"Молодежь Эстонии" | 07.01.05 | Обратно

Лучше петь, чем хвататься за оружие…

С Эне ЭРГМА, академиком, спикером Рийгикогу, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА

— С какими мыслями, с каким ощущением вы проводили ушедший год? Какое из множества событий года вы выделили бы как наиболее позитивное? Что отнесли бы к негативным?

— По степени важности для Эстонии как для государства я прежде всего выделила бы, разумеется, два события: вступление в НАТО и Евросоюз. Это как некий венец, окончательная точка на долгом и нелегком пути. Для того, чтобы это свершилось, в течение многих лет с момента обретения Эстонией собственной государственности работали многие люди — члены правительств разных лет, депутаты Рийгикогу всех созывов, дипломаты, высокопоставленные чиновники и т.д.

Я всегда буду помнить тот волнующий и торжественный момент, когда в числе спикеров парламентов десяти новых государств — членов Евросоюза стояла перед зданием Европарламента, а на флагштоках поднимались флаги этих государств. Было это 3 мая, в яркий, солнечный весенний день, и я никогда не забуду, как ветер развевал флаг нашей страны там, в Страсбурге, в сердце Европы. Мне повезло, что я присутствовала при этом, представляя очень многих людей, вложивших немало усилий, чтобы это произошло.

Я упомянула бы и певческий, танцевальный праздник, это было замечательное зрелище. И было отрадно наблюдать, как много молодых людей принимали участие в этом празднике. По-моему, очень важно, что эта традиция сохраняется, в свое время именно наши певческие праздники были неким стержнем, вокруг которого собирался народ, именно они в немалой степени помогли ему сохраниться, сохранить свою культуру. Помните песню, слова которой написала Лидия Койдула, а музыку — Густав Эрнесакс: «Моя родина — моя любовь». Люди вставали, когда звучала эта песня… Мы всегда были поющим народом и считали, как считаем и теперь, что лучше петь, чем хвататься за оружие.

Конечно, нельзя не вспомнить и Олимпийские игры. Наши спортсмены выступили на них достойно.

В личном же плане ушедший год был для меня приятным хотя бы потому, что я смогла отметить свой 15-й день рождения. Официально я отмечаю этот день раз в четыре года, поскольку родилась 29 февраля…

— Вам и тут повезло…

— Что же касается негативных событий, грустных, то это, конечно, гибель наших ребят в Ираке. И это особенно больно, если вспомнить, как нас, эстонцев, в этом мире мало.

— А вы уверены, что это надо для Эстонии — участвовать в схватке больших и сильных государств, теряя при этом своих молодых людей? Тем более, что другие европейские государства, такие, например, как Испания, Венгрия, отказываются воевать за чужие интересы, отзывая своих солдат…

— Это очень непростой вопрос и далеко не столь тривиальный, как может показаться на первый взгляд. Я думаю, мы должны помнить: надо не только получать, хотеть получать, но и отдавать. Есть такое замечательное слово «причастность». Так вот мы, несмотря на свои небольшие, в общем, возможности, должны ощущать свою причастность к европейскому дому, к общим заботам. Тем более, что и нам может потребоваться помощь. Ведь столь страшное явление, как международный терроризм, может затронуть любую страну. Мы, я имею в виду страны Европы и мира, связаны между собой столь сложно и многообразно, что оставаться отдельным, изолированным островком и рассчитывать, что все беды мира обойдут тебя стороной, просто невозможно.

Да, такова жизнь, порой приходится принимать трудные решения, но я убеждена, что именно такие международные силы помогут в конце концов обуздать международный терроризм, воинствующее зло и обеспечить общее благополучие и спокойствие. Поддерживать это спокойствие — наш долг тоже.

— Вы говорите о стремлении к миру, общему благополучию, и это звучит замечательно, между тем, именно у нас случилась в ушедшем году эта странная война памятников. Разве этот солдат в фашистском мундире в Лихула, эта война памятников, хоть и кратковременная, не омрачили общую атмосферу в республике? Да и бросили тень на нашу страну в глазах других…

— Конечно, я отношу это к негативным событиям года… Но вы ведь знаете, у нашего народа сложная и болезненная история, это история маленькой страны, оказавшейся между жерновами больших государств. В этой страшной войне, которую не случайно называют мировой, эстонцы воевали и на той, и на другой стороне. Многие, очевидно, надеялись, что в 44-м году могут повториться 18-20-е годы, когда молодые эстонские ребята, участвуя в Освободительной войне, воюя и с германскими войсками, и с Красной Армией, привели Эстонию к независимости.

