Оргия платонического адюльтера

Русский театр играет в ресторане «Глория» спектакль «Счастливых будней!», который по пьесе Яана Тятте поставил режиссер Роман Баскин

Элла АГРАНОВСКАЯ

4 х фото Николая ШАРУБИНА

Признаться откровенно, известие о том, что высокое драматическое искусство будут подавать в ресторане, изрядно покоробило если не душу, то, во всяком случае, вкус. Оказалось, не так все страшно. Видимо, оттого, что увиденное меньше всего напоминало искусство, скорее - действо, скажем так, увеселительного характера. Подобное довелось некогда наблюдать в Польше: милые театрики-кабаре, совершенно не претендующие на отточенный профессионализм и прочие признаки «взрослого» театра, где актеры среднего дарования разыгрывали забавные сценки на злобу дня, изо всех сил развлекали публику и, конечно, пользовались невероятным успехом у поклонников приземленного юмора.

Вот только эти веселые польские пьески были очень короткими и динамичными, тогда как в спектакле «Счастливых будней!» события развиваются практически в режиме реального времени, и изначально отсутствует пружина, которая, внезапно разжавшись, толкнула бы действие вперед. Нет, конечно, кряхтя и пробуксовывая, оно куда-то все-таки ползет (Роман Баскин сделал все возможное, чтобы оживить происходящее на сцене, заметим, буквально перед носом у зрителя), но как-то неспешно. Успеваешь в подробностях разглядеть все детали интерьера, потом перевести взгляд на зеркальный потолок, подумать: а что, если смотреть на отражение персонажей в этом зеркале, попутно пытаясь вникнуть в их незамысловатые речи? Неплохой, надо сказать, эффект, но все равно очень затянуто. Потому что персонажи сразу все сказали и всячески себя показали. Героиня Ларисы Саванковой уже сообщила своему мужу, которого играет Александр Ивашкевич: мне с тобой было скучно, поэтому я полюбила другого, и он, этот другой, будет с нами жить. И носится, бедная, вокруг стола, машет руками, мечется, как курица на пожаре, вся с ног до головы - сапоги, юбка, джемпер, шарф - цвета переходящего красного знамени. Или вымпела, в любом случае золотых кистей не хватает. И, упоенная собственной неотразимостью, без устали терзает свою кружевную юбку, не слушая никаких возражений, дескать, как ты себе это представляешь и как это он будет с нами жить? А вот так и будет, как я себе представляю: сейчас войдет и сразу начнет! (С таким же безудержным восторгом уже не героиня - актриса сообщала корреспонденту одного из телевизионных каналов, какое это счастье - работать в «Глории», где все так красиво, тепло, доброжелательно, но все равно пусть поскорее отремонтируют родной театр. В самом деле, почему они, противные, так долго его ремонтируют? Ведь тем, которые «Колобка» гоняют из серии в серию, живется гораздо менее красиво и не так доброжелательно, а главное - очень холодно. Зима же все-таки на дворе!)

Но мы отвлеклись. Счастливый соперник (Олег Рогачев) не заставляет себя долго ждать - входит, но ничего обещанного героиней Саванковой не начинает, а только дебильно талдычит, типа того, что где тут у вас здесь можно подкрутить, чтобы сделать теплее, а то холодно. (Точно, зима!). Для полноты комплекта в пьесе имеется соседка (судя по имени - Аннушка, Анюта - русская, у остальных иностранные имена), тоже вроде не совсем нормальная. Она появляется в самом начале, и про нее сразу все видать, причем не только герою Ивашкевича, к которому она вроде бы неравнодушна, но и зрителям, наблюдающим различные ухищрения дамы постбальзаковского возраста по части демонстрации невостребованной и нерастраченной чувственности. И уже после того, как героиня Любови Агаповой полностью себя обнаружила, приходят те двое, о которых было сказано выше, дабы принести на алтарь сюжета каждый свою «шизу»…

Вызывающая супружеская измена, казалось бы, уже на подходе, однако вопреки всем ожиданиям перевоплощается в оргию платонического адюльтера.

Вообще-то сама идея, которая легла в основу фабулы, довольно занятная. Но почти три часа с антрактом? Многовато.

Русский мат как проявление эклектики

Видимо, сценическую площадку переместили в ресторан не только по причине близких родственных отношений директора Русского театра и владельца «Глории»: первое действие венчает ужин, и есть возможность легко решить проблему реквизита при помощи реального меню.

