Работа еще только разворачивается…

С Татьяной ШЛЫЧКОВОЙ, советником Департамента по гуманитарному сотрудничеству и правам человека МИД Российской Федерации, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Несколько лет назад в среде российских соотечественников в Эстонии, да и не только в нашей стране, был, можно сказать, взрыв надежд. Россия обратила внимание на свою зарубежную диаспору, в силу разных причин оказавшуюся за ее пределами. Состоялся Конгресс соотечественников, появились весьма обнадеживающие программы и проекты. Но в последнее время эти надежды как бы приувяли. Возникло ощущение, что вся эта работа с соотечественниками как будто сворачивается. Расформированы некоторые структуры, созданные в России специально для этих целей. Скажите, есть ли основания для подобных опасений? Что, собственно, происходит?

— Прежде всего должна сказать, что работа с зарубежной диаспорой для России дело новое. У России вообще не было каких-то исторических традиций, опыта работы с русским зарубежьем. Ни во времена Российской империи, ни во времена СССР не было сколько-нибудь серьезных подвижек в этом направлении. И новой Российской Федерации пришлось практически начинать выстраивать всю эту работу. Первоначально этим занималось Министерство по делам федерации и национальной политике. И, естественно, появились какие-то наработки, в первую очередь в поддержку русского языка, образования и т.д.

А два года назад эти функции передали в ведение МИД России. И начался таким образом новый этап во всей этой работе. Это естественно. Ведь МИД — это одно из немногих ведомств, которое обладает необходимыми инструментами для работы с соотечественниками. У нас есть загранучреждения, есть возможности для установления каких-то связей, контактов, хотя бы просто для количественной оценки диаспоры в той или иной стране. Ведь если о русских, русскоязычных диаспорах в странах СНГ и Балтии, то есть на постсоветском пространстве, какое-то представление все-таки было, то о традиционном зарубежье мы, в сущности, ничего не знали. И всю эту информационную работу пришлось проводить с самого начала.

Хотя мы отнюдь не первопроходцы в этой работе. И мы, конечно, изучаем опыт стран, у которых есть немалый опыт взаимоотношений со своей зарубежной диаспорой. Таких, например, как Венгрия, Греция, Кипр, Канада, Польша и т.д. И у каждой из этих стран стараемся взять то ценное, что можно использовать для нашей специфической, в общем, ситуации.

— А чем она, на ваш взгляд, специфична?

— Ну, наша диаспора, в отличие от диаспор многих других государств, совершенно уникальна. Она многонациональна, многоконфессиональна. В силу того, что и само отечество характерно тем же самым. А это означает, что напрямую какие-то подходы, чей-то опыт к нам перенести нельзя. Хотя какие-то идеи использовать, конечно, можно. И в общем, работа, которую мы строим, подходы, которые используем, лежат в русле общих, международных подходов.

В других странах также министерства иностранных дел занимаются разработкой политики и координацией деятельности в той или иной сфере. В Департаменте по гуманитарному сотрудничеству и правам человека есть специальное подразделение, которое так и называется — отдел координации работы с соотечественниками.

— А ходят слухи, что будет образовано федеральное агентство для работы с зарубежной диаспорой…

— Есть еще одно подразделение в ведении МИДа — Росзарубежцентр, которым руководит сейчас Элеонора Митрофанова, бывший первый заместитель министра иностранных дел. Так вот, есть предложение преобразовать эту структуру в федеральное агентство, которое и будет вести, координировать работу с соотечественниками. Пока это предложение в стадии рассмотрения.

— Словом, работа не сворачивается?

— Ни в коем случае… Следующий год вообще будет чрезвычайно важным для нас. Будет широко отмечаться 60-летие Победы, и подготовка к этому значительному событию идет уже сейчас.

А осенью 2005 года должен состояться II Конгресс российских соотечественников. Это очень важное, этапное мероприятие. И все наши силы будут брошены на его подготовку.

Словом, нам вместе с нашей зарубежной диаспорой предстоит очень сложный и интересный год. Сложный в плане напряженности и многообразия работы, и интересный — потому, что будут многие встречи, контакты. Мы, конечно, надеемся на хороший результат.

