"Молодежь Эстонии" | 29.07.05 | Обратно

Роберт АНТРОПОВ: «Я сам даю повод для таких публикаций в прессе...»

Любовь СЕМЕНОВА

2 х фото Александра ГУЖОВА

Он молод и хорош собой, интеллигентен и умен, очень открыт и достаточно независим. Он обладает способностью расположить к себе собеседника с первых минут общения. Облеченный большой властью, он остается обычным человеком, со своими слабостями и недостатками. Он один из тех, кто не забыл в одночасье русский язык, в отличие от многих других эстонских чиновников. Он из тех, к кому сложно относиться безразлично. Чем еще можно объяснить такую его популярность у некоторых СМИ, регулярно украшающих фотографиями директора Департамента полиции Роберта Антропова колонки скандальных хроник?

— Как самочувствие?

— Теперь уже лучше.

Мы встретились с Робертом Антроповым через пару дней после того, как министр внутренних дел Калле Лаанет публично снял с него очередные обвинения в злоупотреблении служебным положением, некоторое время назад захлестнувшие эстонскую прессу.

Чужой среди несвоих?

— Главным полицейским вы стали в июне 2003 года и с тех пор вот уже два года находитесь под постоянным прицелом «доброжелателей», с завидной регулярностью сливающих в прессу компромат по вашу душу. Поводы, надо заметить, пустячные, но шуму...

— Все дело в том, что я пришел в департамент со стороны. А ведь как встречают обычно человека со стороны, тем более начальника? К нему долго приглядываются. Сейчас уже со многими мне удалось наладить сотрудничество, а кое с кем так и не удалось.

К тому же я не свой для политиков в том плане, что стараюсь со всеми одинаково общаться, не принадлежать к конкретной партии, чтобы не быть связанным какими-то обязательствами. Соблюдаю баланс.

— А много ли в вашем ведомстве преданных вам людей? Таких, на кого вы безоговорочно можете положиться в любой ситуации.

— Вы понимате, что организация у нас большая и искать в ней единомышленников очень сложно. Наша сила – это множество мнений, знаний, опыта, и успех заключается в том, что все это направлено на реализацию единых целей и задач.

У меня есть своя команда, я создал ее два года назад, и если сегодня полиция достигла определенных успехов, это прежде всего заслуга этой команды, хотя я и не могу сказать, что мы все единомышленники. Четыре префекта, директор Центральной криминальной полиции, директор Охранной полиции, я – все мы абсолютно разные, с разным прошлым, образованием, мнением. Но сила команды заключается в том, что в жарких спорах мы всегда приходим к единому мнению. И когда уже что-то решили, то придерживаемся этого решения и никогда друг у друга за спиной не говорим, что, мол, они там так решили, а я все равно остаюсь на своей позиции.

И могу добавить, что никто из них никогда за эти два года не ставил мне подножки.

— А вот случись так, что Лаанет подписал бы ваш рапорт об отставке, и с 1 августа вы уже не работаете в полиции. В октябре выборы. Осмелюсь предположить, что некоторые эстонские партии могут быть заинтересованы в вашей персоне, ведь, как ни крути, а человек вы достаточно популярный, чтобы набрать необходимое количество голосов. Вы могли бы уйти в политику?

— Я абсолютно аполитичный человек. Два года назад, в мае 2003 года, когда я еще руководил Центром судебной экспертизы и криминалистики, у меня была возможность уехать работать в Европу, где мне предлагали стать президентом Института учреждений судебной экспертизы Европейского союза с конторой в Амстердаме, секретарем и прочими атрибутами. Речь шла о трехгодичном сроке, по окончании которого следующим развитием могла быть и политика. Или бизнес.

Но повторяю – я человек, далекий от политики.

Ни шагу назад

— Но вот представим, что наступает июнь 2008 года и пятилетний срок вашего пребывания в этой должности истекает. Вы бы могли перейти на другую должность в Департаменте полиции, что, конечно, было бы понижением, но ради большой пенсии?..

— До окончания срока моего пребывания на посту гендиректора полиции остается еще три года. И мое пребывание в этой должности сейчас – это работа, которую я просто с удовольствием делаю, потому что она мне нравится.

— Ну так куда ж вы все-таки пойдете? Семью-то кормить надо. Или вы об этом еще не думали?

— Не думал. Потому что, занимая эту должность, на которую меня назначили на пять лет, и имея такую громадную ответственность, думать, куда бы я ушел, было бы... ну, не знаю, предательством для системы, что ли. Представьте, что я сейчас работаю, что-то делаю и все время думаю, куда мне уйти? Таких вопросов у меня не возникает.

Скандальный пузырь

— Вернемся к нашей «милой» истории. Понятно, что вокруг любого другого человека, взявшего служебную машину и заплатившего за ее аренду, как вы, 3600 крон, такого ажиотажа не возникло бы. Тем более когда речь идет о родителях. Другого на вашем месте назвали бы заботливым сыном.

— Так оно и есть.

— Такси бы вам обошлось дешевле?

— Гораздо дешевле... Посчитайте сами: 3600 крон плюс 60 тысяч за следующие полгода, за эти деньги можно куда слетать? В Арабские Эмираты, наверное, всей семьей.