Во втором действии дамы заводят привычный дамский разговор про мужчин, взятый напрокат из журнала «Космополитен», вяловато приправленный матом. Это они напрасно. Предвижу: кто-то немедленно примется упрекать меня в ханжестве. И зря: я эти слова хорошо знаю и, услышав их, в обморок не падаю. Просто в данном случае считаю мат неуместным проявлением эклектики: в гламурных журналах такие слова не пишут, а в гламурных интерьерах если и произносят, то наедине с милым сердцу партнером, так сказать, интимно. Подумала, было, что надо поинтересоваться у тружеников «Глории», какие у них в заведении предусмотрены меры в отношении матерящихся клиентов. Но отказалась от этой затеи по причине ее непродуктивности. Ведь прозвучи подобное (три раза подряд!) в театре - кто бы возражал, там сегодня и не такое услышишь, а в фешенебельном ресторане - весьма сомнительно.

С прицелом на вкусовые пристрастия

Недавно на сцене Центра русской культуры одна за другой прошли две антрепризы, питерский спектакль «Осенний покер» и московский «Мужчины на час». Обе комедии вышли из-под пера самых востребованных драматургов - Нила Саймона и Виктора Мережко. Оба сюжета можно пересказать в двух словах - жуткая нехватка личного счастья, поиски и обретение оного. Словом, драматургия без особого полета, но живенькая. Сценография - фанера, картон, жеваное тряпье, кое-какая мебель из подбора. При том, что в первом случае действие происходит в квартире на высотном этаже американского небоскреба, во втором - в покоях нехилого бизнесмена. Режиссуры - вообще нет, просто отсутствует как таковая. Видимо, у продюсеров на режиссеров денег не хватило, вот ребята и договорились, дескать, чего там, справимся сами. И справились так, что просто оторопь берет. Персонажи носятся по сцене, практически сталкиваясь лбами. А как не столкнуться, если их на площадке никто элементарно не развел: один пошел туда, другой - сюда, теперь стоять на месте, не мешать, пока другие пойдут.

В ролях - очень популярные российские актеры. Каждый выход - аплодисменты в зале. А дальше ведь надо играть, так сказать, лепить образ. Они и лепят, кто во что горазд. В питерской антрепризе хоть смысл диалогов можно было уловить, видимо, усиливающая звук аппаратура была получше. А в московском спектакле герои вопили изо всех сил, но что именно - из второго ряда не было слышно. Никого! Только Валентина Смирнитского, у того хоть школа чувствуется, голос поставлен...

Конечно, если сравнить эту убойную драму изнасилования популярных имен со спектаклем Русского театра «Счастливых будней!», который сейчас идет в «Глории», то популярные российские актеры могут отдыхать рядом с такими звездами, как Александр Ивашкевич и Олег Рогачев, а Роман Баскин - просто гений театральной режиссуры, Станиславский, Немирович-Данченко и Мейерхольд в одном лице. А то, что публика от антреприз часто в восторге, вполне понятно: смешно, коротко, рассчитано на соответствующий вкус. Может, кто-то не заметил, у нас теперь на финальных аплодисментах благодарные зрители не только цветы артистам вручают, но и коробки конфет. Однажды лично наблюдала, как в концертном зале «Октябрьский» ошалевшие от восторга поклонницы так метко швыряли в вернувшегося на сцену из мест заключения певца Сергея Захарова охапки цветов и увесистые шоколадные наборы, что стало страшновато: не прибьют ли они кумира насмерть. Однако в наших широтах это что-то новенькое. Равно как и постановка в ресторане, который оказался в спектакле самым выразительным действующим лицом. С другой стороны, если этот спектакль изъять из интерьера «Глории» и перенести на сцену Центра русской культуры, то сотканное Яаном Тятте тягучее драматургическое полотно окутает зрителей такой беспросветной тоской, что про размытый финал многие просто могут не узнать: к этому времени зал наполовину опустеет.

Словом, хочется заметить: если спектакль ставится в ресторане, то, наверное, уместно взять короткую, изящную пьеску и играть ее без претензий на подробную анатомию семейных отношений. А претендуя на театральную постановку, наверное, все-таки нужно взять пьесу, отвечающую элементарным требованиям драматургии. Заезжей антрепризе стесняться некого: чем хуже спектакль, тем лучше его принимают. Но Русскому театру есть чего стыдиться - хотя бы своей достойной истории и зрителей, которые привыкли уважать последний островок своей культуры.