Юхан ПАРТС: Вопросы не по делу к экс-премьеру

Евгения ГАРАНЖА

Когда после развала правительства многие республиканцы пришли к выводу, что Партс должен освободить и место председателя партии, в штаб-квартиру Res Publica нежданно хлынул поток звонков и писем от людей, выражавших Партсу свою поддержку.

Это интервью родилось благодаря одной улыбке.

Когда 24 марта Юхан Партс возвращается на пресс-конференцию в дом Стенбока от президента, где только что с плохо скрытой благодарностью было принято заявление об отставке его правительства, он выглядит усталым и откровенно подавленным. Не в пример старым зубрам, которые в такие моменты виртуозно умеют держать хорошую мину при плохой игре, всем своим видом демонстрируя, что в политической игре фигуры уходят с доски только затем, чтобы вскоре вернуться на лучшие позиции. Вслед за премьером врываются, гремя штативами, тоже только-только из Кадриорга, телеоператоры. «Ну что ж, начнем, пожалуй», - как всегда радостно потирает руки премьерский пресс-секретарь Эркки Пеэгель. «Подожди, дадим им приготовиться», - кивает премьер на запыхавшихся телевизионщиков. Пока операторы спешно расставляют штативы, Партс отводит взгляд в угол у окна. Единственный, где нет телекамер и где сегодня в первом ряду по случайности сижу я. И губы премьера раздвигает робкая улыбка, еле заметная, лишь чуть-чуть обнажающая щербинку между передними зубами, словно пробующая почву: «Ну как вы, журналисты, теперь на меня отреагируете?» И есть в этой улыбке что-то настолько хорошее, что я прежде, чем успеваю о чем-то подумать, в искреннем порыве улыбаюсь в ответ. И тогда улыбка Партса становится шире. Если бы новые выборы состоялись в тот момент, у Res Publica стало бы одним избирателем больше...

Прежде в качестве премьера Партс мне никогда особенно не нравился. Уж больно разительным был контраст с его предшественником Сиймом Калласом, который так профессионально и с таким видимым удовольствием руководил правительством, что за это ему можно было не только простить 10 миллионов (если они у него были), но и приплатить еще десять сверху (если б они у меня были). И еще потому, что мне почему-то часто думалось: именно из таких в душе хороших, но обидчивых людей в политике под дурным влиянием получаются недурные диктаторы. Но человек, способный изменить мнение о себе одной улыбкой, стоит того, чтобы присмотреться к нему поближе. Так вышло, что я стала последним журналистом, которому Партс давал интервью в должности премьера, и, пожалуй, первым, с которым он согласился поговорить о личной жизни.

Скажите, вы - зануда?

Политикам приходится тяжело, признается Партс. В них хотят видеть то клоунов, то серьезных оперных певцов. 4 х фото Александра ГУЖОВА

Оказалось, что потерпевший поражение Партс победил не только меня. Республиканцы рассказывают о том, что после развала правительства многие в партии пришли к выводу, что теперь отставному премьеру неплохо бы освободить и место председателя Res Publica. И Партс даже особенно не возражал. Но тут случилось нежданное. В республиканскую штаб-квартиру, смывая результаты всех опросов общественного мнения, хлынул настоящий поток звонков и писем от людей, выражавших Юхану Партсу свою поддержку. Партс воодушевился и заявил, что по доброй воле в отставку не уйдет.

Эстонская пресса с самого начала была убеждена, что Партс - зануда. Но вспоминая, как во время очередных разборок в правящей коалиции он каждый раз тщательно вываживал прибежавшую к нему за сенсацией прессу, позволяя журналистам поджариваться на углях собственного нетерпения, шипеть и брызгаться ядом, пока премьер невозмутимо чуть ли не по имени-отчеству перечислял всех 135 человек, которым правительство в тот присест дало гражданство и в деталях описывал остальные, несомненно, полезные, но в данный момент никому не интересные начинания кабинета министров, я не могу отделаться от подозрения, что Партс вовсе не так прост. Возможно, эта способность ничтоже сумняшеся предложить во время записи злободневного телешоу сменить тему и поговорить о чем-нибудь более интересном, о будущем Эстонии в НАТО, например, не замечая предынфарктного состояния ведущего, и есть не что иное, как тонкая шутка премьера над собственным имиджем.

