Карьера с тухлыми яйцами

Анна ЛИТВИНЮК

Подарки бывают разными, для меня подарками являются встречис интересными людьми. Одним из них стало общение с известным журналистом-международником, автором книг «Ветка сакуры» и «Корни дуба» Всеволодом Овчинниковым.

Наша встреча была организована редакцией «Российской газеты» в редакционном ресторане «Малахитовая шкатулка». Придя в ресторан раньше других участников мероприятия, мы с коллегой от скуки слонялись от аквариума к аквариуму, разглядывая рыбок и не подозревая, что завязавший с нами беседу одиноко сидящий в сторонке пожилой человек в солидном синем пиджаке и ярко-красном трикотажном жилете и есть тот самый легендарный Овчинников.

Глоток свежего воздуха

Помню, что все это время мне очень хотелось спросить у кого-нибудь, правильно ли по фэн-шую в помещении установлены эти самые аквариумы, и я самоуверенно подумала, что такой немолодой человек вряд ли может что-либо знать про такие новомодные штучки, что такой вопрос его может даже обидеть, и... ошиблась, о чем жалею. Лучшего собеседника для беседы про Китай вряд ли можно было пожелать. Всеволод Овчинников китаист по образованию. В качестве журналиста-международника проработал в пятидесятых годах семь лет в Китае, в шестидесятых - семь лет в Японии и в семидесятых - пять лет в Англии. Написал об этих странах 16 книг (из них 3 книги про Китай и 3 про Японию), разошедшихся общим тиражом 7 миллионов экземпляров. Первым из советских людей ездил в Тибет, общался с ламой.

Наибольшую известность ему как писателю принесла книга «Ветка сакуры» про Японию, впервые опубликованная в опальном «Новом мире» у Александра Твардовского. Автор до сих пор воспринимает в качестве величайшей похвалы своему творчеству фразу, произнесенную тогда Константином Симоновым: «Для нашего общества эта книга - такой же глоток свежего воздуха, как песни Окуджавы...». О мастерстве автора и понимании предмета говорит и тот факт, что в настороженно относящейся к иностранцам Японии «Ветка сакуры» тоже стала бестселлером.

Проработавший в качестве корреспондента «Правды» в экзотических для нас Китае и Японии Всеволод Овчинников знал о культуре этих стран гораздо больше большинства жителей бывшего Советского Союза и делился с читателями своими знаниями.

Змея лучше Лошади

В том, что мы по сей день отмечаем год Петуха и знаем про 12 календарных животных, имеется и заслуга Всеволода Овчинникова. Еще в канун 1963 года журналист-международник в своем репортаже о годе Зайца из Японии рассказал жителям Страны Советов о двенадцати календарных животных. Знающий о лунном календаре гораздо больше прочих, Овчинников в своей последней книге «Калейдоскоп жизни» сетует на то, что в дилетантских публикациях на эту тему на первый план всплывают неуместные, на его взгляд, вопросы о том, что следует и чего не следует надевать на Новый год или что нужно или чего нельзя есть при встрече Нового года. Между тем дальневосточные жители серьезнее всего относятся к совершенно иному аспекту лунного календаря: физиологической совместимости сексуальных партнеров. По древней китайской традиции лунный календарь открывает собой двухнедельный период активной супружеской жизни. О приверженности древним традициям говорит тот факт, что многие жители китайских деревень еще несколько десятилетий назад отмечали свои дни рождения в одно и то же время, в Праздник середины осени. По той простой причине, что две первые недели нового года по обычаю китайские супруги обязательно проводят вместе. Это время считается самым благоприятным для зачатия.

Именно поэтому китайцы и японцы прислушиваются к гороскопам при выборе спутника жизни. Считается, что определенные сочетания календарных животных сулят лучшую или худшую физиологическую совместимость супругов. Так, у женщины, рожденной в год Змеи, список подходящих партнеров наибольший, у рожденной в год Лошади - наименьший. Поэтому выдать замуж девушку, рожденную в год Лошади, гораздо сложнее.