Вторая мировая войны была тяжелой для всех, но для эстонцев в ней не было победителей. К тому же и после войны последовала депортация. Словом, раны тяжелы. Со временем они затянутся, они уже начинают затягиваться, ведь и старшее поколение уходит. И я хочу призвать всех: не надо будоражить эти раны, снова и снова пытаться их открыть. К тому, что было, уже можно и нужно относиться как к истории, трудной, болезненной, но все-таки истории, которую надо осмыслять, но не надо относиться как к чему-то сегодняшнему, как к зияющей ране. Пусть мертвые спят спокойно, не надо их трогать, ни тех, ни других. А живые пусть идут вперед.

Хотя, я думаю, было бы легче, если бы Россия нашла в себе силы сказать «простите», как это сделали немцы.

— Но не она начинала войну… Кстати, известно, что вы больше 20 лет жили и работали в Москве, и многие наши читатели возлагают некие надежды на вас, как на соединительное звено в сложных и противоречивых эстонско-российских отношениях. Вы ведь хорошо знаете и русских, и эстонцев…

— Да, я достаточно долго жила в Москве. И много ездила по России… И знаете, мне кажется, что мы зачастую сами выстраиваем барьеры между собой. Хотя молодое поколение, я верю, уже мало думает о барьерах.

И все же пока не получается вот так запросто бросить клич: ребята, давайте дружить. И все сразу бросятся друг к другу в объятия.

— Я уже спрашивала некоторых эстонских политиков и хочу спросить вас, почему молчит эстонская интеллигенция? В конце 80-х — начале 90-х годов она сыграла яркую роль в пробуждении национального самосознания, послужила мощным запалом в «поющей революции». Быть может, настало время сказать свое слово и для изменения общественного мнения, отношений между двумя языковыми общинами? Изменения некоторых положений законодательства в отношении русскоязычного населения? В интересах того же общего благополучия, внутренней стабильности, безопасности… В плане, скажем, гражданства, сохранения образования на русском языке и прочем… Все-таки большинству русскоязычного населения пока живется сложно.

— Ну, в приказном порядке тут сделать что-либо сложно. Люди, которые ищут контакты, их находят. К тому же сложно жить сейчас во многих регионах Эстонии. Не только, скажем, на Северо-Востоке, но и на Юго-Западе, в Валгамаа, где живут, в основном, эстонцы.

— Очевидно, что-то идет все-таки не так, как хотелось бы…

— Прежде всего, мы должны понять, что нужны хорошо образованные люди, разные специалисты, причем не только с академическим образованием. Нужны профессионалы высокого уровня в разных сферах экономики, жизни. К сожалению, средств на все нужды не хватает. Увы, бочонок, именуемый госбюджетом, пока мал. Хотя, конечно, надо было бы гораздо больше средств направлять в здравоохранение, в учреждения образования и т.д.

— Скажите, а вас как одного из руководителей республики не беспокоит, что столь велик отток за рубеж? Из Эстонии уезжают молодые энергичные люди — работать, учиться. Хорошо, конечно, что открылись такие возможности, но полезно ли это для Эстонии? Ведь идет утечка мозгов, энергии, знаний… Люди не находят здесь для себя места.

— Конечно, повод для беспокойства есть. И надо думать, обсуждать, искать варианты. Может быть, стоит, например, заключать с молодыми специалистами договор, обязывающий их какое-то время после окончания вуза отработать в Эстонии. А в случае нежелания остаться здесь вернуть государству плату за обучение, если выпускник, скажем, занимал бюджетное место. Все это только предварительные мысли, но надо думать, обсуждать, искать варианты решений.

Хотя, я думаю, все это не так страшно, как кажется. Бывший посол Ирландии в Эстонии г-н Фаррель, с которым мы как-то разговаривали на эту тему, сказал, что в 80-х годах, когда в Ирландии было тяжелое экономическое положение, многие тоже уезжали. Потом ситуация в стране изменилась, был сделан существенный рывок в экономике, и люди стали возвращаться. Бывший посол, о котором идет речь, сейчас именно этим в Ирландии и занимается: способствует возвращению людей, устраивает их на работу. На это специально выделены средства. Ирландия нуждается сейчас в специалистах.

— Произойдет ли так в Эстонии? Экономисты утверждают, что действующая сейчас в Эстонии налоговая система, в частности, так называемый налог на рабочую силу, то, что платят за всех нас, работающих, работодатели, препятствует созданию рабочих мест, повышению уровня заработной платы. А для того, чтобы люди возвращались или хотя бы не уезжали, нужны рабочие места. Планируется ли в нашем парламенте обсуждение подобных тем?

