На новогодней волне — без розовых очков

С писателем Калле КАСПЕРОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

— Как вам кажется, почему в детстве время движется медленно, а в старости, наоборот, летит быстро-быстро: Новый год, весна, цветущие каштаны, опавшие желтые листья, опять Новый год...

— Это очень трудный вопрос, хотя внешне кажется непритязательным. Я много над этим размышлял, и то, что мы не имеем на него вразумительного ответа, лишний раз доказывает, как мало человек вообще о себе знает. Действительно, ощущение времени у детей, подростков, взрослых или пожилых людей очень разное, и этот факт трудно поддается интерпретации. Мне кажется, что время — вообще понятие относительное, существующее только в ощущениях человека. Похоже, у детей вообще нет ощущения времени, оно, это ощущение, возникает и развивается медленно, в процессе взросления, когда у человека начинает складываться своя биография. И чем объемнее эта биография, тем определеннее ощущение времени, наполненного некой материей, неким содержанием, которым и является наша жизнь. Быть может, оттого, что у пожилых людей прошлого становится все больше, а будущего — все меньше, и возникает ощущение быстрого потока времени. Мы ведь плохо помним свои детские, подростковые ощущения, разве что какие-то отдельные моменты, яркие детали. Для человеческой памяти это вообще характерно — выхватывать короткие эпизоды, никак не выстраивающиеся в более длительный ряд. Помня какую-то минуту или час своей жизни, мы не можем воспроизвести в памяти весь день или всю неделю. Вот и возникает ощущение ускользающей жизни.

— Почему взрослые с неменьшим интересом, чем дети, относятся к таинству новогодней ночи, праздничным ритуалам, подаркам под елкой?

— Увы, я к таким людям не отношусь.

— И все-таки новогодняя ночь разительно отличается от всех остальных. С чем это связано?

— Уж точно не с таинством. Приготовление к приходу нового года для меня — период подведения итогов, когда я оглядываюсь назад и пытаюсь разобраться в том, что за год удалось сделать, что не удалось. Что касается всех этих ритуалов, то, действительно, в новогоднюю ночь многие люди хотят хоть на минуту почувствовать себя детьми. И помечтать, пофантазировать.

— Есть определенные, давно укоренившиеся формулы поздравлений с Новым годом. Эстонцы накануне желают хорошего окончания года, следом желают опять-таки хорошего нового года. А русские поздравляют не только с Новым годом, но и — непременно — с новым счастьем, которое должно пожаловать прямо первого января. На счастье надеются, его ждут, его приход поторапливают. Между тем, в тонких и толстых книжках замечено, что счастье — материя капризная, нередко оно, это счастье, мимолетно и мгновенно. Красивый закат над морем, заливистый детский смех, хорошая музыка, добротно сделанная работа... День, вечер, неделя, миг. Но не целый год, а за ним — Новый год и новое счастье...

— У меня совершенно другая интерпретация счастья. Во все эти мгновения, короткие вспышки, яркие моменты счастья я не верю. Все это придумали люди, для которых в жизни нет ничего важнее, кроме удовольствий и восхищения своими впечатлениями от этих удовольствий. Или все это придумали несчастные люди, которые занимаются совсем не тем, чем хотели бы заниматься, и живут совсем не так, как хотели бы жить. Вот они и построили теорию о кратковременности, мимолетности счастья. По-моему, это не только неверно, но и неправильно, ибо уводит человека куда-то в сторону, туда, куда идти не стоит. Для меня счастье — это нечто более осязаемое. Думаю, что для счастья необходимы, как минимум, три компонента, три условия: чтобы у человека была крыша над головой, чтобы он занимался именно тем делом, к которому чувствует призвание, и чтобы на свете был хотя бы один человек, который его любит. Если три этих условия соблюдены, думаю, можно считать себя счастливым.

— И вы таковым себя считаете?

— Объективно — да, было бы грех жаловаться.

— Жизнь — это бесконечная череда проблем. Одну решаешь, другая уже на пороге. И все-таки мы ценим жизнь, цепляемся за нее, хотим продлить как можно дольше. Что для вас самое привлекательное в жизни?

— Познание. Хотя трагичность жизни состоит в невозможности познать даже самую ее малость, самую капельку — и по объективным, и по субъективным причинам. С одной стороны, потому, что человечество движется в каком-то неряшливом направлении, заполняя свою единственную и неповторимую жизнь беготней по магазинам, барам и дискотекам и внося тем самым ненужную суету в свое существование. С другой стороны, секретов и загадок вокруг так много, что жизни не хватает, чтобы их разгадать.

