Заплутавшие среди знаков и символов

Йосеф КАЦ

2 х фото Александра ГУЖОВА
«Хирвепарк и Конгресс Эстонии – знаки эстонской свободы» — под таким лозунгом прошло мероприятие в одноименном парке. Помимо пятнадцатилетия созыва Конгресса Эстонии, приурочено оно также было к шестьдесят пятой годовщине подписания пакта Молотова-Риббентропа и восемнадцатой – первого осуждающего его и его последствия митинга, состоявшегося на том же самом месте в 1987 году.

Этапы большого пути

«Возможно, тема символики и знаков слишком абстрактна для публичных выступлений на свежем воздухе, – открыл митинг лидер партии Исамаалийт Андрес Херкель. – Но мы должны помнить, что каждый народ должен иметь свои традиции, свои символы, некую положительную парадигму. И я не сомневаюсь, что события, происходившие в Хирвепарке в 1987 году, безусловно, являются важной вехой на нашем пути. Своим поступком они дали нам и всей Эстонии тот позитивный импульс, который мы должны сохранить. Ведь именно благодаря ему мы собрались здесь сегодня».

Поблагодарив предшествующего оратора за парламентскую инициативу, направленную на осуждение преступлений тоталитарного коммунистического режима, эстафету на пути воспоминаний перехватила еще одна знаковая фигура Исамаалийта – Тунне Келам. «Правда делает нас свободными, – напомнил народную мудрость европредставитель эстонских правых в Европейском парламенте. – Осознав правду, что наш «брак» с Советским Союзом был навязан нам насильственно, мы смогли поставить себе цель достижения независимости».

Особенная же роль в этом историческом процессе, по словам Т.Келама, принадлежала Партии национальной независимости Эстонии, незаслуженно забытой в рамках программы минувшего недавно Дня восстановления независимости. «Между тем самые важные шаги были сделаны именно ею, – продолжил европарламентарий. – Ведь мы были не согласны с теми половинчатыми мерами, которые предлагала Москва. Мы были не согласны ни с движением в сторону автономии, ни с предоставлением экономической самоокупаемости. Нашей целью была полная независимость и создание национального государства, как утопично бы это в те годы ни звучало».

Нашлось доброе слово у Т. Келама и для активистов Конгресса Эстонии, которые, как отметил он, смогли направить историческое развитие нашей страны на единственно верный путь. «Если бы не они, мы бы были чем-то вроде Украины или Грузии, где до сих пор стоят или только начинают выводиться российские воинские части, где вторым государственным языком является русский, – предостерегал собравшихся усиленный колонками голос. – Ведь даже в последнем Верховном Совете ЭССР отдельные депутаты говорили по-русски, а среди депутатов было четыре советских генерала, избранных вполне демократическим путем! Если бы мы пошли по этому скользкому пути, если бы согласились с предлагавшимся Сависааром нулевым вариантом гражданства для всех, в том числе и для проживавших здесь военнослужащих советской армии, я не был бы депутатом Европарламента, мы не были бы членами НАТО, у нас не было бы Конституции, в которой говорится о главной задаче Эстонской Республики – сохранении эстонской культуры и национальной идентичности в веках».

В поисках символа

В отличие от первых выступавших, последующие ораторы стремились уделить больше внимания не событиям эпохи перестройки и поющей революции, а сосредоточиться непосредственно на теме символов эстонской свободы.

Архитектор из Тарту, баллотировавшийся в парламент на прошлых выборах от Исамаалийта, Тойво Каллас поведал присутствовавшим об использовании сине-черно-белой цветовой комбинации в поворотные моменты истории, упомянув, между прочим, что особое рвение в борьбе с ней проявляли в июльские дни 1940 года не зловещие коммунисты, а рядовые функционеры министерств и ведомств не ликвидированной еще окончательно первой республики. А вождь эстонских футбольных фанов и в недавнем прошлом шеф-повар ресторана русской кухни Troika Франк Колде посетовал, что национальный триколор сейчас настолько «не в фаворе», что даже отыскать содержащий его цвета сувенир не так-то просто: все полки соответствующих магазинов заставлены матрешками.

