Элитарные школы – наследие эпохи дефицита

За неделю до того, как министр образования и науки заявил о своем намерении отменить приемные испытания для детей, поступающих в основную школу, директорам элитарных школ был задан вопрос: на каких основаниях они принимают в свои школы первоклассников?

Директор одной из них ответил, что ребенок, желающий учиться в его школе, должен быть физически и душевно здоровым. Судя по такому ответу, талантливые, но нервные детишки должны будут довольствоваться обычной школой – пишет в Postimees профессор философии ТУ Маргит Сутроп, поддержавшая инициативу министра Майметса.

«Читая слова директора, я представила, как из этой школы выбраковывают близоруких, косоглазых, плоскостопых и легковозбудимых детишек. Не один ли тут шаг до приснопамятной евгеники?» – продолжает автор. Слова директора элитарной школы характерны для общества, где выше всего ценится успех, где, если ты не можешь соревноваться с другими, уходи с дороги. По его словам выходит, что на образование у нас могут надеяться только абсолютно здоровые люди. Дело неслыханное, для развитой демократии просто невозможное.

К сожалению, наше чувство справедливости почти что атрофировано. Мы все выходцы из общества, где на словах все были равны, а на самом деле некоторые были равнее. Советский уклад сформировал наш характер. И, перейдя к рыночной экономике, мы все еще не расстались с сознанием людей общества дефицита.

И хотя сегодня уже не надо иметь знакомство в мясном магазине, чтобы получить свежую вырезку, все же целый ряд благ остается у нас дефицитным. Среди них такие первостепенной важности блага, как медицина и образование. В этих сферах у нас просыпается советская суть и волчья мораль. Здесь в ходу сохраняются характеристики «люмпен», «плохие гены» — только бы отхватить себе кусок полакомей.

Нынешняя система образования позволяет одним иметь за деньги налогоплательщиков значительно больше, чем другим. На самом деле все дети, желающие, к примеру, углубленно изучать иностранные языки, должны иметь такую возможность. А получается, что те, которые не попали в элитарную школу, должны ждать пятого класса, чтобы приступить к урокам иностранного языка. Но на каком основании Мари и Юхан могут за деньги налогоплательщика учить английский, а Малле и Калле не могут? Для общества все должны быть равны.

Противники упразднения элитарных школ говорят, что такие школы себя оправдывают. На самом деле, считает философ Сутроп, влияние таких школ на общество не всегда позитивно. В советские времена элитарные школы как бы компенсировали нищенствующей интеллигенции ущемленность ее статуса. Те родители, чьи дети учились в элитарных школах, ощущали как бы свою избранность.

Школа – зеркало общества. Нынешняя школьная система, позволяющая отдельным школам принимать детей в первый класс на основании испытательного отбора, лишь усугубляет расслоение общества. Ясно, что родители, занимающие более сильную позицию, могут предоставить детям больше возможностей для развития. Это при том, что их дети совсем не обязательно более способны и мотивированны.

Тем талантливым детям, которые учились в обычной школе, бывает трудней соревноваться с теми, кто учился по спецпрограммам. В наших условиях приемные испытания в первый класс элитарной школы — это своеобразный экзамен на дальнейшее прохождение в университет. Существующая у нас система элитарных школ воспроизводит богатство и бедность, преуспеяние и неудачников.

На самом деле вступительные испытания должны быть смещены на гимназическую ступень, считает Сутроп. При этом опыт и знания учителей элитарных школ никуда не пропадут. Эти учителя должны преподавать именно на гимназической ступени. Так, к примеру, уже поставлено дело в Тартуской гимназии Треффнера, которая принимает ребят только в 10-й класс, давая далее им специализацию по прикладным, естественным, гуманитарным наукам и информатике. Среди учеников этой гимназии немало ребят из сельских школ. Поначалу их уровень может быть чуть ниже, чем у городских, но хорошо организованный процесс обучения быстро выравнивает гимназистов.

Если бы и другие элитарные школы перешли только на гимназическую ступень, то тогда смогли бы дать хорошую подготовку большему, чем сейчас, числу ребят. Вместо двух параллелей классов в гимназиях могли бы быть восемь. И тогда вместо 48 учеников они могли бы выпускать более 190. А первые девять лет все дети могли бы учиться в обычных школах, которые ближе всего к дому. Школа, равно доступная для всех, доказала свои преимущества в Финляндии. Почему такой же школы не может быть у нас? «МЭ»