А у нас, как в Европе?

Некоторые размышления по поводу уходящего года

Алексей СЕМЕНОВ,
директор Центра информации по правам человека

Фото Александра ГУЖОВА
Я бы сказал, что уходящий год охарактеризовать нелегко. Не было ярких событий, не возникло новых, выразительных тенденций. Хотя есть нечто, что заставляет задуматься…

Прежде всего, это касается Европейского союза, а значит, в определенном плане и Эстонии, поскольку она является его членом.

Так что же произошло? Не была принята европейская Конституция. Это, так сказать, первый звоночек. А второй — история с принятием-непринятием или долгим принятием европейского бюджета. Эстония как будто бы может быть довольна: свои деньги, европейские деньги она получит. Но дело ведь не только в этом… Эти «звоночки» свидетельствуют о том, что нынешний Европейский союз — не совсем та организация, в которую мы долгие годы хотели вступить и наконец вступили. Больше того… Становится все труднее понять, куда именно мы вступили. Чем больше стран входит в ЕС, тем расплывчатей становится само представление об этой организации, о ее целях, задачах, функциях. О ее идеалах, если хотите… Они ведь были, очевидно. Но каковы они теперь? Похоже, что сам смысл Европейского союза начинает размываться, теряться. Это занятная, я бы сказал, интересная тенденция. Возможно, через год или через пару-тройку лет все это прояснится. Но уже теперь ясно, что пока мы готовились вступать в ЕС, добивались этого, он изменялся, и теперь уже несколько иной, чем мы думали прежде. Несомненно, надо ожидать по этой причине разных последствий, в том числе и для Эстонии, для всех нас, живущих в этой стране.

В последние годы у нас очень много говорили об интеграции. Недавно министр по делам народонаселения Руммо всенародно объявил, что начинается работа над новой государственной программой интеграции. Но мимо внимания общественности как-то проскочил тот факт, что в этом году независимая международная фирма, штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке, но есть и Балтийский филиал, по заказу Евросоюза произвела аудиторскую оценку той интеграционной программы, которая, по словам наших ведущих политиков, уже так успешно заканчивается. Авторитетные международные аудиторы постарались оценить, насколько заявленные в программе интеграции цели и задачи соответствуют тому, на что и как были потрачены выделенные Евросоюзом средства.

К сожалению, выводы аудиторов не стали предметом оживленной общественной дискуссии. А жаль… Потому что впервые, может быть, не нами, а зарубежными аналитиками было отмечено, что средства, видимо, расходовались все-таки не так. Недаром же вдруг прозрели разработчики программы. Один из них, известный Райво Веттик, порадовал общественность заявлением, что интеграция, оказывается, должна быть процессом двусторонним, что эстонское население тоже должно быть вовлечено в этот процесс и что не позиция русских жителей страны, которые будто чего-то не понимают, мешает тому, чтобы интеграция состоялась, а именно позиция эстонцев, которые считают, что это их не касается.

Насколько я понимаю, теперь в новой Программе интеграции немалое внимание будет уделено именно работе с эстонским населением. И это хорошо. Но тут возникает иная опасность. Может быть, теперь на интеграционные проекты, касающиеся русскоязычного населения, денег будет недоставать? Или они вообще не будут выделяться? У нас ведь, увы, все еще действует принцип маятника. Хотя нельзя сказать, что и прежде русскоязычное население, русские общественные организации могли рассчитывать на достаточные средства.

Но еще интереснее другое событие, тоже почему-то не вызвавшее большого отклика в прессе, прежде всего эстонской. Я имею в виду отчет об интеграционном мониторинге 2005 года. Это итог очень серьезной работы, проведенной такими известными специалистами, как Марье Павелсон, Иви Проос, Ирис Петтай, Юри Круусвалл, Клара Халлик, и т.д. Исследовались очень разные направления: социально-экономическое положение, гражданство, языковые проблемы русскоязычных, их участие в политике, вопросы идентитета и т.д.

Отчет показывает, по существу, ту же ситуацию: никаких достаточно серьезных изменений в этой сфере не произошло. Эстонская часть населения страны остается такой же закрытой, не готовой к интеграции. Хотя, конечно, некоторые позитивные тенденции есть. Уменьшилось, например, число эдаких ксенофобов, радикально настроенных людей. Но доля тех, кто не готов принять приезжих, людей другой культуры, остается все же большой. Социологи с тревогой говорят о высоком уровне нетерпимости в Эстонии. Хотя всякие страхи, фобии, которых было много у эстонцев, потихоньку исчезают, они, в сущности, уже ушли.

Словом, Эстония в этом смысле понемножку становится нормальной европейской страной. И хочется только пожелать, если уж принято говорить о пожеланиях в канун Нового года, чтобы те 13 процентов, которые настроены чересчур радикально, эти крикливые и агрессивные 13 процентов, не оказывали влияния на реальную политику в Эстонии, и чтобы она, политика, в том числе и внешняя, определялась пусть молчаливым, но все-таки большинством, более разумным, более прагматичным.

Кстати, это относится и к ситуации с пограничным договором, которая заняла столь большое место в общественной, политической жизни Эстонии в этом году. Конечно, в том, что возникла столь неприятная ситуация, виноваты в какой-то степени обе стороны, но Эстония все-таки больше. Теперь это уже не только эстонская, но и европейская проблема. Вот и хочется пожелать, чтобы Эстония на европейском пространстве вела себя более солидно. Потому что приносить в Европу свои затруднения с Россией, противопоставление Европы и России сейчас уже в странах Европы, особенно старых, немодно. Да и не нужно. К тому же навязывание европейцам антироссийских установок может сыграть в конце концов с Эстонией дурную шутку. Не дай Бог, чтобы так случилось…

Что отметить в качестве положительного момента в уходящем году? Исследования показывают, что как бы ни складывались обстоятельства, наши люди остаются верными себе. Даже те юноши и девушки, которые родились и выросли уже в независимой Эстонии, которые считают себя, прежде всего, эстонскими гражданами, все же сохраняют, удерживают свой русский менталитет. И хотя они намного лучше, чем старшее поколение, говорят по-эстонски, смотрят эстонское телевидение, знают эстонскую культуру, это не мешает им считать себя русскими, верить в то, что русский язык и русская культура живут и будут жить в Эстонии.

А в общем-то жизнь идет. И остается только пожелать, чтобы она становилась более благополучной, спокойной, счастливой.