— Конечно, налоговую систему надо все время держать под наблюдением с учетом реальных условий. Хотя, должна сказать, наша налоговая система очень либеральна, а налог, о котором вы говорите, не самый высокий в мире. Но проблемы здесь есть, не могу не согласиться… Думаю, что в этом году будут немалые споры вокруг, например, подоходного налога.

— Ну, снятие двух процентов в свете возрастающих цен мало что даст большинству людей, доходы которых невелики…

— А если отнять у тех, кто богаче, кто получает больше? К чему это приведет? К перераспределению бедности… И вряд ли это будет хорошо.

Знаете, о чем я мечтаю?

— О чем же?

— Чтобы у нас было не две Эстонии — первая и вторая, а три…

— Многие считают, что третья Эстония как раз и существует. Это русскоязычное население, находящееся в особом положении…

— Нет, я имею в виду совсем другое. Речь идет о создании среднего класса. Значительный по величине, по весу средний класс — это основа благополучного государства. Наша партия — Res Publica — хотела бы представлять интересы именно этой категории населения. Чем этот слой будет толще, тем больше будет наш бочонок — государственный бюджет.

Хотя, конечно, бедные все равно останутся. Есть люди, у которых философия такая — не работать, жить на пособие. Надо ли нам строить такую социальную систему, которая позволяла бы многим людям вполне сносно жить на пособие? Полезно ли это для Эстонии?

— Ну, если вы имеете в виду такую систему, как, скажем, в Швеции, то нам до этого далеко. Многие просто не могут найти работу…

— А вы знаете, мне до сих пор кажется, что люди, во всяком случае, немалое их количество, надеются: кто-то придет, им поможет, кто-то для них и за них что-то сделает. Есть все-таки эти иждивенческие настроения. В одном из уездов меня, помнится, просили организовать машину, чтобы она собирала молоко у тех, у кого есть коровы. А почему сами не могут это сделать? Неужели так сложно?

Вот давайте посмотрим карту, которую мне недавно подарили. Красными точками на ней обозначены места, где уже возникли и действуют самодеятельные объединения, где что-то делается, создается своими силами, своим умом. Я была в деревне, где такое объединение уже замахнулось на европейский проект. Начали строить большой стадион. Наверное, уже и достроили. Там не хотят, чтобы подростки, молодежь болтались без дела, без всяких занятий, баловалась пивом на автобусных остановках или, не дай Бог, чем-то еще похуже.

Надо, чтобы у нас было больше инициативных людей, которые не боятся трудностей, умеют зажигаться сами и зажигать рядом других. Вот это и будет гражданское общество, о котором мы так много говорим. Пока только, увы, говорим. Но уже все-таки — посмотрите на карту! — много примеров такой инициативы: на Юго-Востоке страны, возле Хаапсалу, Чудского озера… Уже и в Ида-Вирумаа что-то потихоньку начинается. И я думаю, у этого движения большое будущее. Именно так можно сделать многое, в том числе и победить безработицу.

— Инициатива снизу — это, бесспорно, важно. Но наш президент говорил и о необходимости поворота государства к социальным проблемам. Вы не согласны с этим?

— А разве это не делается? Давайте посмотрим, скажем, через год, что дало введение, например, родительских пособий. Рождаемость уже повысилась. И мы очень надеемся, что она будет еще повышаться.

Элле Кулль, прекрасная актриса и депутат парламента от нашей партии, предложила ввести материнскую зарплату в семьях, где семь и больше детей. Средства на это уже выделены.

Многое делается. Но нет такой волшебной возможности за какие-нибудь 10 лет добиться того, чего другие страны достигли за 60, скажем, лет.

— Вот вопрос, который невозможно вам не задать: многие считают, что эстонско-российские отношения загнаны, что называется, в тупик, что на этом пути Эстония не достигла успеха. Могут ли помочь в этом отношении более крепкие парламентские связи между двумя странами? Какими они видятся вам теперь?

— Я уже давно надеюсь, что такие связи установятся на высшем, так сказать, уровне. Но, к сожалению, не вижу заинтересованности с другой стороны, искреннего желания такие связи развивать. Хотя, я уверена, когда люди встречаются, говорят, многое решается легче, чем когда они сидят по разные стороны границы.

В конце января я рассчитываю быть в Москве — приглашена на празднование 250-летия Московского университета. Может быть, удастся с кем-то встретиться, что-то обговорить.

Скажу совершенно искренне: Эстония хочет иметь нормальные отношения с Россией, но мы такое же независимое, самостоятельное государство и вправе рассчитывать на уважение. К тому же сейчас мы часть большого Европейского союза… Помните сказку о маленьком Петере и Петере большом, который всегда давил? Так вот мы не хотим быть в положении маленького Петера.

Сотрудничать, однако, надо, и я думаю, все идет к этому…