Сааремаа: лето 41-го…

Геннадий КУЗНЕЦОВ,
моряк и писатель

Острова Моонзундского архипелага — Эзель (ныне Сааремаа ) и Даго (Хийумаа) — овеяны славной и жестокой правдой сражений и героических подвигов, многие из которых стали легендами.

На этих островах живет неприхотливый и вольный народ, предки которого еще во времена нашествия крестоносцев долгое время сохраняли независимость, а в 1206 году отбросили флотилию датского короля Вальдемара Второго, когда он пытался захватить Сааремаа. Здесь много памятных мест, связанных с русской историей, здесь родился Ф.Ф. Беллинсгаузен — первооткрыватель Антарктиды, отсюда из рода Остен- Сакенов вышел выдающийся филолог-славянофил А. Востоков, здесь после 1710 года, когда войсками Петра I был покорен Аренсбург, многие годы стояла русская крепость, а русская речь звучала наравне с речью эстонской и немецкой. Наконец, русская история Моонзунда – это революционные события 1917 года и сражение с флотом немецкого кайзера, а затем и события времен Великой Отечественной войны, о которых пойдет наше повествование.

Лет тридцать тому назад я, автор этих строк, объездил, пожалуй, все памятные места этих островов. Побывал на полуострове Сырве, где сражалась легендарная 315-я батарея капитана Стебеля, на Тахкуне, в Техумарди, Ундве, Тагаранна, Ристне, на батарее Тохври у пролива Соэла-Вяйн, где и прежде, в описываемые В. Пикулем в романе «Моонзунд» тяжелые дни 1917 года русская батарея стояла насмерть, не пропуская корабли немцев на внутренний Кассарский плес, и в в суровом 41-м эта батарея не посрамила чести русского оружия.

Побывал я и на бывших фронтовых аэродромах Когула и Асте, где в первые месяцы войны базировался 1-й минно-торпедный авиаполк Балтийского флота (самолеты дальней бомбардировочной авиации ДБ-3) и опытные экипажи бомбардировщиков- торпедоносцев ИЛ-4 майора В.И. Щелкунова и капитана Тихонова. Этот полк, в годы войны вырастивший 35 Героев Советского Союза и снискавший себе великую честь называться Гвардейским, обрел могучие крылья для дальних боевых полетов именно здесь, на острове Сааремаа в Эстонии. Тогда, тридцать лет тому назад, мы участвовали в грандиозных учениях флота под руководством Главкома ВМФ С.Г. Горшкова. Одним из эпизодов учения была высадка морского десанта на о. Сааремаа с КВП — кораблей на воздушной подушке — и воздушного десанта с выброской на парашютах танков и автомашин вот сюда — на аэродромы Когула и Асте.

Давно, пожалуй, с войны, их взлетно-посадочные полосы не принимали такой тяжести на себя. Сборные металлические покрытия аэродрома все же выдержали нагрузку, хотя изрядно поржавели, вдавились в землю, сквозь щели пробивалась трава, цвели ромашки. О пребывании здесь наших фронтовых летчиков напоминали находящиеся рядом поселковое кладбище с их могилами да здание школы в поселке Когула с мемориальной доской и надписью: «В этом доме жили летчики КБФ, первыми штурмовавшие с воздуха столицу фашистской Германии в 1941 году с 7 августа по 5 сентября под командованием Героя Советского Союза полковника Преображенского Е.Н.».

Даже теперь, шестьдесят с лишним лет спустя, такое кажется невероятным: с маниакальным упорством Гитлер осуществлял на востоке «план Барбаросса», захвачена немцами материковая часть Эстонии, пал Таллинн, враги подошли к Ленинграду, а отсюда, из глубокого тыла за линией фронта, наши летчики вылетают на запад и бомбят Берлин!

Истории известны двое «Рыжебородых» (Barbarossa) — великих завоевателей чужих земель. Один из них — Хайреддин Барбаросса был берберийский корсар, захватчик Северной Африки в XVI веке, обласканный турецким султаном капудан-паша (адмирал) Османской империи. Другой — Фридрих Барбаросса — царствовал в XII веке в Священной Римской империи, был участником Крестовых походов, героем возрождения немецкой нации, и хотя он в одном из походов утонул в Черном море, ему придумали символическую могилу в горе Кифхойзер близ Эрфурта и сложили легенду: он спит в подземелье подле круглого стола, и его длинная борода стелется по земле. Он ждет, когда разверзнутся каменные стены подземелья, он выйдет на свет, и снова возродится могущество немецкой империи. В конце XIX века на горе Кифхойзер был сооружен чудовищный по размерам памятник: гигантская каменная башня, увенчанная короной, перед башней конная бронзовая статуя кайзера Вильгельма, а у ее основания — каменная фигура Фридриха Барбароссы с бородой, стелющейся по земле. Памятник весом в 125 тысяч тонн впечатлял! И в 1940 году Гитлер, возомнив себя великим продолжателем традиций Средневековья, на совершенно секретной папке с красной полосой и со словами «Директива 21», представленной ему на утверждение, написал: «Операция Барбаросса» и поставил дату — 18 декабря. И заработал этот зловещий план 22 июня 1941 года, когда танковые клинья прорвали оборону русских и на крыши спящих городов с неба посыпались бомбы. Успешно воплощал этот план не в жизнь, а в смерть один из видных разработчиков его — генерал Паулюс. Он еще был полон сил, он еще не сдался в плен под Сталинградом, потому что шел только первый месяц окаянной войны. Шел только первый месяц войны, а русские бомбили Берлин!..

