Каждому свой Лихула

Еще одну линию конфронтации общества предложили на минувшей неделе отечественные СМИ. На сей раз линия проложена по научной территории, а конкретно по территории Института химической и биологической физики, ученый совет которого на днях покинул известный академик Эндель Липпмаа. Покинул, оставив за собой шлейф громкого скандала, обвинив молодых своих коллег ни много ни мало в разработке биологического оружия по заказу… России.

Как написал еженедельник Eesti Ekspress, академик Липпмаа потратил два года усилий на доказательство, что крупнейшая эстонская биотехнологическая фирма Celecure, работающая на спонсорском капитале легендарного менеджера фонда London City Нильса Таубе, активно сотрудничает с небезызвестной российской фирмой «Вектор», якобы разрабатывающей биологическое оружие. Курьезность скандала в том, что опасная для Эстонии, с точки зрения академика, работа осуществлялась в основном в его же институте, где фирма арендует площади. Более того, на первоначальном договоре о сотрудничестве с русскими учеными стоит его подпись.

Известный миллионер Райнер Нылвак, контролирующий фирму Celecure, называет утверждения Липпмаа демагогией и ложью, считая, что за поднятым шумом стоит не более чем личный конфликт старого академика с молодым профессором Прийтом Когерманном, входящим в совет фирмы. «Это коктейль из научной лжи, полуправды и профессионального невежества», — парирует обвинения Липпмаа Когерманн, отучившийся в США, набиравшийся опыта в Швеции.

Фирма была создана в 2002 году, она занимается разработкой противораковых лекарств точечного действия, то есть действия на клеточном уровне. Под свой первый проект Celecure приобрела патент у группы российских ученых во главе с Владимиром Паком. Сегодня эстонская разработка проходит фазу проверки на животных. На рынок лекарственных препаратов, прежде всего американский, ее планируют вывести (под названием редуцин) уже через два года.

Стенка на стенку

Препарат многообещающий, на его разработку Государственный фонд поддержки предпринимательства Эстонии в феврале прошлого года выделил крупнейшую за все время сумму в 17 миллионов крон. Деньги поступают фирме порционно. Возможно, это чистое совпадение, но как только фирма получила первое денежное перечисление, академик Липпмаа забил в набат. В апреле 2003-го он отнес в Полицию безопасности заявление о том, что на отечественные деньги фирма содержит российскую резидентуру, разрабатывающую биологическое оружие. Липпмаа считает, что именно советские биотехнологи старались приспособить к военным целям возбудителя лихорадки Эбола и других смертельных вирусов.

Проживающий сейчас в Канаде Владимир Пак не делает тайны из того, что в 1983-1994 годах работал в новосибирском центре «Вектор», где изучал вирус оспы. Все это можно почерпнуть из его электронной СV в Интернете. Липпмаа же уверяет, что этот центр разрабатывал оружие массового поражения, и в своем заявлении в Полицию безопасности настаивает: «Владимир Пак опасен для Эстонии». От лекарства до оружия один шаг.

Молодые оппоненты Липпмаа заявляют, что академик вводит общественность в заблуждение. И Нылвак, и Когерманн уверяют, что работают над лекарством, не имеют никакого отношения к «Вектору», сотрудничают с русским ученым, каких сотни работают сегодня на Западе. А академик Март Саарма уточняет: российский центр «Вектор» сотрудничает с американскими и европейскими исследовательскими центрами, получает финансовую помощь от правительства США. Если бы Липпмаа был прав, вряд ли бы с российским центром разработки биологического оружия сотрудничали ведущие европейские университеты и биотехнологические фирмы. Такое было бы абсурдом. К выводу об абсурдности обвинений Липпмаа пришла и Полиция безопасности, приглашавшая Владимира Пака для подробной беседы. ПБ сочла, что контакты Celecure с Россией не являются опасными и противозаконными, что фирма занимается бизнес-проектом.

Что же касается Липпмаа, то, по словам 37-летнего Когерманна, он в 80-е годы сам получал крупные суммы от советского военно-биологического комплекса. И сегодня ведет себя, следуя тактике: обвиняй оппонента в том, в чем грешен сам.

Знание — ничто, вера — все

Комментируя ученый скандал в Eesti Pдevaleht, обозреватель Каарел Таранд констатирует на данный момент, что смысл малопонятной для большинства не посвященных в научные тонкости людей истории состоит в той голой правде, что академики и профессора тоже люди со всеми своими достоинствами и недостатками; что в научной нашей конкуренции в ходу тот же арсенал средств, что в политике и бизнесе. И в конечном итоге все очень смахивает на лихулаский прецедент, в котором нет правды ни за Мадиссоном, ни за Партсом. И чем дольше длится конфликт, тем контрастнее становится общая картина, с которой исчезают полутона. Остаются лишь лагерь Липпмаа и лагерь Когерманна. Непримиримые.

Общество же быстро поляризуется – одни, ни черта не понимая в науке, выступают на стороне старого опытного академика, другие — на стороне более молодых прогрессивных, предприимчивых, деловых. Механизм деления – вера. В этом механизме комментатор отмечает еще одну составляющую – Россию. Одни – верующие, что от нее всегда только вред, – находят тому подтверждение в словах Липпмаа. Другие – считающие ее выгодной дойной коровой – верят в правдивость тех, кто доит. В конечном итоге и те, и другие кормятся из рук Москвы. Не отвечая, с точки зрения Таранда, на главные вопросы: кто главный заказчик эстонской науки – эстонский народ или зарубежный фонд — и какова в конечном итоге цена по первому и второму варианту. Чтобы конечный ответ был корректным, комментатор предлагает установить границу безопасной для эстонского народа научной любознательности. Оберегать которую следует поручить академическому суду чести, которого пока нет.

Рассудить ученый спор нашим средствам массовой информации явно не по уму. Только вот ученый ли он? «МЭ»