Пирожок от наркомана

Любовь СЕМЕНОВА

При приобретении продуктов в магазинах или на рынках хотелось бы все-таки иметь достаточные гарантии, что человек, который их производил, адекватен, аккуратен и чист. Фото Николая ШАРУБИНА

Прибывшие по вызову полицейские сначала сильно удивились, когда найденный ими на улице почти бездыханным и только чтовозвращенный к жизни медиками «скорой помощи» наркоман заявил, что он «торопится на работу в ночную смену». А еще через пятьминут ко всему, казалось бы, привыкшие сотрудники полиции едва не лишились чувств, узнав, что этот наркоман, оказывается, печетхлеб, который продается практически во всех столичных магазинах.

История произошла в конце прошлого года. Поздним вечером в дежурной службе Пыхьяской префектуры полиции раздался анонимный звонок с сообщением о «лежащем на улице без сознания» молодом человеке. Оперативно прибыв на место, полицейский патруль обнаружил в одном из ласнамяэских дворов полуживого (или полумертвого?) парня лет двадцати-двадцати пяти, при беглом взгляде на которого почти сразу стало ясно, что он не пал жертвой злоумышленников или внезапного приступа нездоровья, а элементарно «передозировался» наркотиками. Все указывающие на это обстоятельство «улики» валялись тут же на земле: использованный шприц с остатками некой жидкости, пустая бутылка из-под пива и сам «бессознательный герой».

Вызванная полицейскими «неотложка» приступила к срочному реанимированию бездыханного тела, закончившемуся весьма успешно. Парня (тот оказался уже известным полиции А.) еле откачали, но когда врачам удалось привести его в чувство, он рассказал, что вместе с ним наркотиками в этот вечер «баловался» и его приятель, который, по всей видимости, и вызвал полицию, а потом скромно исчез.

«Скорая», сделав свою работу, поехала дальше, оставив реанимированного наркомана на попечение полицейских.

«На хлеб теперь смотреть не могу»

Удар настиг сотрудников полиции, когда окончательно очухавшийся А. поднялся на ноги и заявил им, что ему «некогда тут с ними, так как пора идти на работу». На вопрос, где он работает, парень честно ответил: «Пекарем». И назвал одну солидную фирму, снабжающую хлебобулочными изделиями эстонскую столицу.

Обалдевшие от такого известия полицейские принялись узнавать, как это человек, имеющий несколько наказаний за употребление наркотиков (по прежнему уголовному кодексу после трех наказаний наркомана «закрывали», то есть приговаривали к лишению свободы, а теперь законы другие - наркомания декриминализирована. - Л.С.), может работать в фирме, производящей продукты питания. «А у меня медицинская книжка оформлена, и вообще я редко колюсь. Какие проблемы?» - парнишка, казалось, был абсолютно уверен, что ничего особенного нет в том, что он работает именно «на булочках с маком».

«Да я теперь на хлеб смотреть не могу, - сказал «Молодежке» один из полицейских, приезжавших в тот памятный вечер по вызову к умиравшему в грязной луже наркоману. - Надо было видеть его руки. Мы его подняли из грязи, и он пошел на работу...

Неужели сейчас никому нет дела до того, кто вообще работает на пищевых предприятиях? А нас заставляют бабушек с букетиками на рынках гонять».

Полицейские, между прочим, такие же люди, как и все мы, хоть мы об этом часто забываем.

Сам себе контролер

Нам показалось, что вопрос, есть ли сейчас кому-то дело до личностей работников пищевых предприятий, должен волновать не только полицейских, почти ежедневно сталкивающихся со специфическим контингентом. За ответом «Молодежка» обратилась в Таллиннскую службу охраны здоровья: именно эта инстанция и занимается тем, что раньше, еще в советское время, являлось сферой деятельности санитарно-эпидемиологического надзора (такой знакомой всем строгой санэпидстанции), - контролем допуска до работы тех, кто нас «общественно» кормит и обеспечивает продуктами питания на рынках и в магазинах.