«Зануда ли я? Не думаю, - говорит сам Партс. - Ни об одном человеке нельзя вот так просто взять и сказать, что он зануда. Все мы не идеальны. Если идеалом демократии мы считаем античную демократию, тогда идеалом человека нужно считать Бога. А реальная жизнь оставляет от идеала не так уж много. Но во всем нужно видеть веселую сторону. Мы тут с вами можем с серьезным лицом рассуждать о серьезных вещах и при этом невероятно много шутить. Конечно, мне нравятся шутки, а кому они не нравятся!». В 2003 году, когда бывший госконтролер только-только стал главой правительства, журналист еженедельника Eesti Ekspress уговорил его невесту, молодого адвоката Дайзи Таук на интервью. Из текста ясно чувствовалось, что откровенничать с журналистом невесте премьера не хочется. Как, впрочем, не хотелось бы и любой женщине, понимающей, что ее пригласили только для того, чтобы с ее помощью посмеяться над ее любимым человеком. Разговор зашел о том, интересный ли человек Юхан Партс. «Да, Юхан видит все системно - причину и следствие». - «Неужели и шутит иногда?» - «Ой, он большой шутник!» - отвечала прейли Таук. «Может, и шуточку какую вспомните?» - ехидно интересовался собеседник, явно имея в виду «ну-ну, знавали мы таких весельчаков»... Привести пример шутки Дайзи не смогла. Каково же мое удивление, когда спустя два года ничего не знающая о том интервью моя коллега Катя Родина, наша редакционная фанатка Юхана Партса, повторяет оценку Дайзи Таук почти слово в слово. «Он очень хорошо умеет шутить. Я сейчас не могу вспомнить ни одного примера, но он шутит именно так, как мне нравится, - с абсолютно серьезным лицом, так что не сразу поймешь, шутит он или говорит серьезно». И вообще, добавляет Катерина, в Партса запросто можно влюбиться.

Дареному коту в зубы не смотрят

Темно-серый полосатый Мийсу лопал «Вискас», стремительно набирал вес и популярность, и скоро не только премьер, но и все его правительство оказалось в тени премьерского кота.

Последняя шутка Партса на посту премьера посвящалась премьерскому коту. «Вчера президент сказал, что новое правительство поставит во главу угла человека, что было для меня, извините, сюрпризом, потому что я думаю, что ради блага человека работает любое правительство. Но, вероятно, президент имел в виду, что до сих пор центром правительства был кот», - иронизировал Партс, пакуя вещи для переезда из правительственной резиденции. Котенок появился в доме Стенбока с легкой руки дочки Партса. Еще до того, как темно-серый полосатый комочек с хвостом-морковкой получил имя Мийсу, его окрестили хитрым пиаровским ходом, призванным очеловечить в глазах народа застегнутого на все пуговицы сухаря-премьера. Однако двуногий и четвероногий хозяева дома правительства существовали там каждый сам по себе, только что не мешая друг другу. Мийсу лопал «Вискас», бережно хранимый для него в шкафу приемной премьерской секретаршей, и стремительно набирал не только вес, но и популярность. В поступках первого кота страны стали усматривать знаки судьбы - лишение Мийсу мужского достоинства после того, как бесстрашный кошак пометил туфлю посла иностранной державы, и публичный укус министра иностранных дел Кристийны Оюланд, за которым последовала ее быстрая отставка, бурно обсуждались всей страной. Когда Партс и Мийсу вместе появлялись в обществе, проблемы, кого снимать первым, перед фотографами уже не было.

