Открытое небо

Николай ХРУСТАЛЕВ

В российской столице прошла торжественная церемония вручения Национальной премии «Лавр» в области неигрового кинои телевидения.

Нет, господа хорошие, в сравнении с московскими наши провинциальные дорожные пробки - это не пробки, а так, баловство одно, шалость, постоял-постоял и поехал себе, вспомнить нечего. А в Москве стоишь-стоишь, стоишь-стоишь, всю жизнь вспомнить можно. Так чего же удивляться, что в российской столице на разного рода мероприятия зовут, обозначая, во-первых, время съезда гостей, а во-вторых, собственно начало мероприятия. Глядишь - и поспел.

В нашем случае с церемонией вручения Национальной премии «Лавр» мы приглашением к съезду гостей легкомысленно пренебрегли и так, конечно, попали, что мало не показалось - от Дома кино на машине плелись на Покровку почти полтора часа. Но опоздали, впрочем, ненамного, таких, как мы, оказалось немало, да и начало церемонии задержалось еще на полчаса.

Зал Дома предпринимателя был уже полон, отдельный ряд, как и положено, был отдан находящимся в большом волнении номинантам. Всего в погоню за бронзовыми «лавриками» вначале бросились создатели 300 фильмов и программ, сделанных на русском языке на студиях и телеканалах России, а также ближнего и дальнего зарубежья. Конечно, получив на руки пресс-релиз, я начал искать счастливчиков из собственного отечества, но сразу сник - чего их искать, когда своих героев мы особенно не жалуем и дома. Так что искренне поздравлять оставалось других. Тем более, что было с чем.

Всего наградам предстояло найти 10 своих обладателей. Один «Лавр» вручался самым первым и на безальтернативной основе. Его «За вклад в кинолетопись» вручали известному режиссеру и доктору искусствоведения, между прочим, Марине Голдовской. На церемонию она приехала заморской гостьей, потому что уже несколько лет живет и работает в США. Кстати, Голдовская была не единственной «иностранкой», вышедшей за наградой на сцену Дома предпринимателя под занавес. Для получения приза «за лучший полнометражный неигровой телевизионный фильм» на сцену вышел проживающий теперь в Израиле режиссер Петр Мостовой.

Могу считать себя счастливчиком, фильм «Сцена», удостоенный высокого отличия, я видел прошедшим августом на Открытом фестивале стран СНГ и Балтии «Киношок» в Анапе. Там картина, представлявшаяся вне конкурса, произвела ошеломительный успех. Зал буквально сотрясался от хохота, наблюдая за кастингом, в котором пришли поучаствовать люди, прочитавшие в газете объявление о намерении открыть русский мюзик-холл. Боже, какие это были людские типажи, какие характеры и какая щемящая грусть потом буквально обволокла зал, потому что смех смехом, а человеку, даже самому благополучному, у которого все вроде есть, все равно всегда не хватает того, что он и словами-то не объяснит, но чувствует каждой своей клеткой.

Конечно, дело собравшимся предстояло серьезное, но что это за церемония без культурной программы. На этот раз ее не завершал обвал из-под потолка гроздьев разноцветных воздушных шаров, чему был свидетелем не раз. Тут организаторы припасли другое. По сценарию вечера вручение каждой награды предварялось крохотным номером, который показывали актеры Театра пантомимы. Эти «эпиграфы» достойны отдельного рассказа, пластичность и актерская фантазия просто поражали. А вот что касается участия в вечере популярной группы «Ногу свело», то встреча с ней показалась несколько обескураживающей.

Я не отношу себя к особым поклонникам Максима Покровского, но его песни всегда вызывали интерес и уважение. Помню, «Ногу Свело», вероятно, находясь в хорошем настроении, хвалила сама Алла Борисовна. Выйдя к слушателям, модный поп-музыкант предложил сыграть в забавную игру, попросил в нужном месте не подпевать, а… подхрюкивать и жужжать. На аудиторию предложение произвело, мягко говоря, противоречивое впечатление, потому подхрюкивали и жужжали неохотно, чем артиста, кажется, немало обидели. Уйдя со сцены под аплодисменты, которые могли быть и пожарче, он обещал вернуться. Что и сделал спустя время, чтобы напомнить залу, с кем он имеет дело. А имел зал дело с участником телепроекта «Последний герой», о чем участник и не замедлил напомнить, спев одноименную песню.

