то самые интеллигентные и предприимчивые, что сделает оставшуюся общину еще более проблематичной, замкнутой, менее управляемой.

«Нам надо признаться, — итожит размышления писатель, — что вся та чушь с «серыми» паспортами, языковыми экзаменами и гражданством изжила себя…Завела в тупик. Принудительная интеграция без перспектив в эстонском обществе вызывает лишь отвращение к эстонской идее у местных русских», аналогичное отвращению эстонцев ко всему советскому.

«Мы вроде бы все еще не верим, что на самом деле мы, эстонцы, имеем здесь позицию силы, находимся у власти… имеем больше возможностей дискриминировать русских, не замечая того. Мы привыкли быть сопротивленцами, покоренными. Пребывание у власти требует великодушия иного характера. В национальном вопросе тоже. В перспективе оно всегда окупается, мелочность не окупается никогда». «МЭ»