TERE с грузинским акцентом

Николай ХРУСТАЛЕВ

Ансамбль «Орэра». Теймураз Давитаия (второй слева). Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ («Культура»)

Сегодня, представляя нашего гостя, обойдемся без предисловий. Скажем только, что это солист ансамбля «Орэра», народный артист Грузии Теймураз ДАВИТАИЯ. С ним мы встретились на Открытом кинофестивале стран СНГ и Балтии «Киношок».

Песня яхтсменов

- Теймураз, когда более 40 лет назад «Орэра» дебютировал на эстрадных подмостках, вы предполагали, что это надолго, что впереди у ансамбля десятилетия?

- Нет, конечно. Но начать хочу, сказав - tere. Правильно произнес?

- Правильно.

- Тут надо сразу объяснить несколько важных вещей. Нас было несколько молодых людей, студентов Тбилисского института иностранных языков, которые собрались вместе, чтобы петь. Грузины, вы знаете, обожают четырехголосье, Четырехголосье - дело трудное, петь так не все могут, нужен не просто хороший, а уникальный слух. А теперь не удивляйтесь, но было так, как было: первое наше официальное выступление состоялось именно в Таллинне, в зале филармонии, в 59-м году. До сих пор помню этот зал (концертный зал «Эстония». - Н.Х.) и тот прием, который нам оказали. В то время я учился в институте на первом курсе, меня ждали экзамены и зачеты, но когда начался «Орэра», обо всем забыл.

- А как оказались тогда в Таллинне?

- Наши институты дружили - ваш педагогический и наш - иностранных языков. В следующем году таллиннцы стали нашими гостями, а тот первый концерт мне никогда не забыть. Тогда как было? На сцену выходил конферансье и объявлял: композитор такой-то, слова такого-то, исполняет такой-то. И нас объявили так же: выступает мужской вокальный квартет Тбилисского института иностранных языков. А дальше мы говорили уже сами: пели, танцевали, рассказывали, шутили...

-... играли на электрогитарах...

- Гитары были обыкновенные, не электрические, а репертуар очень разнообразный и интернациональный. Позже композиторы часто приходили к нам сами и предлагали свои песни. Иногда, если песня нам нравилась, но под стиль «Орэра» не подходила, мы ее немного переделывали. А тогда в Таллинне пели на грузинском, русском, а «Песню яхтсменов» на эстонском. Мы знали, что ее у вас поет Георг Отс, пошли к себе на радио и нашли, чтобы сделать вам сюрприз. Эстонские слова записали грузинскими буквами, так и учили. Пели мы и на английском, французском, итальянском, большой был репертуар. Но, главное, мы были молодыми, и наши песни тоже были молодыми, веселыми, подвижными.

- С институтом в этой ситуации пришлось распрощаться окончательно?

- Нет, что вы! Выучились до конца, овладели языками, и это очень помогло, когда позже гастролировали по Европе, Америке, Африке, Латинской Америке. Однажды мы совершили почти кругосветное путешествие на теплоходе «Шота Руставели»: через Средиземное море в Африку, оттуда в Австралию, потом домой через Латинскую Америку. Причем Госконцерт к нашему плаванию никакого отношения не имел.

- Теймураз, несколько десятилетий концертной жизни в вечных разъездах не представляются вам сегодня, как одна большая дорога, одна большая гостиница?

- Скорее, они представляются мне, как одна большая книга: как будто сижу на берегу моря с самым любимым человеком, с близкими друзьями - слушаем волны, говорим о жизни и перелистываем страницы этой книги. А на каждой ее странице не только концерты, которых было очень много, но и лица людей, наших слушателей, которые делали счастливой жизнь «Орэра». Ежегодно мы пели до 300 концертов. Это много, но и мы были фанатами. Мелодичность, полифония, звучание аккорда - это такое наслаждение. А еще - петь вместе, когда солирую, такого удовольствия не получаю. Стараешься спеть чисто, от всего сердца, но такого чувства, как при совместном пении, все равно нет. Его не объяснить, это неповторимые секунды и неутолимая жажда.

- У каждого популярного коллектива есть своя фирменная песня, его визитная карточка как бы.