По словам заведующей Харьюмааским отделом Кай Раска, надзор за пищевыми предприятиями производится согласно плану, составляемому ежегодно в самом начале года. Далее она вкратце проинформировала нас, что работать приходится в нелегких условиях, так как в Харьюском уезде, к которому относится также и Таллинн, в общей сложности примерно 3900 таких предприятий, а в отделе работают всего 15 инспекторов по надзору. (Проведя несложные математические вычисления, мы посчитали, что на одного инспектора приходится в среднем по 260 предприятий. При том, что на каждом работают десятки человек.)

К ежедневной рутинной работе по надзору, по словам ответственной сотрудницы службы охраны здоровья, добавляются еще и рассмотрение поступающих жалоб, а также консультации в связи с открытием новых предприятий, согласованием проектной документации и проч.

«Объекты, где осуществляется надзор за качеством продуктов, поделены на три категории риска в соответствии с предлагаемым ассортиментом, например, школы и детские сады, а также больницы относятся к предприятиям с высокой степенью риска и контролируются чаще, чем другие», - заметила Кай Раска, из чего мы сделали вывод, что пекарни, как и хлеб в магазине, к таким «сверхрисковым» предприятиям, видимо, не относятся.

Зато мы узнали, что «ответственность за принимаемых на работу людей несет руководитель предприятия. Все работники, имеющие доступ к пищевым продуктам, должны пройти обязательный медицинский контроль (на наличие кишечных паразитов и туберкулеза) и знать основные требования правил гигиены. Если у работника нет справки о здоровье, работодатель не должен допускать его до работы. В том случае, если в ходе санитарного надзора выяснится, что у работника нет справки о состоянии здоровья, он отстраняется от работы, а руководитель предприятия, допустивший нарушение, наказывается».

Итак, хоть и не везде успевают добросовестные работники санслужбы, но кое-какие кишечные паразиты и туберкулезные палочки ими все же охвачены. А вот наркопроблемами инспекторы по надзору, сказала г-жа Раска, не занимаются.

И что интересно, никаких уточняющих вопросов относительно нашего наркомана (в том смысле, чтобы выяснить, где было допущено нарушение) из службы охраны здоровья не последовало. Наверное, там любопытных не держат.

Но во всяком случае, мы уяснили себе, что часть ответственности за наше здоровье лежит, в том числе, на руководстве предприятия, где, по данным полиции, работает А.

Уже не работает

«Если не секрет, в связи с чем вы им интересуетесь?» - с этого вполне логичного вопроса начал свой ответ на наш запрос работодатель А., назвавшийся Сергеем Тарасовым.

Почему же секрет? Не секрет, мы все по-честному рассказали работодателю, будучи уверенными, что он если и не знает конкретно, то наверняка догадывается о наркопроблемах своего работника.

Последовавшая длительная пауза, кажется, подтверждает наши предположения.

Через некоторое время в трубке слышится: «Вы знаете, медицинская книжка у него в порядке. И вообще он нормальный парень и работник хороший. Я даже не думал никогда, что он может быть наркоманом». - «Но полицейским тоже нет резона что-то выдумывать, тем более что он стоит на учете в полиции как наркоман. И согласитесь, если бы он работал, допустим, электриком или сантехником, это одно дело, но он работает с продуктами...» - «Уже не работает. Уволился еще в декабре». - «Сам ушел?» - «Да».

Вдруг показалось, что Сергей потрясен нашей информацией (или информированностью?). «А это обязательно должно быть в газете?» - «Ну раз уже оно стало нашим достоянием...» - «Тогда я вас очень прошу, не указывайте название фирмы. Я вам обещаю, что теперь обязательно буду обращать на такие вещи внимание».

Вот интересно, где теперь работает хороший пекарь А.?

* * *

Кстати сказать, и полицейские, как и работодатель, говоря об А., называли его «в общем-то, неплохим» парнем: он еще ни разу не попадался на кражах и грабежах, а честно зарабатывает сам себе на дозу.