Болеть значит беднеть

Рост цен на лекарства ставит больных людей, имеющих небольшой доход, перед выбором: выкупать прописанные врачом лекарства или, занявшись самолечением, оплачивать коммунальные услуги и покупать еду. О том, чем оборачиваются дорогостоящие лекарственные препараты для большинства жителей республики, в Maaleht рассказали Аннели Сихварт и Вийо Айтсам.

Первое, что удивило авторов, это странное обстоятельство, когда под собственным именем никто из собеседников говорить о своих болезнях и лекарствах не захотел – отчасти не желая рассказывать о немочи, отчасти из-за деликатности проблемы доходов.

Но по тем анонимным примерам, что приводит публикация, видно, насколько одни и те же лекарства подорожали с течением времени. Темп дорожания тоже вычислен: 10-20 процентов в год. При стоимости некоторых препаратов в несколько сотен крон динамика весьма чувствительна для кошелька, особенно пенсионеров и низкооплачиваемых работников.

Анализ, проведенный в этом году центром политических исследований PRAXIS, подтверждает: часть людей из-за больших расходов на лекарства и лечение может оказаться за чертой бедности или вообще откажется от употребления лекарств. Исследования последних десяти лет говорят о том, что в Эстонии постоянно растет число людей, считающих свои расходы на лечение большими. Под «большими» имеется в виду то, что после вычета из семейного бюджета денег на питание более 20 процентов остатка семья тратит на лекарства и лечение. Три года назад таких семей было 7,4 процента, в этом году, учитывая тенденцию роста, будет более 9 процентов. Три года назад тех, кого расходы на поддержание здоровья привели к черте бедности, было 1,4 процента. В этом году явно будет больше, если принять во внимание ту же тенденцию.

- «Совсем недавно мне повысили пенсию, вместе с пособием по заболеванию она составляет около трех тысяч крон, — цитируют авторы одного из собеседников. – После оплаты всех счетов и питания как из них оплачивать визиты к врачу и лекарства?»

Аналогичный резон у нас могут привести тысячи людей, поскольку 65-69-летних в Эстонии свыше 70 тысяч, а 70-74-летних почти 60 тысяч.

Ситуацию осложняет рост цен на многие лекарства, а также увеличение доли личного участия в оплате лечебных услуг. По данным бывшего министра социальных дел Сийри Овийр, доля такого «самофинансирования» за шесть лет выросла с 14 процентов до 24. Дальше некуда, платежеспособность населения не позволит.

По мнению аналитиков, ситуация легче не станет, а наоборот, усугубится. Для сравнения: за последние десять лет потребительские цены в Эстонии выросли в 2,4 раза, а расценки в здравоохранении – в 2,9 раза. Из всех расходов долевого участия самые большие (56 процентов) приходятся на лекарства, затем следуют расходы на лечение зубов (27 процентов). Если перевести это с языка цифр, получается, что люди зажиточные преимущественно тратятся на дантистов и другие платные медуслуги, а бедные – преимущественно на рецептурные лекарства. Десять процентов богачей суммарно тратят на поддержание здоровья в 20 раз средств больше, чем аналогичная доля бедняков. Для последних зуболечение – только мечта.

«У меня во рту осталось три зуба, — цитируют авторы анонима из Пярнумаа. – В советское время я мог лечить зубы, но с приходом независимости и платной медицины к врачу попасть я больше не могу. Думаю, я один из многих эстонцев, которые из-за нехватки денег не могут лечить зубы».

На дворе 2005 год, а ситуация хуже, чем 10-15 лет тому назад. Единого видения пути, которым должно развиваться наше здраво-охранение, не существует. Предложение социал-демократов ввести для пенсионеров по нетрудоспособности и старости, достигших 63-летнего возраста, дополнительную годовую 1000-кроновую компенсацию за лекарства, отвергнуто Рийгикогу. Министерство социальных дел пытается смягчить ценовое давление за счет более дешевых аналоговых лекарств, но фармацевтические фирмы все равно наседают. Люди ищут любые пути, чтобы заполучить из России знакомые по прежним временам и пока что дешевые лекарства. Существует и еще один способ – самим выращивать и собирать лекарственные растения.

Департамент лекарственных средств тему не комментирует. «МЭ»