- Таких песен у нас было много. То, что мы пели, было популярно не только в Грузии, но особенно в России. И это были те песни, что писались именно для нас. Особняком стоят произведения, написанные Григорием Пономаренко на стихи Есенина. Может, это нескромно повторять, но не зря же говорили, что так, как эти грузины поют русские песни, их больше никто не поет. А все просто - красивые песни с красивыми словами мы пели с нашим грузинским шармом, с нашим сердцем, и получалось очень знакомым, но по-своему неповторимым. А советских, патриотических и комсомольских песен не пели никогда. И по приказу не пели. Только однажды чуть не получилось такого в Сопоте. В Сопоте на фестивале в 72-м пристал советник из посольства: спойте да спойте «Червону руту». Согласились, что ж тут делать? А тут приходит наш человек из Тбилиси и говорит: зачем это в Сопоте грузины будут петь украинскую песню, ее хорошо Ивасюк поет и София Ротару. А грузины пусть грузинскую песню поют. Потом тот советник даже жалобу написал, но лауреатами мы все равно стали.

Буба и Нани

- С «Орэра» связаны имена нескольких исполнителей, чья слава потом стала огромной.

- Понимаю, что вы говорите о Вахтанге Кикабидзе. Он пел с нами 16 лет, и его взлет начался именно в «Орэра». До нас он пел в ансамбле «Диэло», но люди кино увидели его как раз на нашем концерте.

- Получается, кино и стало причиной его ухода из ансамбля?

- Можно сказать и так, но если быть до конца честным, то, скорее, здесь были причины экономические, денежные. Он же у нас имел ставку 50 рублей за концерт, но другие предложили больше, по тысяче за сольный. Так что его понять можно.

- Пела с вами и ставшая не менее знаменитой Нани Брегвадзе.

- Нани пришла к нам в 64-м из государственного оркестра «Рэро». Однажды мы вместе выступали в Ленинграде, понравились ей, она нам тоже понравилась, мы предложили ей поработать с нами, к тому же у нас она могла получать больше, чем в оркестре. И зарубежных поездок у нас было немало, и возможность сольных концертов, так что и творческие возможности были большими. Нани согласилась и, как и Буба, была с нами до 81-го года, 17 лет. Знаете, как мы ее называли? Шалико. Вклад ее в «Орэра» был огромным.

- При такой популярности вас всех в «Орэра» можно было отнести к богатым людям?

- Никогда. Но я же никогда и не мечтал об этом. Было достаточно иметь хорошую квартиру, машину, возможность хорошо одеваться и угощать друзей. А что еще? Конечно, мы знали, что где-то на Западе люди, имеющие успех, как у нас, становятся миллионерами. Но ведь наш советский менталитет сводился к одному слову - нельзя! А раз нельзя, так зачем и голову ломать. Так что мы никогда не торговали валютой, ничего не продавали из того, что можно было привезти из зарубежной поездки, никогда коммерцией не занимались. Наша беда была в том, что мы слишком любили петь. И что теперь говорить, что наши концерты до отказа заполняли дворцы спорта и стадионы, что тираж пластинок «Орэра» составил 300 миллионов. А узнали об этом мы только два года назад на своем юбилее в Москве. И все это за 3 рубля... Стоять на базаре в роли продавца пришлось позже, когда в 90-х в Грузии начались трудные времена, концертов не было, а жить-то требовалось. Вспоминать сейчас об этом не хочу, но разве, будь иначе, мы бы переехали в Москву?

- Тем не менее в дни юбилея Эдуард Шеварднадзе вручил вам Орден Чести.

- Мы никогда ни у кого ничего не просили и не требовали. Ни квартир, ни машин, ни наград и званий. Но о наших заслугах знали все. И Шеварднадзе тоже знал.

- Можно подсчитать сегодня, сколько всего солистов прошло через «Орэра»?

- Я вам скажу, чтобы было проще: сегодня в «Орэра» поет пятое поколение, я остался единственным из первого состава, наш нынешний художественный руководитель Гено Надирашвили - из второго. Он пришел на место ушедшего четвертого голоса. Там были семейные обстоятельства, жена оказалась против частых разъездов мужа, они только поженились, и сразу начались сцены...

- Какими достоинствами нужно было обладать, чтобы петь в «Орэра»?

- Вокальные данные, слух, умение держать голос. Потом внешность. Конечно, человеческие данные. Это, может быть, даже в первую очередь. Все же мы были семьей - четыре мужчины и одна женщина. Мы были грузинами и мужчинами, во всем уважающими свои обычаи и культуру.

- Вдали от дома вы чувствуете себя сегодня эмигрантами?

- Нет. Ведь где бы мы ни пели, все знали - это грузины поют.