Учиться быть беспристрастным

К кризисам, подобным лихуласкому, надо готовиться, а властям учиться быть беспристрастными — считает член Рийгикогу, эксперт по вопросам национальной безопасности Яанус Рахумяги, давший интервью газете Eesti Päevaleht, поясняя новое для нас понятие национально-эмоционального кризиса, которым он характеризует события в Лихула. По оценкам аналитиков, подобные кризисы чреваты серьезными беспорядками.

Обычно для кризисов характерно наличие двух сторон конфликта — плохой и хорошей, когда ясно, от чего государство должно защищать граждан и все общество. Тут все очень понятно, и людям легко делать выбор — чью сторону принимать. Для национально-эмоционального кризиса характерна неясность, нечеткость разделения позиций.

Национально-эмоциональный кризис – состояние внутреннее, когда разделение идет на этническом, религиозном или ином психологическом уровне. Люди, которые непосредственно не связаны ни с одной, ни с другой стороной, наблюдают и оценивают процесс, опираясь на доступную им информацию, на ее основе они тоже выбирают, чью сторону взять. Когда события происходят внутри одного государства и имеют широкий отклик, ясно, что каждый человек определяется со своей позицией, а власть же зачастую четкий выбор сделать не может, но обязана найти способы преодоления кризиса, то есть обязана сохранить стабильность и гарантировать людям их конституционные права.

Из того, что произошло в Лихула, власти должны сделать серьезные выводы; понять, что подобные внутренние инциденты могут быть организованы также извне. Принятые парламентом в июне «Основы политики безопасности Эстонии», кстати, выделяют опасность и риск подобных кризисов. Если Эстония хочет быть современным государством, то должна уметь управлять такими ситуациями, сохраняя стабильность, не жертвуя людьми. Нашим законодательством хорошо отрегулированы действия в условиях захвата заложников, воздушного нападения, массовых беспорядков, когда известно, на чьей стороне будет народ. Например, когда в столице находились российские футбольные фанаты, власти к этому хорошо подготовились. В национально-эмоциональной ситуации, когда нет четкого разделения сторон, власть обязана быть беспристрастной. К такой ситуации она пока не готова, но должна готовиться, как к реальной угрозе. Об этом говорят все политические аналитики и специалисты по национальной безопасности.

В кризисной ситуации государство, то есть власть, обязано примирить стороны. Хорошо, если интересы сторон представляли бы не госчиновники, а общественные авторитеты, умеющие подавать информацию, способные призвать людей вести себя по-государственному. Найти таких людей несложно – обычно это интеллигентные и уважаемые люди, лидеры общественного мнения, готовые прийти на помощь. В случае с лихуласким памятником таким авторитетом, по мнению Рахумяги, вполне могли выступить волостной старейшина Тийт Мадиссон, или автор памятника, или кто-то из ветеранов-участников боев, отдающие себе адекватный отчет в том, что означают события. Во всяком случае, Мадиссон мог быть хотя бы потому, что создал проблему, а раз создал, то должен быть способен ее решить.

Комментируя интервью Рахумяги в той же газете, министр внутренних дел Маргус Лейво подчеркнул, что вопросы, которые эксперт по безопасности называет национально-эмоциональными, – в основном нерешенные вопросы внутренней политики. Такие наболевшие темы есть у каждого государства. Их следует решать гибко еще на стадии профилактики столкновений и конфликтов.

Сегодня ясно одно: чем меньше у людей информации, тем больше они опираются на эмоции. Если государство и власти научатся говорить с людьми больше и понятней, то можно надеяться, что люди их станут понимать лучше. Тогда событий, требующих вмешательства полиции, не будет вообще.