На вопрос, каково это - быть в тени кота, - Партс лаконично отвечает: «Политикам в Эстонии сейчас очень тяжело. Одни хотят в них видеть цирковых клоунов, другие - серьезных оперных певцов. Я думаю, проще всего оставаться самим собой. То же касается и кота. Дареному коту в зубы не смотрят». Партс клянется, что жизнь в компании Мийсу была для него чем угодно, только не пиар-кампанией. «Мне до сих пор кажется невероятным, что из него сделали такую фигуру», - признается он.

С уходом Партса из дома Стенбока политическая карьера его кота закончилась безвозвратно. Его хозяин обеспокоен тем, как Мийсу переживет переезд, и ради блага своего домашнего любимца намерен навсегда низвести его до ранга частного лица (или морды, как вам будет угодно). «Кот будет жить как нормальный гражданин звериного государства. Вчера я как раз думал, что понадобится приложить очень много усилий, чтобы он привык к новому дому. Не знаю, удастся ли. Коты в этом плане очень непредсказуемые, - сетует Партс. - Вчера, когда мы ехали в машине, он так ревностно следил за дорогой, куда мы едем, - просто невероятно! Выглядывал то назад, то вперед, то в сторону. У него был очень тяжелый день. Так что у всех поклонников моего кота сейчас есть повод для печали».

Партс рассказывает о своем коте охотно, но безликое имя, которое он ему дал (Мийсу в эстонском языке примерно аналогично русскому «киска»), и то, что после переезда он быстро постарался сплавить несчастную скотину своей бывшей жене, укрепляют меня во мнении, что на самом деле особенной любви между премьером и премьерским котом так и не возникло.

Тоомас-Хендрик не Ильвес и Пилле-Рийн

О тех, кого он действительно любит, Юхан Партс предпочитает говорить как можно меньше. Меньше всего - о своих детях. За несколько лет, проведенных в политике, он, пожалуй, впервые соглашается остановиться на этой теме подробнее.

Детей Партса 16 и 11 лет зовут Тоомас-Хендрик и Пилле-Рийн. Согласитесь, когда сын председателя одной партии носит имя лидера другой партии, а дочка при этом является тезкой героини детской книжки, известной разве что тем, что у нее была резиновая собака Понту, такое сочетание может вызвать любопытство. «На самом деле было так, - смеется Партс, - мы вместе с матерью моих детей решили, что каждый из нас придумает по одному имени, а потом мы их соединим. Но у нас была договоренность, что они должны хорошо звучать, быть эстонскими и хорошо смотреться вместе. И вот что вышло». Потом живо интересуется: «А кто такая Пилле-Рийн? Про Тоомаса-Хендрика-то я догадываюсь, кого вы имеете в виду. Но в те времена про Ильвеса еще мало что было слышно».

Партс считает, что сильнее всего от его премьерства пострадали именно дети. «Они же читают все эти комментарии в Интернете, весь этот мусор. На маленького ребенка это производит очень сильное впечатление. Им, конечно, вовремя объяснили, как следует относиться к таким вещам, но им все равно тяжело пришлось».

Рай в капитанском домике откладывается

В том же единственном интервью в Eesti Ekspress Дайзи Таук обмолвилась, что мечтает жить с любимым на берегу моря в белом «капитанском» домике, и чтобы у них была лохматая собака, и чтобы Юхан Партс был ученым или писателем, которому не нужно постоянно куда-то уезжать. А самого Партса такая жизнь устроила бы? «В каком-то смысле да, - отвечает он. - Конечно, не сейчас, но думаю, однажды такое время придет. В должности премьера, когда ты все время в центре внимания, когда ты занят 24 часа в сутки, даже если ты не на работе, у тебя возникает потребность в покое. Потребность быть вне внимания прессы. Но все же, учитывая мой возраст и мой характер, очень надолго мне только этого не хватило бы». А как насчет писательства? «Я пишу. Свои коротенькие речи, заметки. Но такие большие писательские труды, о каких шла речь в той мечте, для меня земля неизведанная».