Впрочем, в этот момент было время совсем других героев: тех, о ком рассказывали картины, а еще тех, кто эти картины снимал. По печальному совпадению середина декабря стала в Москве временем прощания с замечательным русским артистом Георгием Жженовым. Его драматической судьбе был посвящен многосерийный фильм «Георгий Жженов. Русский крест», который представлялся в номинации «Лучший документальный сериал». Эта работа режиссера Сергея Мирошниченко и была названа лучшей. Ведущая церемонии журналистка Ирина Петровская сразу оговорилась, что в данном случае жюри приняло свое решение еще до того, как пришло печальное известие о смерти актера, жюри отметило действительно выдающуюся телевизионную работу. Стоит сказать, что высший балл был поставлен и другой работе, в центре которой стояли человек и его подвиг. Лучшим неигровым фильмом, снятым на пленке, был признан «Тимур» - история последнего полета, повествующая о так и не раскрытой пока тайне гибели летчика-испытателя, Героя России Тимура Аскеридзе. Думаю, читателям «Молодежки» памятен показанный Первым Балтийским каналом фильм «Мао и Чан. Русские дети». Как странно порой переплетаются людские истории, ведь речь в данном случае о сыновьях двух заклятых противников, положивших жизнь на противостояние друг другу, двух китайских революционеров, чьими женами были русские женщины. Этот фильм Александра Смирнова был признан лучшим в номинации «Лучший научно-популярный фильм».

Не знаю, в каком настроении выходила на сцену известная телеведущая REN-TV Марианна Максимовская, которую в наступающий понедельник ожидали в одном присутственном месте, чтобы дать разъяснение по поводу ее летнего репортажа, связанного с находящимся под стражей Михаилом Ходорковским. Но тот понедельник был еще впереди, а пока Максимовской предстояло назвать победителя в номинации «Лучший документальный телевизионный репортаж». Памятуя, что сама родом с НТВ, Максимовская не скрывала, что болеет за журналиста именно этой телекомпании, ей очень хотелось победы для Александра Зиненко. И жюри постаралось поправить ее не самое лучшее настроение - «Рабы любви» были названы лучшими. Я, Саша, могу теперь называть себя твоей музой, сказала Максимовская, ведь «Лавра» ты получаешь из моих рук уже во второй раз. Зиненко радовался по заслугам и не возражал.

Одним среди многих учредителей «Лавра» является и Фонд Эдуарда Сагалаева. Решив, что ему уже пора подниматься на сцену для вручения приза в номинации «Лучший неигровой арт-фильм», Эдуард Михайлович поднялся со своего места, но был остановлен ведущей: не сейчас, через несколько секунд, надо еще ролик посмотреть. А потом добавила: с вами, Эдуард Михайлович, у меня вечно что-то связано, вот на прошлогодней церемонии Эдуардом Сагалаевичем вас случайно назвала. Зал понимающе хохотнул, еще не зная, что буквально через полчаса юная победительница в одной из номинаций взволнованно скажет: хочу поблагодарить всех, кто мне помог, но в первую очередь вас, Эдуард Сагалаевич. И совсем смутилась, на этот раз зал смеялся в полный голос.

Заключало церемонию вручение приза, названного «Лучшему по профессии». Ежегодно «Лавр» отмечал людей, без которых невозможно снять кино, - монтажеров, звуковиков, осветителей. На этот раз пришел черед оператора. Приз Эдуарду Кечеджияну вручал выдающийся российский мастер, оператор, снимавший с Тарковским «Сталкера», Вадим Юсов. На этом высоком имени, как на высокой ноте, можно было бы и завершить рассказ об этой церемонии, где так странно все переплелось - надежды, радости, разочарования, замечательная пантомима и песни группы «Ногу свело». Но хочется, чтобы последней точкой стало не это, а рассказ о странном фильме, который настоятельно рекомендую посмотреть, если будет такая возможность. Он получил «Лавра» в той самой номинации «Лучший неигровой арт-фильм», за которую давал премию Эдуард Сагалаев. Называется он «Под открытым небом», а снял его Арман Ерицян.

…Живут в Ереване двое бездомных - мужчина и женщина. Он - бывший музыкант, она - бывшая журналистка. У обоих были когда-то своя семья, своя работа. Но у жизни свои расклады, и теперь оба оказались на улице, под тем самым открытым небом. И, знаете, счастливы. Потому что любят друг друга. Но это не только фильм о любви. Он еще и о смерти. Вначале умирает она. Он - через неделю. А что осталось? Словно витающие в воздузе строчки стихов, которые он ей читал. Потому что стихам умирать не дано…