«Прокуратура и суд оказывали на нас давление…»

Светлана ЛОГИНОВА

Успешный финал работы следственной бригады, руководимой Артуром Пярноя: 12 членов ОПГ Сачуков на скамье подсудимых. Крайний слева в нижнем ряду (вне ограждения для подсудимых) сотрудник ПБ Олег Андронов. Двое крайних справа в нижнем ряду (слева — направо) – Василий и Николай Сачуки. Фото из архива автора

Скоро исполнится десять лет с момента разгрома самой кровавой группировки не только Ида-Вирумаа, но и всей Эстонии, известной как банда Сачуков. Одним из непосредственных и самых активных участников тех событий, внесших огромный вклад в борьбу с организованной преступностью, являлся старший следователь Центрального следственного бюро (ЦСБ) Артур Пярноя, которому в то время было всего 25 лет. Но, несмотря на молодость, он уже имел за плечами немалый опыт работы, целеустремленность и настойчивость, столь необходимые людям его профессии. Артур ПЯРНОЯ напомнил некоторые детали страшных преступлений и рассказал, с какими трудностями столкнулось следствие при раскрытии преступлений, совершенных группировкой Сачуков.

— Конец 1993 года считают в Эстонии отправной точкой появления организованной преступности. За неполных два года в Ида-Вирумаа в борьбе за сферу влияния в криминальном мире было совершено несколько десятков убийств. От пуль преступников гибли не только члены оргaнизованных преступных группировок (ОПГ), но и случайные свидетели, оказавшиеся «не в то время и не в том месте», но банду братьев Сачуков до сих пор считают в Эстонии одной из самых кровавых и жестоких. 10 августа 1995 года члены сачуковской группировки совершили очередное громкое убийство, но когда банда впервые попала в поле зрения ЦСБ, поставившего точку в самой на тот момент страшной «криминальной» истории страны?

— Первый раз мы услышали о братьях Сачуках – старшем Сергее, среднем Василии и младшем Николае – в 1992 году, а вскоре первый из них в очередной раз освободился из мест лишения свободы. Очень быстро наша следственная группа получила сведения, что Сача-старший обложил данью таксистов. В сферу его интересов быстро попал весь регион, но планы Сергея были, как выяснилось впоследствии, гораздо масштабнее: он мечтал распространить свое влияние на всю Эстонию и на северо-запад России. Следстие установило, что сачуковская группировка имела ответвления не только в Таллинне, но даже в Санкт-Петербурге. Лидеры многих других ОПГ всерьез опасались Сергея Сачука, зная его жестокий нрав и непредсказуемый характер. В марте 1995 года Сачу-старшего расстреляла конкурирующая группировка, руководство перешло к среднему брату – Василию. И череда кровавых жестоких расправ со всеми подозреваемыми в расстреле Сачука-старшего началась сразу после его смерти, 25 марта 1995 года.

— Какова отправная точка начала расследования и сколько, по вашим данным, убийств и других тяжких престутплений совершено бандой Сачуков? С какими трудностями столкнулось следствие при их раскрытии?

— 17 октября 1995 года в прокуратуру обратилась мать одного из убитых, считавшегося на тот момент пропавшим, и группа из четырех следователей ЦСБ, руководителем которой назначили меня, в сотрудничестве с Центральной криминальной полицией (ЦКП) начала распутывать кровавый клубок. В ходе оперативно-розыскных и следственных мероприятий было установлено, что первое убийство было совершено в декабре 1994 года. За год тяжелой работы нам удалось доказать участие членов банды более чем в десяти убийствах и покушениях на убийства. Члены группировки действовали очень изощренно: убийства маскировали, трупы скрывали, и люди числились просто пропавшими без вести. Впоследствии в ходе розыска только в водозаборных скважинах, расположенных в лесу близ шахты «Эстония», мы обнаружили семь тел погибших.

Трудность для нас заключалась еще и в том, что большинство свидетелей и потерпевших до последнего момента не верили, что полиции удастся посадить банду, поскольку рядом с Сачуками на скамье подсудимых оказался сотрудник полиции безопасности (Олег Андронов. – Авт.), а в качестве потерпевшего – работник прокуратуры (Николай Гожев, живущий ныне в Таллинне. – Авт.).

— Что вы как руководитель следственной группы можете отметить в расследовании деяний ОПГ Сачуков?

—Во-первых, огромный объем работы. Нам в буквальном смысле приходилось работать и днем, и ночью. Во-вторых, в ходе расследования преступлений сачуковской ОПГ мы столкнулись с тем, что часть ее членов сбежали в Россию и на какое-то время стали для нас недосягаемыми. Поэтому пришлось обратиться к российским коллегам из Северо-Западного Управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОП Северо-Запада России), которые оказали нам неоценимую помощь. Сотрудники нашей следственной группы, и я в том числе, десятки раз выезжали в Санкт-Петербург. Кроме того, в ходе сбора доказательств, связанных с деяниями банды, на нас было оказано очень сильное давление, причем не только со стороны обвиняемых, но и со стороны прокуратуры, а затем и суда. Как это ни прискорбно, но так оно и было: некоторые сотрудники прокуратуры делали все возможное (но не добились своего!), чтобы мы прекратили следствие. Затем, уже в суде, мы столкнулись еще с одним шокировавшим нас, следователей, фактом: суд вдруг начал раскрывать перед участниками процесса – адвокатами подсудимым и самими подсудимых – имена анонимных свидетелей! Как следствие — после оглашения приговора прямо в здании Ида-Вирумааского уездного суда, где шел процесс, часть членов банды, приговоренных к длительным срокам заключения, с помощью адвокатов организовали банкет, радуясь тому, что избежали высшей меры наказания.