— У каждого человека своя судьба. Люди разные и судьбы разные. А у государств тоже своя судьба? Если так, то какая судьба у Эстонии?

— Если про человека говорят, что он сам кузнец своего счастья, то логично предположить, что население государства кует его судьбу. Но ведь государства как такового не существует, оно неосязаемо, мы просто его придумали.

— Как это? Как это? А границы, таможня, гражданство, визовый режим?

— Ну да, на границе стоят люди в форме, которые кого-то пускают, кого-то нет. Но если бы приехал-прилетел какой-то неведомый пришелец, который не слыхивал про государство, он мог бы иначе воспринимать то, что происходит на границе. Все это мы сами придумали, все это в нас самих. С народом другое дело. Это объективно. Люди есть, народ есть, а государства может и не быть. Было же время, когда здесь не было эстонского государства. А народ был. Конечно, каким будет государство, как сложится его судьба, во многом зависит от людей, его строящих. Понятно, что у смелых, отважных и разумных получается одно государство, у трусливых, осторожных и неразумных — другое. Логично предположить, что первое будет крепче и прослужит дольше. Но мы-то знаем — из сравнения с людскими судьбами, — что отнюдь не всегда умные-разумные люди проживают долгую и счастливую жизнь, злой рок может настичь их в любой момент.

— То есть судьба...

— Судьба. Ибо помимо того, чего хотят сами люди, есть нечто, что выше, сильнее их и может помешать их намерениям. К примеру, такая вещь, как политическая конъюнктура. Изменчивая и коварная, она может протянуть руку, улыбнуться, а может и повернуться спиной. Эстонцы дважды сумели воспользоваться ее улыбкой — в 1918-1920 годах и в 1991 году.

— В последние минуты уходящего года президент произносит новогоднюю речь. Что бы вы хотели от него услышать на этот раз?

— Мне понравилось, что в прошлом году Арнольд Рюйтель первым из наших государственных мужей обратил в своей новогодней речи внимание на то, что в результате поспешной и непродуманной реформы собственности в стране возник слой людей, которые потеряли право на свой кров, а государство так и не взяло на себя ответственность за это. Думаю, что такого рода правды могло бы звучать больше не только в новогодней речи, но и в других речах, звучащих в течение всего года. Что касается конкретно предстоящей речи, то президент мог бы тряхнуть стариной и начать свое обращение словами: «Дорогие товарищи! От имени Центрального Комитета Компартии Эстонии, Президиума Верховного Совета Эстонской ССР...» И так далее, и тому подобное. Ведь то, что мы обо всем умалчиваем, не идет на пользу нашему государству.

— Какое умолчание вы имеете в виду?

— То, что мы пытаемся делать вид, будто того времени, тех пятидесяти лет вообще не было.

— Да только об этом и твердят — оккупация, оккупация...

— С легкой руки Леннарта Мери власти хотели протянуть канат от той, довоенной эстонской республики к этой. А люди, как эквилибристы, должны ходить по этому канату и делать вид, будто ничего не было. Но надо честно смотреть фактам в лицо. В том числе и тем фактам, что значительная часть нынешней эстонской элиты получила образование в советское время и была прекрасно в этом времени обустроена.

— Вы про быль, а я про сказку. Все-таки Новый год — это немножко сказка, немножко чудо. Все мы родом из детства, а детство наполнено сказками. Какую из них вы любите больше всего?

— Из всех прочитанных сказок мне врезалась в память одна венгерская народная сказка. Собственно, не вся сказка, ибо ее сюжета я не помню, а одна примечательная фраза. Там герой сказки в разное время, при деньгах и без оных, заходил в корчму, и корчмарь каждый раз соответственно к нему относился. Приговаривая при этом: «Есть деньги, есть уважение. А нет денег, и уважения нет». Думаю, что это одна из самых проницательных реплик, которые я встречал на страницах сказок. Во всяком случае, она очень характеризует наше время.

— Чем вы себя радуете?

— Хорошей оперой, поездкой в красивый чужой город.

— Чего вы хотите пожелать себе в новом году?

— Я уже достиг того возраста, когда желают здоровья.

— С наступающим Новым годом вас! Желаю здоровья, новых книг, новых красивых городов! И спасибо за беседу.

P.S. Калле Каспер — поэт, прозаик, драматург, киносценарист. Автор романов «Ода утреннему одиночеству» (издан и на русском языке), «Братья Луйк», сборника рассказов «Гамлет, принц Датский, филер» и др.