Прогноз и диагноз по первому снегу

Как бы ни выступили эстонские лыжницы в открывающейся серии этапов Кубка мира, эстафетной команды им не видать – констатируют, глядя на первый выпавший снег, спортивные аналитики. Отчего, почему? Тут уже требуется не прогноз, а диагноз ситуации в Эстонском союзе лыжного спорта, где, можно сказать, давно отпели отходную всем отечественным лыжницам, исключая, пожалуй, единственную — Кристину Шмигун.

Кто виноват – то ли бывший главный тренер сборной страны Мати Алаверт, явно предпочитавший вкладываться профессионально в мужчин; то ли Анатолий Шмигун, выложившийся по максимуму ради обеих дочерей; то ли все-таки Союз лыжного спорта, который в упоении успехами Кристины Шмигун явно позабыл про всех остальных спортсменок?

В поисках диагноза газета Postimees напрямую адресовалась к президенту союза Тоомасу Сави. Но тот очень затруднился его сформулировать из-за, как он выразился, «множества составляющих», хотя и упомянул про две основные – персональные – Мати Алавера и Анатолия Шмигуна.

Первый – Алавер — по сию пору горд тем, что в свое время всего за два года смог довести юниорскую команду до «бронзы» на чемпионате Советского Союза. Максималист по натуре, он потом и перед лыжницами поставил высокую планку требований на уровне, как сейчас говорят, мировых стандартов. Не каждой удалось преодолеть ее. Семнадцатилетняя Пирет Ниглас смогла за тренировочный сезон откатать предписанные тренером шесть тысяч километров. Остальные сдались. К тому же женская карьера в спорте может ломаться совершенно неожиданно по иным обстоятельствам: кто-то замуж выходит, кто-то безнадежно влюбляется. Неудавшаяся любовь сняла с лыжной дистанции Ингрид Алнек. Но как бы то ни было, лыжницы той прежней сборной в одном едины: жесткая русская школа тренера Алавера не была рассчитана на женскую психику.

Кончилось все тем, что, не говоря ни слова, Алавер покинул своих подопечных, и те остались лицом к лицу со своими собственными проблемами.

После введения кроны положение в женской сборной осложнилось еще и нищетой. Тренеры и спортсменки с протянутой рукой ходили по фирмам в поисках финансовой поддержки. «Отстегивали» прижимисто – сентами, вспоминает многолетний руководитель союза Каарел Цилмер. Помимо денежнего дефицита обнаружился и тренерский. И когда на лыжне перед Олимпиадой в Лиллехаммере стала подавать победные надежды Кристина Шмигун, Союз лыжного спорта Эстонии поставил во главе женской сборной ее отца Анатолия Шмигуна.

Против шерсти

Решением этим оказались недовольны все, поскольку и руководству подсоюза, и спортсменкам было ясно: Шмигун хочет тренировать только Катрин и Кристину, ни в ком другом талантов, равных дочерним, он не видит. Как вспоминает Пирет Ниглас, помимо странных придирок к крашеным ногтям лыжниц в тренере раздражало то, что он не говорит по-эстонски. Кровь, как говорится, закипала. Атмосфера в команде портилась. После Лиллехаммера из сборной ушли Малл Алев, Силья Суйа и др.

Но главное, что, помимо отсутствия тренера, разъедало женскую команду – это непростые межперсональные отношения самих спортсменок. Каждая показавшая лучший результат оказывалась объектом интриг соперниц. Через эти испытания прошли по очереди и Ниглас, и Кристель Вахтра, и Кристина Шмигун, и Ынне Кург, присоединившаяся к команде в конце 90-х.

Взрыв произошел в 99-м в Рамзау. Целью нашей команды было на эстафетной гонке войти в восьмерку лучших. Эта позиция позволила бы поправить ее материальное положение. Но, к удивлению всех, на своем этапе Кристина Шмигун выступила крайне слабо, и в итоге команда оказалась на десятом месте. Пошел злой шепоток: мол, не захотела Кристина напрягаться ради других.

Так после Рамзау в Эстонии появилась «Команда Шмигун» с отдельной обслугой и собственным бюджетом. С тех пор и у самого Союза лыжного спорта Эстонии пропал всякий интерес к остальным отечественным лыжницам. Последней из прежнего состава сборной страны в «черную дыру» неизвестности канула в 2000 году Ынне Кург.

На лыжне осталась одна только Кристина. «МЭ»