Социально-экономическая интеграция в обществе

Целевое учреждение интеграции предоставило общественности сравнительный анализ социально-экономической интеграции в эстонском обществе за последние несколько лет.

Необходимо сразу отметить, что мониторинг и опрос населения проводились совместно с фирмой социально-рыночных исследований Saar Poll с 20 января по 1 февраля текущего года. Опрос был общегосударственным, и его респондентами заявлено около 1 тыс. человек в возрасте от 15 до 74 лет. Дополнительно было опрошено еще 200 человек в возрасте 15-29 лет, говорящих и по-эстонски, и по-русски.

Заказчиком исследования выступило Целевое учреждение интеграции, а анализ данных произвели Институт международных и социальных исследований Таллиннского университета. В проекте участвовали Райво Ветик, Клара Халлик, Юри Круусвалл, Иви Проос, Ирис Петтай, Марье Павелсон и Герли Ниммерфельдт.

«Исходя из ранее сложившейся ситуации на рынке труда, удельный вес эстонских русских в промышленности по сравнению с эстонцами в последние месяцы был больше», - отмечается в отчете.

И если предыдущие мониторинги указывали, что труднее было найти работу молодым русским, то к настоящему времени сформировался новый тренд: «Должностная структура эстонских русских моложе 30 лет существенно приблизилась к профессиональной структуре как эстонских русских старше 30 лет, так и молодых эстонцев».

«Молодые эстонские русские меньше поступают на работу неквалифицированными рабочими, пополняя группы специалистов. Квалифицированных рабочих моложе 30 лет больше, чем в старших группах эстонских русских (соответственно 42% занятых в возрасте до 30 лет являются квалифицированными рабочими, из 30-50-летних – 39% и в старшей группе – 36%). По сравнению с эстонцами того же возраста молодых эстонских русских меньше работает в сфере обслуживания (17% против 23%), и впервые близкий к эстонцам удельный вес русских в качестве специалистов (19% против 21% эстонцев)» - указывается в отчете.

Существенное изменение произошло также в показателях решения проблем повседневной жизни населения страны.

Если в 2000 г. в глубокой бедности (денег не хватает на пропитание) находились 8% эстонцев и 11% русских, а в 2002 г. их было в обеих группах поровну - по 9%, то в 2005 г. соответственно 5% и 4%.

Снизился также удельный вес тех, у кого отсутствует возможность накопления и у кого не хватает денег на покупку одежды: если в 2000 г. их было среди эстонцев 57% и среди русских 63%, то сейчас в таком же положении находится около 40% из обеих групп, причем глубокая бедность характерна для безработных.

Подобный процесс отражается также в оценках хозяйственного положения, хотя и в меньшей степени. Если своим хозяйственным положением в 2002 году более или менее были довольны 37% эстонцев и 26% русских, то в 2005 году соответственно 38% и 31%.

Несмотря на улучшение решения проблем повседневной жизни, около 2/3 опрошенных респондентов все же недовольны своим положением. Также именно русские жители Эстонии оценивали меньшим, по сравнению с эстонцами, улучшение положения за последние два года. Однако все же уменьшился удельный вес тех, кто отмечал ухудшение своего положения. Если в 2000 г. их было среди русских 48% и в 2002 г. 37%, то в 2005 г. 28%, причем неудовлетворенность своим положением у людей с возрастом растет.

И эстонцы, и русские, живущие в Эстонии, почти в равной степени пользуются займами и возможностями лизинга, особенно молодые и высокообразованные люди. «МЭ»