За решеткой

Виктория МЕДВЕДЕВА,
юрист, член женского общества «Лира»

В рамках проекта «Профилактика женского алкоголизма, преступности и наркомании» состоялась поездка в женскую тюрьму Harku Vangla, организованная клубом «Женщины «Лиры» при Союзе национально-культурных обществ «Лира». Мне как молодому юристу довелось съездить с ними. Для всех нас это была важная познавательная поездка: когда-то я с группой студентов университета побывала на экскурсии в мужской тюрьме на Suur-Patarei, воспоминания остались угнетающие, и тем интереснее было узнать, в каких условиях содержатся женщины, девушки, девчонки моего возраста, по каким-либо причинам попавшие в тот, другой, мир.

Тюрьма началась с железной двери, за которую пускали по три человека (всего нас было 25). «Лира» везла с собой небольшой концерт в подарок заключенным — артистов-кабардинцев, молдаван, украинцев и грузин, но с последними случилась целая история: они взяли с собой кинжалы как дополнение к костюмам, и из-за этого их не пропустили на территорию.

...Очередная тройка, в которой была и я, вошла в прихожую, которая с двух сторон огорожена решетчатыми дверями. Здесь мы сдали телефоны, документы и оставили сумки, после чего шагнули за вторую решетчатую, а потом и железную дверь, оказавшись на улице со стороны самой «зоны». За дверью нас ждала женщина-охранник: жаль, что я так и не узнала ее имени, это очень интересный и располагающий к себе человек.

Здесь даже дышится как-то по-другому, это правда, хотя лучше сказать, не дышится. Один вид бараков, решеток, заборов и колючей проволоки уже нагоняет тоску. И абсолютная тишина, ни шороха. Ощущения странные, вроде как бы ты растерян: ни часов (остались с телефоном на проходной), ни документов, ни каких-то личных вещей. Все чужое. Чуждое.

Нас проводили туда, где можно было переодеться; после этого мы перешли в другое здание, к которому можно пройти лишь гуськом по длинной узкой дорожке, с обеих сторон тянется забор-сетка.

Порядком замерзшие, мы были рады попасть в тепло, но... Честно говоря, наверное, никто из нас не ожидал, что эта встреча будет проходить в такой обстановке, поэтому поначалу все были примолкшие и настороженные.

Это была просторная столовая, где дальняя половина, освещаемая лишь свечами на столиках, была занята сотней девушек-заключенных, у левой стены располагались выступающие, а по правой стене стояли стулья для нас.

Сейчас в Harku Vangla находятся около 140 человек. Меня поразило, насколько это молодые и красивые девушки. Самой младшей из них — 15 (!) лет. Такие юные, симпатичные, талантливые; пели песни, читали стихи, танцевали; тепло принимали выступления «Лиры». Даже как-то не воспринимаешь их как убийц, воровок, наркоманок. Все опрятно одетые (они носят свою одежду, стиль свободный), подкрашенные, и у каждой на груди бейдж с именем, фамилией, номером.

Когда только заходили в зал, мимо нас прошли двое парней, коротко стриженных, коренастых, в спортивных костюмах и кепках. На наш немой вопрос охранник пояснила, что это тоже девушки, только здесь играют роль парней.

Концерт прошел «на ура»; в конце одна девушка сердечно поздравляла нас с Рождеством и Новым годом, мы улыбались в ответ и поздравляли взаимно. Уже на улице от охранницы узнали, что эта девчонка сидит здесь за два убийства, срок ее заключения — 15 лет, но она просит президента дать ей пожизненный срок, так как выходить из тюрьмы ей «незачем и не к кому».

Я спросила, много ли вообще «возвращенцев», которые после отбытия срока снова попадают сюда. Оказывается, больше половины. Так что про исправительную суть тюрьмы можно спорить. Одно знаю точно: сюда стоило бы попасть ДО совершения преступления, чтобы хорошенечко переосмыслить свою свободу и понять, КАК ты ею дорожишь.

Нам удалось побеседовать с женщиной-охранником, узнать кое-какие факты.

В тюрьме 17 комнат, есть по 4 человека, есть по 16. На мой вопрос, как распределяют, кто куда попадет, ответили — «как повезет». Убийцы держатся отдельно от всех, молодые — тоже. Телефон каждый день переходит из комнаты в комнату: сегодня в 5-й, завтра в 10-й и т.д. Среди заключенных своя иерархия; те бритые, которых мы приняли за парней, — «головняк», местные авторитеты.

При поступлении новенькой работники тюрьмы осматривают ее на предмет татуировок, фиксируют их, и если во время «отсидки» у нее появится новая наколка, за это наказывают. Если найдут машинку для татуирования — сажают в карцер.

Минимальный срок помещения в карцер — 16 суток, максимальный — 45. Кроме лавки в нем ничего нет; утром ее убирают, на ночь возвращают.

Девушки в тюрьме работают, шьют. При тюрьме есть магазин, где можно на свою зарплату купить предметы гигиены, косметику и что-то еще.

Раз в полгода за примерное поведение можно получить «длительное свидание» — 3 дня, во время которых отпускают домой. Обычные свидания — если не ошибаюсь, раз в месяц, проходят на территории тюрьмы, длятся они не более 3 часов.

Раньше в Harku Vangla было помещение, где находились заключенные женщины с маленькими детьми, сейчас их нет. Очевидно, ребенок с младенчества отправляется к родственникам попавшей в тюрьму.

В больницу и родильный дом женщин отвозит этапная машина, в роддоме роженицу охраняет конвой.

Кстати, на территории есть церквушка, но даже сами работники тюрьмы не знают, какая она — католическая, православная?.. Женщина-охранник сказала, что здесь, на зоне, рано или поздно ударяются в веру, славят Господа и молятся об отпущении грехов, но по выходе на свободу эта вера перестает для них существовать..

Так что этот вечер у меня вызвал смешанные чувства. Единственное, что знаю точно: я бы не хотела попасть сюда по другим причинам, чем просто экскурсия. И не дай Бог кому-нибудь другому...