Языкознание: кризис социальной идентификации

Примерно так прокомментировал газете Postimees итоги опроса, проведенного исследовательским центром Faktum, член совета Фонда интеграции Сергей Иванов.

Опрос проводился с целью выяснить, насколько мотивированным для русских учащихся является изучение государственного языка и частичный перевод преподавания в русской школе на эстонский язык.

При том, что большинство эстонцев и живущих в стране русских полагают, что государственный язык надо знать, сентябрьский опрос показал: почти треть русских учащихся и студентов не считают владение эстонским языком обязательным. Желая узнать, как относятся эстонские жители к вопросу владения государственным языком неэстонцами, исследователи обнаружили, что свободное владение им считают естественно необходимым для некоренного населения подавляющее (90 процентов) большинство эстонцев, при этом четыре пятых из них убеждены, что на государственном языке должна вестись часть предметов в русских гимназиях.

Про необходимость знания госязыка говорят и четыре пятых некоренных жителей, 95 процентов из них считают, что по окончании школы русский выпускник должен свободно владеть им. Но при этом в отношении частичного перевода преподавания на эстонский язык голоса опрошенных разделились пополам: половина—«за», половина—«против».

По мнению социолога Юхана Кивиряхка, противостояние половины опрошенных неэстонцев частичному переводу преподавания на эстонский язык указывает на опасность у нас «латвийского сценария». Тревожит социолога и то, что 16 процентов неэстонцев полагают, что эстонский язык некоренному населению вообще не нужен. Среди учащихся школ и студентов-неэстонцев столь радикальное мнение высказали аж 28 процентов опрошенных.

Именно эта цифра так удивила члена совета Фонда интеграции Сергея Иванова, полагавшего, что неэстонское население в подавляющем большинстве освоилось с мыслью о необходимости знания государственного языка. Политик диагностировал по итогам опроса кризис самоидентификации местного русского населения и то, что русская молодежь все еще не чувствует себя полноценной частью общества. Многие русские юноши и девушки не связывают свое будущее со страной.

Удивил социологов и тот факт, что среди тех, кому нет 25 лет, и тех, кому за 65, сторонников и противников обучения в русской гимназии на эстонском языке примерно равное количество, а вот среди тех, кому между 25 и 49 (то есть среди родителей учащихся), доминирует резкое противостояние переводу части предметов на эстонский язык преподавания. Сегодня в русских школах Эстонии около 52 тысяч учащихся.

Комментируя данные опроса, редакция газеты замечает: до осени 2007 года, когда в наших русских гимназиях начнется постепенный переход к преподаванияю части предметов на эстонском языке, остается всего три года. Невольно напрашивается вопрос: а где нужные для этого учебные материалы, где специально подготовленные для этого учителя, прекрасно владеющие эстонским языком? Нет ни того, ни другого. И об этом знают не только директора школа, но и министр образования Тойво Майметс.

Известно, к чему привела плохо подготовленная реформа школы в Латвии, поэтому наши власти обязаны не только разъяснить местной русской молодежи важность и необходимость владения эстонским языком, но и тщательно подготовить реформу 2007 года.

Мотивировки для приобщения к языку лежат в разных плоскостях жизни—трудовой занятости, культуре, политике, общественной жизни. Postimees находит их в плоскости перспектив политической и государственной службы для местных русских молодых людей. Но сфера эта и для эстонской-то молодежи крайне узкая. Рассчитывать, что она мотивирует русскую молодежь к изучению госязыка, наивно. Видимо, и у государства должен появиться свой мотивированный Interest в русскоязычной молодой общине Эстонии, чтобы индентифицировать себя и с этой частью общества страны, а не смотреть на нее, как на нечто инородное. «МЭ»