Презумпция вины

Любовь СЕМЕНОВА

Теперь в это уже и поверить трудно, но, помнится, были и такие времена, когда еще существовало такое понятие, как презумпция невиновности и человека под угрозой уголовного наказания нельзя было публично назвать виновным до вступления в силу приговора суда. А сейчас, похоже, в Эстонии кого угодно можно открыто объявить преступником не только до суда, но даже не дожидаясь предъявления ему официального обвинения.

Вчера в эстонских СМИ появилась новость о дипломате, заподозренном полицией в педофилии. Судя по «просочившейся» в прессу информации, один чиновник с Тоомпеа, длительное время находившийся на дипломатической службе, пару недель назад попал в «разработку» Пыхьяской префектуры полиции, подозревающей его в растлении несовершеннолетних. Поводом для подозрений послужил один из недавних контактов этого чиновника по Интернету, когда он якобы познакомился со своей «будущей жертвой» – 14-летним мальчиком.

И вот вчера одна из эстонских газет поспешила сообщить своим читателям об этой пикантной ситуации, при этом не приведя ни одного сколько-нибудь внятного доказательства вины именно этого чиновника в инкриминируемом ему тяжком преступлении. В заметке сообщается, что ни следователь, ни прокурор не стали распространяться обо всех деталях предварительного расследования, сославшись на неприкосновенность личности. Казалось бы, все ясно, понятно и оправданно.

Но газете этого показалось недостаточно, и она решила восполнить сей «непростительный пробел». Поэтому назвала имя, фамилию, возраст подозреваемого и даже то, что человек этот недавно занимал пост советника премьер-министра по внешней политике. Как говорится, вот вам все контакты, не ошибетесь.

Ну, а дальше – дело техники: СМИ, как известно, обладают этакой легкой специфической способностью формировать общественное мнение. А также участвовать в различных играх разных политиков.

И плевать, что вина человека еще не доказана, что он еще не осужден, что у него есть семья, родственники, что в том случае, если его не признают виновным, очиститься от грязи ему будет очень трудно, если не невозможно. Но кому до этого нынче дело?