Где международная система антитеррора?

Юрий ФИЛИППОВ,
политический обозреватель РИА «Новости»

Взрывы в Лондоне — не только внутренняя проблема Великобритании.

Серия терактов в Лондоне в самый день открытия саммита «G-8» наглядно показала: ни борьбу с бедностью, ни глобальные изменения климата, ни любые другие проблемы, волнующие человечество, невозможно решать — и даже просто обсуждать, — пока вне поля зрения остаются вопросы безопасности и противодействия международному терроризму.

После того, что произошло в Лондоне, уместно спросить: почему же до сих пор не создана четкая международная система противодействия терроризму? То, что ее пока не существует, — совершенно очевидно, несмотря на декларации на самом высоком уровне и даже заметно продвинувшееся сотрудничество спецслужб разных стран, наладивших обмен информацией о потенциальных террористах и террористических организациях.

Любая террористическая атака до сих пор подсознательно воспринимается (и страной-жертвой, и всеми окружающими) как сугубо внутренняя проблема страны, подвергшейся нападению. Неизбежной в такой ситуации реакцией на теракты обычно становятся односторонние ответные меры, принятые на национальном уровне, которые к тому же далеко не всегда получают понимание и поддержку мирового сообщества и отдельных его членов.

Атака 11 сентября 2001 года взбудоражила мир и напугала Соединенные Штаты, подтолкнув их к жесткой односторонней реакции — вторжению в Афганистан, а затем и в Ирак. В свою очередь, американская оккупация Ирака вызвала сильнейшую оппозицию в Европе. Однако, как показало время, ни вторжение в Ирак, ни европейская критика этих действий пока не приблизили мир к победе над международным терроризмом.

Теракты в Мадриде в марте прошлого года привели к диаметрально противоположным результатам: Испания вывела войска из Ирака, что, естественно, вызвало неудовольствие США и Великобритании. Возможно, испанское правительство на какое-то время обезопасило свою национальную территорию от новых масштабных терактов, но ни в коей мере не приблизило решение проблемы международного терроризма. Террористическая активность была просто-напросто перенесена на другие объекты.

Россия, пережившая в августе-сентябре прошлого года самую масштабную террористическую агрессию за все время своей многолетней войны с ним (из-за бесланской трагедии погибло 330 человек, половина из них дети), избрала собственный национальный ответ на террористическую угрозу — она начала активно укреплять свое государство. Странным образом даже эта естественная реакция вызвала критику в ряде стран антитеррористической коалиции. Американские конгрессмены Маккейн и Лантос заявили, что в России возрождается авторитаризм, и ее поэтому надо исключить из «G-8». Трудно представить более несуразное предложение, однако оно подтверждает тенденцию, проявляющуюся повсюду: террористическая атака на страну вызывает ее одностороннюю ответную реакцию, которая затем подвергается самой резкой критике в странах — формальных союзниках по антитеррористической коалиции. Печальным результатом этого становится нарастающая разобщенность и растерянность жертв террористических атак и все большая скоординированность и организованность международного терроризма.

Что касается повседневной критики российской борьбы с терроризмом, то редкое английское издание обходится без нее.

Возможно, после трагедии 7 июля англичане посмотрят на эту проблему другими глазами.

А у России есть все основания и полное моральное право поставить вопросы борьбы с международным терроризмом в центр обсуждения «G-8» в будущем году.