Люди, по словам китаиста, которым в наступившем году исполняется 12, 24, 36, 48 или 60 лет, становятся для окружающих источником счастья и удачи. Хотя сами они весь год более уязвимы, чем обычно. Миновавшему шестидесятилетний рубеж китайцу по обычаю дарят на день рождения гроб.

- Я всегда старался убедить читателя, что нельзя мерить чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться лишь на привычную систему ценностей и критериев, - считает Всеволод Овчинников, - ибо они отнюдь не универсальны, как и грамматические нормы родного языка.

Яйца как ключ к карьере

Во время встречи Всеволод Овчинников рассказал нам о роли случайностей в собственной жизни. На работу в Китай молодому журналисту удалось попасть благодаря тухлым яйцам. В конце 1952 года двадцатишестилетний китаист, ни разу не пробовавший китайской кухни, работал в редакции газеты «Правда». Написавший тогда книгу «Сражающийся Китай» Константин Симонов привез для газеты из Китая в качестве экзотического сувенира коробку с какими-то глиняными комками. Овчинникова как единственного в редакции китаиста пригласили на опознание сувенира. Молодой журналист самоуверенно заявил, что это - вполне съедобная штука под названием императорские яйца, которые обмазывают глиной и хранят по полгода. За свою самоуверенность молодому человеку пришлось поплатиться и на глазах у всего руководства «Правды» съесть китайский сувенир. Награда не заставила себя ждать, своим поступком Овчинников заслужил уважение Константина Симонова, так и не попробовавшего императорских тухлых яиц, и первую командировку в Китай.

Не меньшее впечатление на аудиторию произвел рассказ о расстреле, которому бдительные китайские крестьяне хотели подвергнуть заблудившегося в горах неподалеку от реки Хуанхе «иностранного шпиона». От смерти Овчинникова и на этот раз спасла находчивость. Он посоветовал собравшимся для казни жителям села сохранить жизнь «шпионов» для великого Мао, который без них не сможет узнать о планах коварного врага.

В арсенале Всеволода Овчинникова имеется немало забавных историй, которыми он, как изысканными деликатесами, потчует публику. Журналист рассказал нам и забавный случай с женой одного советского дипломата, попросившей в одной китайской харчевне срезать со стены на память парочку иероглифов. Изобретательная дама дала своему портному задание вышить эти ничего не говорящие ей знаки на вечернем платье золотом. Выход этой дамы в свет, на прием по случаю национального праздника Китая, произвел эффект разорвавшейся бомбы: на одной груди у нее было написано «вкусно», на другой - «дешево».

Во время своих встреч с журналистами и читателями журналист обязательно упоминает о своем визите на могилу ширазского поэта Хафиза, жившего в XIV веке. Бородатый старец, сидевший на могиле с томиком стихов, зачитал Всеволоду Овчинникову следующее напутствие: «Воспевать красоту звездного неба вправе лишь поэт, хорошо изучивший законы астрономии». Далеко не сразу понявший смысл прорицания Овчинников по сей день желает своим коллегам-журналистам и окружающим быть интересным собеседнику, всегда знать на порядок больше, чем потенциальные читатели.

Великолепное знание предмета за годы жизни неоднократно выручало журналиста, которому в нынешнем году исполнилось семьдесят семь лет. Всеволод Овчинников по сей день ощущает свою востребованность и как журналист, и как педагог: преподает в МГИМО и ведет персональную колонку в «Российской газете». Правда, при этом причисляет себя к категории «новых бедных». Миллионером, несмотря на тиражи своих книг, этот удивительно жизнестойкий человек, переживший ленинградскую блокаду, так и не стал. Человека, входившего в первую дестяку журналистов-международников своей страны, подвело отсутствие закона об авторском праве на территории Советского Союза.