Первый вылет на Берлин состоялся в ночь с 7 на 8 августа, когда командир разведэскадрильи капитан Усачев с морского аэродрома в Кихельконна на летающей лодке Ч-2 вылетел и разведал обстановку по маршруту перелета на возможную глубину. В воздух поднялись 12 самолетов ДБ-3 с бомбами по 500 кг, и Евгений Преображенский повел их на Берлин через Штеттин. Штурман ДБ-3 П.И. Хохлов позднее вспоминал: «Мы увидели впереди освещенный город. Это — Берлин. Фашисты не выключили уличных фонарей, хотя окна домов замаскированы. Видны искры от дуг двигающихся трамваев. По светящимся фонарям просматриваются очертания улиц, на лунной дорожке блестят городские пруды и река Шпрее.

Мы быстро определили, где наша цель, ее контуры. Идем к ней для нанесения удара. В момент сбрасывания бомб меня охватило какое-то необъяснимое состояние. Нажимая на кнопку электросбрасывателя, я громко кричу: «Это вам за Москву, за Ленинград, за наших людей! Нате, получайте!»

Обратно летели как над адским котлом: всюду море вспышек и смертоносных осколков. На аэродром экипажи возвратились ранним утром. Оставив самолеты, усталые летчики, штурманы, стрелки-радисты тут же валились на траву. Полковник Преображенский лег лицом вверх, положив голову на плоский серый камень, оказавшийся поблизости. Рядом с ним улегся весь экипаж. Дыхание у всех прерывистое, хриплое, лица бледные, а земля Когула — теплая, родная, близкая.

После приземления нас тепло встретили товарищи. А днем прислал поздравительную телеграмму Верховный Главнокомандующий…»

Одним из замечательных летчиков, прославивших свое имя в годы войны, был Эндель Пусеп, славный сын Эстонии, человек с необычной судьбой. Прошли годы, но мне хорошо запомнился тот день, где-то в семидесятых годах, когда я пригласил Э. Пусепа в свою часть на встречу с моряками. Он жил тогда в пригороде Таллинна Козе, рядом с расположением управления нашей воинской части, и без всяких оговорок пришел к нам.

Его рассказ был настолько насыщен интересными историческими эпизодами, что я невольно подумал — ему необходима великая аудитория, а не скромное место среди трех-четырех десятков моряков. Однако именно такой скромностью и непритязательностью он вызвал у нас особое и искреннее уважение.

Эндель Пусеп до войны служил в морской полярной авиации на острове Рудольфа, и чем-то его судьба была похожа на судьбу летчика Григорьева из незабываемой книги В. Катаева «Два капитана». Эндель выполнял ответственное задание по обеспечению ледокола «Седов» во время его знаменитого арктического рейда. С первого дня войны он в действующей фронтовой авиации. 11 августа 1941 года Эндель Пусеп со своей эскадрильей тяжелых бомбардировщиков совершил один из первых налетов на Берлин. На обратном пути его самолет был подбит, но, проявив мужество и мастерство, Э. Пусеп перетянул бомбардировщик через линию фронта и посадил машину на территории Эстонии. Он неоднократно совершал налеты на военные объекты в Данциге, Кенигсберге, Штеттине, Берлине, Будапеште, Констанце, Бухаресте, Будапеште — и всюду ему сопутствовал успех.

Мастерство и отвага бывшего полярного летчика не остались незамеченными, и когда потребовался особый мастер полета для выполнения ответственного и необычного правительственного задания, выбор пал на Энделя Пусепа.

Шел 1942 год, самый, пожалуй, тяжелый год войны. И в это время Эндель Пусеп должен был доставить на переговоры в Англию и в Соединенные Штаты Америки В.М. Молотова — народного комиссара иностранных дел СССР.

И доставил, и благополучно вернулся обратно в Москву. Рискованный, полный опасностей перелет в одну сторону продолжался 30 часов. Особенно сложным был обратный путь, поскольку Геринг, шеф Люфтваффе, предпринял огромные усилия найти, сбить или пленить самолет с высокопоставленным деятелем Советского государства. Летели на высоте 9 тысяч метров вне досягаемости зениток и немецких истребителей… Летели с «комфортом», после которого на висках Энделя засеребрилась седина, а грудь украсило золото: он стал Героем Советского Союза.

Полеты на Берлин продолжались, и еще далеко было до 7 сентября, когда в полку останется только три бомбардировщика. А в середине августа остро встал вопрос: где взять бомбы?.. Их запас исчерпался.

На Сааремаа с грузом авиабомб направились базовый тральщик «Патрон» (командир старший лейтенант М.П. Ефимов) и тихоходный тральщик Т-298, которым командовал старший лейтенант А.В. Соколов. Их сопровождал катер МО-208 (лейтенант П.И. Сажнев). Много лет спустя капитан 1-го ранга в отставке А.В. Соколов, вспоминая этот переход, на одной из встреч с моряками 94-й бригады тральщиков в Таллинне рассказал, каким напряженным и нечеловечески трудным было это плавание. Море кипело от близких разрывов бомб, сброшенных пикирующими Ю-88, столбы воды и осколки обрушивались на корабли. Только на тральщик «Патрон» самолеты сбросили свыше 300 бомб, но, искусно маневрируя, командиры и рулевые сумели избежать прямого попадания. И еще отстреливались, сбивая вражеские самолеты.

Израненные, но не побежденные корабли прибыли к острову Сааремаа и ценный груз доставили по назначению. Утешением для моряков было сообщение о том, что в очередной раз наши ДБ-3 и ИЛ-4 прорвались к Берлину и бомбы с надписью «За Родину!», «За Ленинград!», «За Москву!» свалились на головы фашистов. «Прорвемся, — не без гордости говорили моряки, — и наши тральщики Берлин бомбили!»