Постсоветские права

Любовь СЕМЕНОВА,
МОСКВА

Георгий КУНАДЗЕ, заместитель руководителя аппарата уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, ответил на вопросы нашего корреспондента, касающиеся принятого 29 июля 2004 года Заявления уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина.

— Каким образом вы собираетесь защищать права проживающих на территории Эстонии граждан России и особенно неграждан? Ведь эти люди живут в другой стране, где действуют свои законы. Пытаясь помочь им в решении вопросов, связанных с нарушением прав человека, не станете же вы вмешиваться в законодательство этой страны?

— Скажу сразу, что с момента опубликования данного заявления никаких конкретных обращений от лиц, подпадающих под названную категорию, которую мы рассматриваем, а стало быть, подпадающих под наш мандат, еще не было. И когда они появятся, мы подумаем о том, каким именно образом оформить свою реакцию. Но могу вам сказать прямо, что, с одной стороны, мы никоим образом не намерены нарушать право каждого государства, в данном случае Эстонии, суверенно решать свои дела.

Что касается общей процедуры, то при поступлении жалобы мы в первую очередь выясняем, какое гражданство человек имеет. Если он является гражданином России и проживает или временно находится за границей, мы действуем через Министерство иностранных дел Российской Федерации, куда обращаемся с просьбой дать поручение соответствующему консульскому учреждению в конкретной стране попробовать разобраться в ситуации. Или же обращаемся к родственным нам структурам с просьбой оказать помощь этому конкретному лицу.

А если говорить о негражданах, то раньше при поступлении жалобы от негражданина мы бы ему эту жалобу с извинениями вернули. Сейчас же мы эту жалобу рассмотрим, попытаемся ее проанализировать, сформируем свое мнение и с этим мнением уже обратимся в родственную правозащитную структуру этой страны.

Это правовая сторона, но есть еще сторона нравственная. Мы были бы рады, если бы лиц в категории неграждан в Эстонии стало меньше. Но по состоянию на сегодняшний день их немало, и будем откровенны: ваше государство, в котором эти люди проживают постоянно, а многие там и родились, не считает их своими гражданами. И в этом смысле положение этих людей достаточно сложное. Просто уникально сложное, я бы сказал.

То есть когда мы говорим о суверенитете государства, в котором они проживают, нельзя забывать, что само это государство этим людям отказывает в признании их своими гражданами. Это проблема нравственная. А я хочу сказать, что уполномоченный по правам человека, вступая в должность, приносит присягу, в которой он, в частности, дает обещание защищать права человека, руководствуясь международными договорами РФ, Конституцией РФ, законами РФ, а также, подчеркиваю, голосом совести и справедливости.

Иными словами, мандат уполномоченного несколько шире, чем строго рамки законов.

— И вы можете привлечь какие-то международные организации к решению вопросов?

— Безусловно. Если в этом возникнет потребность, мы сделаем это самым лучшим образом.

— И к вам прислушаются так же, как к МИД?

— Я не стал бы тут тягаться с МИД, просто сказал бы, что я в прошлом работал в Министерстве иностранных дел, теперь я работаю здесь, в некоторых аспектах, наверное, слово уполномоченного по правам человека может весить больше, чем слово МИД.

— Я пытаюсь определить границы ваших возможностей.

— Границы наших возможностей зависят, наверное, от наших способностей.

Текст заявления

«Спустя двенадцать лет после роспуска СССР не менее одного миллиона постоянных жителей постсоветских государств по не зависящим от них причинам по-прежнему принадлежат к категории «лиц без гражданства» и в силу этого объективно ограничены в своих правах. Не пытаясь оценивать правовые и нравственные мотивы политики отдельных постсоветских государств, породившей такое беспрецедентное положение, считаю своим долгом выразить беспокойство в связи с отсутствием ясных перспектив его исправления.

Федеральный Конституционный Закон Российской Федерации относит к компетенции Уполномоченного по правам человека защиту прав и свобод граждан России вне зависимости от места их проживания, а также граждан любых других стран на территории России. Вместе с тем применительно к описанному выше беспрецедентному положению не могу не отметить следующее:

— отнесенные ныне к категории «лиц без гражданства» люди не имели в прошлом никакого гражданства, кроме советского;

— в своем подавляющем большинстве эти люди ассоциируют себя с российской культурой и считают своим родным языком русский язык.

Учитывая отмеченные обстоятельства, а также исходя из того, что в отличие от других постсоветских государств Россия является не только правопреемником, но и продолжателем СССР, полагаю возможным рассматривать защиту прав и свобод жителей постсоветских государств, принадлежащих к категории «лиц без гражданства», как относящуюся к моей компетенции до тех пор, пока вопрос с их гражданством не будет решен окончательно. Намерен осуществлять указанную миссию в тесном сотрудничестве с национальными правозащитными институтами соответствующих постсоветских государств и с профильными международными организациями».