После главного светского события эстонской жизни, президентского приема в честь Дня независимости, суровые преподавательницы этикета, коих в Эстонии счетом раз, два, не упускают случая на страницах газет сказать несколько едких слов в адрес слишком смелых туалетов спутницы премьер-министра, которыми та якобы подает остальным дамам дурной пример. «Точку зрения этих профессорш я даже комментировать не буду!» - вспылил Партс. И комментирует: «В моем понимании это мнение не совсем адекватно. Я достаточно много поездил по миру и пришел к выводу, что одежда - это такая вещь, поторая должна идти именно тебе. Если одежда не сидит, она не сидит, в какой бы умной книжке ты ни вычитал, что в данном случае это единственно правильный выбор».

Колья, как жизнь молодая?

Юхану Партсу смелые наряды его спутницы нравятся. И знатоки этикета ему здесь не указ. Фото Николая ШАРУБИНА

Сам Партс начисто лишен светского лоска. Представительские обязанности его откровенно тяготят. Помню такой момент: когда с визитом к Партсу прибыл патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй, премьер так долго не мог собраться выйти ему навстречу, что в конце концов руководитель его пресс-службы Кристи Лийва уперлась руками в спину главы правительства и в буквальном смысле выдвинула его из кабинета на лестницу.

Нет вернее способа поставить Партса в глупое положение, чем заставить его играть роль принцессы Дианы, гладить по головкам детей, обнимать старушек и ободрять сирых и убогих. Но это не значит, что лидер республиканцев не любит и боится людей. Просто как настоящий юрист он убежден, что самая захватывающая часть работы премьера проходит за закрытыми дверями, и искренне переживает, когда приходится тратить время на пускание пыли в глаза. Лучшей иллюстрацией к этой стороне жизни политика Партс считает стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся». Однажды он даже собрался продекламировать его с парламентской прибуны: «Пришел депутатский запрос, который показался мне, скажем так, глупым. И тут мне ударило в голову то стихотворение Маяковского. Параллель между современной политикой, где очень много болтовни, и революционной Россией, где на собраниях, например, обсуждалось влияние конного транспорта на кинематограф, показалась мне вполне удачной». Но так и не продекламировал...

Да, своих комплексов у Партса предостаточно. Но зато он свободен от комплексов, которые холит и лелеет большинство его коллег. Например, Партс не считает зазорным говорить с каждым человеком на понятном именно тому языке. И фигурально, и в прямом смысле. Приезжая в Нарву, Партс всегда сразу же переходит на русский и говорит на нем столько, сколько нужно. Чем выгодно отличается от многих эстонских политиков, то и дело спохватывающихся: «Ах, я уже сказал по-русски 25 слов, не будет ли неполиткорректным добавить 26-е!» и всячески подчеркивающих, какое одолжение они этим делают. И пусть попытки Партса изобразить в Нарве «своего парня», пересыпая разговор панибратскими фразами: «Муш-шики, у кого есть зажигалка?» или «Колья, как жизнь молодая?», выглядят, прямо скажем, неубедительно, то, как он умеет спрашивать и слушать, если дело его действительно заинтересовало, прекрасно разогревает собеседников и без заученных шуток-прибауток.

А еще Партс умеет нести ответственность. Пусть морщась и без всякого удовольствия, но он принял на себя весь огонь критики за события вокруг злосчастного памятника в Лихула, от которых остальная политическая элита государства постаралась дистанцироваться. Умение нести ответственность на нашем политическом олимпе вообще в дефиците. Когда президент Арнольд Рюйтель, чтобы самому не принимать непопулярного решения о визите в Москву 9 мая, предложил Партсу слетать туда за него, не возникло ли у премьера желания на пару лет похоронить идею отдать выборы президента на откуп народу? «Я, конечно, не исключаю, что прямые выборы президента - это правильно, - дипломатично отвечает Партс. - Но, может быть... может быть, еще слишком рано. Надо еще подумать, стоит ли переходить на них сейчас».

В заключение интересуюсь у Партса, что ему пожелать в начале новой жизни. «Скажите мне «Выше голову!» - просит он.

«Выше голову, Юхан Партс!»