Но дело ведь не в этом: взять такси или что-то еще. Дело в том, что, как я уже сказал, когда ты чувствуешь, что недостаточно внимания уделяешь своей семье и близким, когда у тебя катастрофически не хватает на них времени, когда отец спрашивает, а что ты, сын, можешь сделать для своей матери, это было единственной возможностью доказать им свою любовь: посадить в машину, довезти до места, оформить гостиницу, все показать. Тем более что они никогда на Сааремаа не были.

И я сказал, что им не о чем беспокоиться, я все сам организую. И воспользовался теми средствами, которые мне доступны на этой должности, воспользовался таким образом, чтобы это никого не задело. К тому же это записано в нашем законодательстве – соответствующее положение в полиции действует с 2003 года.

И вдруг такие обвинения в том, что я как-то злоупотребил своим положением. Но так как никакого нарушения мной законов обнаружено не было, то в конце концов все закончилось справедливо.

— Министр Лаанет дал вам задание к 1 сентября разработать точный порядок пользования служебными автомобилями. Что под этим подразумевается? Небось какой-нибудь один-единственный пункт нужно доработать?

— Точно так. Конкретно речь идет о том, чтобы был четко прописан порядок использования и оплаты служебного автомобиля в чрезвычайных ситуациях.

Нелегкое бремя бытия

— Место гендиректора полиции привлекательно для многих, потому что это большие полномочия, серьезные связи. Но история вашего пребывания на этом посту просто уникальна. Ни один ваш предшественник за последние годы не был объектом столь пристального внимания со стороны политиков, общественности, а особенно журналистов. Трудно находиться под постоянным «колпаком у Мюллера». Как вам живется? Люди часто забывают, что вы не только государственный чиновник, а еще и обычный человек, со своими проблемами и заботами. То, что происходит вокруг вас, не может не задевать вашу семью. Как они переживают все это? Ведь ваши дети уже достаточно взрослые, и многие вещи могут их задевать. Приходится ходить и постоянно оглядываться?

— В свое время, весной 2003 года, я оказался перед выбором, соглашаться вступать в эту должность или нет. Меня в это время ждала другая работа в Амстердаме, место президента ENFSI (Международной ассоциации центров судебных экспертиз и криминалистики). Но я был достаточно критичен в отношении полиции, и когда получил предложение самому что-то реально сделать, решил, что, работая в системе с 1995 года, было бы нечестным от него отказываться.

На сегодняшний день скажу, что моя жизнь стала совершенно другой, у меня совершенно не хватает времени на близких. Поэтому стараюсь искать компромиссы, чтобы делать свою работу и не ставить под угрозу личную жизнь. Это очень сложно.

— В каком возрасте ваши дети?

— В самом серьезном. Дочери в октябре исполнится 17 лет, сыну в декабре - 15. Им тоже нелегко, их постоянно сравнивают с отцом, они во всем должны быть примером, но дети есть дети со всеми возрастными и другими трудностями.

— А нервы? Личного психолога вы себе уже подыскали?

— С нервами у меня все в порядке. Я всю жизнь занимался спортом на довольно-таки высоком уровне. Был и чемпионом Таллинна по футболу в составе «Динамо», выигрывал различные чемпионаты по бадминтону. Недавно стал в своей сениорской группе чемпионом Эстонии по бадминтону. Занимаюсь и другими видами спорта, много плаваю. У спортсменов нервы закаленные.

А с другой стороны, когда есть постоянная поддержка друзей и близких, чувствуешь себя достаточно уверенным. А к психологу пойти? Нет, такое даже в голову не приходило.

— И все же у вас есть такой человек, кто исполняет роль «жилетки», куда можно поплакаться?

— Проблемы мы больше в семье решаем, там я сам должен успокаивать и утешать, в том числе родителей, естественно, все ведь переживают. Также есть много друзей и знакомых, кто меня утешает и помогает советом.

Неполиткорректный вопрос

— Позволю себе спросить: вы никогда не думали о том, что именно ваша фамилия вам в жизни мешает? Всякие ассоциации нехорошие возникают...

— Думал. Особенно в начале 90-х годов. И мы эту тему обсуждали и в семье, и с родителями, и пришли к решению, что нет никакого смысла отказываться от своей фамилии, доставшейся нам вследствие известных трагических событий в истории, когда множество людей в тридцатых и сороковых годах депортировали в Сибирь.

Мы решили, что с фамилией Антропов столько связано в нашей жизни, она имеет такую историю, что мы не готовы от нее отказаться. Кстати, самыми категоричными в вопросе смены фамилии всегда были мои дети. Даже учась в эстонской школе, они не хотят об этом говорить.

Во мне течет столько разной крови: и немецкая, и финская, и эстонская, и даже русская, доставшаяся мне от бабушки. У моих предков очень интересная история, я изучал ее по обеим линиям. Просто захватывающая.

— Говорят, жена у вас русская.

— Происхождение моей жены имеет такие же многонациональные корни, как и мое. Отцы наши родились и детство провели в соседних селах под Санкт-Петербургом. Просто одни остались на петербургской стороне, а другие были выселены как финны в Сибирь.

— Домашний язык у вас эстонский?

— Абсолютно.

— Но и русский вы знаете превосходно.

— У меня хорошая практика общения на русском языке. И специальное образование я ведь в свое время получал в Ленинграде и Москве. К тому же у нас возобновились контакты с полицией России, Украины, Белоруссии. Общение с коллегами, в том числе с директорами полиции Латвии и Литвы, не дает забыть язык. Я свободно владею четырьмя языками: эстонским, русским, финским, английским. Этого мне достаточно.