— Очевидно, и наши представители примут участие в этой работе?

— Наверное… Словом, планов много. Пока еще, конечно, не все удается так, как задумывалось, все, что хотелось бы сделать. Мы, в сущности, еще в начале пути. А опыт государства, и это важно понять, нарабатывается не за 5-10 лет, а в течение десятилетий.

Хочу особенно подчеркнуть, что мы работаем не с отдельными организациями, тем более что их много, они разные и зачастую разобщены. Есть и люди, которые пытаются создать себе определенный политический имидж, используя всю эту проблематику. Словом, мы идем по линии поддержки проектов и поддерживаем наиболее интересные, важные для русской диаспоры проекты, если они направлены на сохранение культурной самобытности, русской культуры, языка, образования, традиций, деловой активности соотечественников. Под такие серьезные, значимые проекты люди, кстати, могут объединяться. И это тоже хорошо.

Мы воспринимаем нашу российскую диаспору как очень важный интеллектуальный, предпринимательский потенциал. И это действительно так. Из этого мы исходим.

— Но вот Госдумой РФ приняты поправки, ограничивающие, по существу, возможности регионов России по поддержке соотечественников за рубежом. А ведь сравнительно недавно, всего лишь год-полтора назад, в пример субъектам РФ ставился опыт Москвы по работе с русским зарубежьем. Что ж, московское правительство теперь лишается возможности делать то, что делало до сих пор? Стипендии мэра Москвы, помощь ветеранам, курсы повышения квалификации для учителей русских школ, поездки школьников на историческую родину — все это чрезвычайно важно для нас…

— Многие поправки, введенные сейчас в российское законодательство, связаны с новыми таможенным, налоговым и прочими кодексами. Что же касается полномочий регионов, то должна сказать, что МИД однозначно высказал свою позицию по этому вопросу. В соответствующие органы направлено письмо с просьбой учесть, что регионы проводят важную работу по поддержке соотечественников за рубежом. И такую практику надо сохранить, оставив вопросы связей с соотечественниками в их ведении.

Но вообще-то запрета на деятельность регионов в отношении соотечественников нет. А как известно, то, что не запрещено, то разрешено.

Понятно, что регионы, быть может, несколько осторожничают теперь, оценивая свои возможности и полномочия, механизмы, которые они могут использовать. Но препятствий, в сущности, нет. И зачастую поддержка соотечественников вовсе не требует каких-то огромных расходов. Принять десяток детей на отдых, дать возможность одному-двум студентам учиться в вузе областного подчинения — разве это такие уж непосильные для региона расходы?

— Очевидно, надо быть более настойчивыми… Но хотелось бы спросить вас по поводу ветеранов, в частности о той пресловутой 5-й статье в Соглашении о социальных гарантиях военным пенсионерам, которая лишила их пенсии за многие годы, проработанные в учреждениях и на предприятиях Эстонии. Почему наши военные пенсионеры оказались в столь неравном положении по сравнению с такими же ветеранами, которые живут в Литве и Латвии? Для тех этой 5-й статьи, как известно, не существует. Не потому ли, что российские разработчики Соглашения с эстонской стороной не были подготовлены, плохо знали эстонское законодательство? Вот и получился прокол, который так тяжко сказывается на многих ветеранах…

— Все мы в начале 90-х были в начале пути. Тем более что разработка Соглашения — процесс двусторонний. Возможно, мы не смогли учесть всех реалий.

— И что же дальше?

— Учитывая, что формулировка 5-й статьи была согласована в том виде, в каком она существует теперь, и представляет собой препятствие для получения трудовой пенсии, нами был рассмотрен этот вопрос. МИД РФ обратился в Министерство обороны России с просьбой определить свою позицию по этому вопросу. Министерство обороны поддержало возможность проведения консультаций с тем, чтобы внести определенные поправки в Соглашение. Мы направили соответствующую ноту эстонской стороне с просьбой начать консультации по этому Соглашению. И теперь ждем, когда эстонская сторона проявит готовность сесть за стол переговоров и найти взаимоприемлемое решение.