С пожеланием рождественской гармонии

Йосеф КАЦ

Фото Александра ГУЖОВА

Он родился во французском городе Дакс неподалеку от границы с Испанией ровно сорок пять лет назад. Наряду с «соседским» испанским выучил итальянский, английский, немецкий, русский и эстонский. Изучал математику и физику в Парижском университете. Затем решил посвятить свою жизнь религии, и в возрасте двадцати восьми лет был рукоположен прелатурой Opus Dei в священники. Его имя — Филипп Журден, и с сентября этого года он занимает пост католического епископа Эстонии – второго по счету после церковной Реформации XVI cтолетия.

— Последние без малого пять столетий наша страна считается преимущественно лютеранской: из трех стран Балтии именно в Эстонии католицизм имеет меньше всего приверженцев. И потому кажется порой чем-то чужим, иностранным, незнакомым. А какой виделась Эстония нынешнему главе эстонских католиков прежде, до прибытия в далекую от Франции страну? — с этого вопроса началась наша беседа с отцом Филиппом.

— Признаюсь, до своего приезда в Эстонию я знал об этой стране очень мало. Правда, еще в те времена, когда существовал Советский Союз, я читал книгу, посвященную всем входящим в него республикам. Об Эстонии там было не много — всего страница, наверное. Но что запомнилось мне — это упоминание об эстонском языке: говорилось, что язык этот причудливый и странный.

В 1996 году мне выпало услышать его — я приехал в Эстонию и был назначен генеральным викарием и настоятелем католического собора Петра и Павла в Таллинне. Выбор этот был обусловлен, прежде всего, тем, что резиденция тогдашнего католического епископа Эстонии — и одновременно посла Папы Римского — находилась в Вильнюсе. Он искал молодых священников, которые могли бы помочь ему, — ведь заниматься эстонскими делами, находясь в Литве, не так-то просто.

— Вы живете в Эстонии вот уже десятый год. Насколько комфортно может почувствовать себя католический епископ в стране, где лютеране составляют большинство, — ведь, помимо сугубо конфессиональных различий, Эстония отличается от ваших родных краев и ментальностью, и культурой…

— Что касается вопроса конфессии, то никаких проблем здесь нет: у меня замечательные отношения со священниками Эстонской лютеранской церкви. Безусловно, противоречия между католиками и лютеранами имели место в истории, но это — давнее прошлое. Мы живем в единой Европе, где представители различных конфессий не конкурируют между собой, но стремятся дать единое учение о Христе.

Не стоит также забывать и о вкладе католичества в культуру Эстонии. До начала Реформации ее население преимущественно было католиками, а в южной части страны католичество продержалось даже дольше. Лютеранство, безусловно, сделало для эстонцев немало — прежде всего, стоит упомянуть о переводе Библии на эстонский язык. Примерно в то же время, кстати, Священное писание начали переводить на национальные языки и в католических странах. А задолго до этого, еще в средние века, при таллиннском Доминиканском монастыре существовала школа, где учили на эстонском…

Конечно, Эстония — страна преимущественно лютеранская. Но тот фон, на котором развивалась история Эстонии, в значительной степени был сформирован при посредстве католической церкви и принадлежит к западной религиозной традиции. Религиозность эстонцев отчасти происходит и из тех далеких времен. Хотя действовать свободно католическая церковь смогла в Эстонии вновь лишь в тридцатых годах прошлого столетия. И на сегодняшний день мы являемся не самой многочисленной конфессией: по последним данным, католиков в Эстонии насчитывается свыше шести тысяч. Но все больше и больше людей приходит к нам.

— Вы упомянули Доминиканский монастырь. И мне вспомнилось, как лет пятнадцать назад, случайно забредя в расположенный буквально стена в стену с его бывшими строениями католический костел, я был удивлен обилием молящихся — причем преимущественно молодого возраста. Как оказалось, это были реставраторы из Польши. А кто составляет ядро католической общины нашей страны сегодня?

— Иностранцев, приезжающих в Эстонию с той или иной целью, среди них меньшинство. За последние лет десять достаточно активное движение к католицизму наблюдается среди молодых эстонских интеллектуалов. Примерно половина наших прихожан — этнические эстонцы, которые открыли для себя католическую веру в достаточно зрелом возрасте. Они не были рождены католиками, но активно ищут и хотят больше обосновать свою веру.

— Что можете предложить им вы, и чего не могут предложить иные конфессии?

— Этот вопрос можно сформулировать и по-иному: «А что вообще интересного и увлекательного может предложить людям христианство?». Возможно, ответа на этот вопрос не существует. Но у меня есть внутреннее убеждение, что задача веры в другом — она может действительно изменить человеческую жизнь, сделать ее лучше. Она способна осветить многие аспекты сущности человека, дать ответы на те вопросы, которые до того не имели решения.

А если говорить лично обо мне — я не даю людям какое-то «свое» учение. Я передаю лишь то, что было дано мне, то, чему учит всех нас церковь. Да, порой мне приходится сомневаться в собственных суждениях и мыслях. Но я знаю, что моя главная задача — передать людям апостольское учение, донести до них то, чему учил Христос.

— Приближается Рождество — праздник, традиционно считающийся семейным. Как воспринимаете его вы, не первый год живущий вдали от своей семьи, родителей, близких?

— Прежде всего, мне бы хотелось напомнить о том, что рождественские праздники считаются семейными абсолютно правомерно: ведь в их основе лежит глубоко семейное событие — рождение ребенка, рождение Христа. Да, мне уже давно приходится встречать Рождество вдали от родителей, но это не значит, что я чувствую себя одиноким. Скорее напротив — у меня много знакомых в Эстонии, в Таллинне, и я знаю, что я нужен им.

— Что бы вы могли пожелать читателям «Молодежки» в преддверии рождественско-новогодних праздников?

— Хочется искренне пожелать добрых и веселых праздников, светлого Рождества. Особенно же хочется пожелать, чтобы в каждой семье, вне зависимости от ее национальности или веры, было больше гармонии и взаимопонимания. Необходимо осознавать, что все мы являемся членами одной семьи и потому должны больше думать не о себе, а о своих ближних. Ведь мир и гармония, царящие в семьях, — залог того, что они будут царить и во всем мире.