Впрочем, где-где, а в Хирвепарке недостатка в национальной цветовой гамме не было: молодежь в майках и с шарфами с символикой футбольных клубов пронесла огромный сине-черно-белый флаг, заказанный ими за собственные средства и используемый на трибунах спортивных состязаний. А для мыслящих менее масштабно палатка таллиннской фабрики по пошиву флагов предложила самый широкий ассортимент своей продукции: от вымпелов и полотнищ для украшения домов до значков на лацкан пиджака – среди последних затесался и один «евросоюзовский».

Покой им только снится

По мере того, как солнце все ниже опускалось за окружающие Хирвепарк деревья, атмосфера, что называется, стала накаляться: список официально заявленных ораторов был исчерпан, и микрофон был передан всем желающим. Первым оказался бывший политзаключенный Энн Тарто, который, не откладывая дело в долгий ящик, предложил незамедлительно увековечить многотысячные митинги времен поющей революции должным образом — вдобавок к имеющейся на стене бастиона Линдамяги мемориальной доске соорудить монумент. Высотой ни много ни мало в тридцать метров. А заодно и установить памятную доску в десять раз меньшего размера на здании Эстонского радио, которое передавало происходящее на митингах Конгресса Эстонии в прямом эфире всему свободному миру.

Недовольство силуэтом ласточки на мемориальной доске, прикрепленной на ведущей в Хирвепарк лестнице, выразил еще один одиозный борец за национальное дело – небезызвестный журналист Юри Линна: по его мнению, национальная птица – недостаточно полно передающий борьбу за эстонское дело символ. Да и вообще, как кажется ему, символический фон происходящего в современной Эстонии оставляет желать много лучшего. «Разве случайно, что на месте снятых памятников Ленину в Таллинне, Тарту и Пярну посажены не какие-нибудь, а именно красные цветы? Разве не странно, что на фасаде отремонтированного здания у кинотеатра «Сыпрус», которое раньше принадлежало военным морякам-оккупантам, а теперь – отелю, восстановлена красная звезда? Разве не настораживает, что бывшее кафе Kultass на Вабадузе вяльяк вновь стало кафе «Москва»?» – раскрывал присутствующим глаза известный борец с тайными заговорами всех мастей. А заявления Ю. Линна относительно памятников воинам Красной Армии, погибшим на территории Эстонии в годы Второй мировой войны, сравнение монумента на Тынисмяги, установленного якобы на месте захоронения жертв средневековой «черной чумы», с издевательством над жертвами «чумы красной, коммунистической» вообще не хочется воспроизводить на бумаге.

* * *

...Невесело, что подобные высказывания были встречены присутствующими на митинге восторженными аплодисментами. И то, что выступления радикалов собирают не более полутора сотен горожан, навряд ли может служить утешением: в конце концов, демократия подразумевает свободу выражать свои мысли публично. Но жаль, что за громогласными выпадами не был, пожалуй, услышан голос оратора, выступавшего в рамках официальной части мероприятия, социолога Лийз Клаар, которой выпала участь беженки, и долгое время ей пришлось прожить в Швеции.

«Быть эстонцем и гордиться этим вовсе не означает нетолерантность, в первую очередь – нетолерантность в отношении тех народов, которые живут на земле Эстонии, – подчеркнула она в своем выступлении. – Мы надеемся и будем надеяться, что они с уважением и пиететом относятся к нашему государственному строю и его законам. Но у них есть право говорить на своих языках и следовать своим национальным традициям. И потому мне хочется, чтобы мы не только почтили память трагических событий шестидесятипятилетней давности, не только ощутили гордость за происходившее пятнадцать лет назад, но и начали действовать здесь и сейчас. Потому что только этим мы можем показать, что являемся эстонцами и гордимся этим».