Пейзаж за окном глазами художника

Галина БАЛАШОВА, искусствовед

5 х фото Николая ШАРУБИНА

Гроздья бледной сирени слегка пожухли, и нет больше желания притянуть ветку и вдохнуть теплый аромат напоенных солнцем соцветий. Теперь они будут медленно угасать, и с каждым новым утром из окна своей мастерской Слава СЕМЕРИКОВ сможет наблюдать, как растворяется, а потом и вовсе исчезнет сиреневая мгла, и на первый план снова выплывает белоствольная графика берез, перекочевавшая на лист бумаги нынешней весной.

Его акварели на стенах мастерской - живописная игра с воздухом. «Прозрачные» пейзажи существуют вдали от суеты и суматохи, предлагая совершенно иные, отличные от повседневных, способы созерцания и наблюдения. Изображение видится слегка размытым, как если бы воздух уплотнился вдруг до состояния воды. В гармоническом строе произведений, нюансах ритмов и ощущений - тайна очарования. Стройные свечки кипарисов он увидел на юге, на побережье Черного моря, а очертания раскидистых сосен с шапками облаков, словно зацепившие их в свои объятия, - на родной Штромке.

«Для зрителя да и для самого художника непостижимо, как на белом листе бумаги рождается нечто, это всегда мистика, - рассказывает художник. - Никогда не знаешь, что может остановить твой взгляд: букет цветов, как расположены в них пестики и тычинки, как разворачивается лист и как он построен природой. Совсем недавно на одной из выставок друзья, не сговариваясь, надарили мне подсолнухов, я принес их домой, поставил в воду, а листья начали вянуть, скручиваться и приобрели вдруг такую необыкновенную форму, что мне захотелось их написать. В результате возникла акварель «Подсолнухи», запечатлевшая одновременно эти два состояния - полноту жизни и увядание».

Автор любуется деталью, а зритель с удивлением обнаруживает массу интереснейших подробностей окружающего мира. Этих подсолнухов в натуре, я, к сожалению, не увидела - осталась лишь картинка на экране дисплея, а сама акварель Славы Семерикова отправилась в Москву, на аукцион, который проводил известный ценитель красоты, историк искусства и театральный художник Александр Васильев.

А на стенах мастерской - знакомые «страницы» творчества художника: прекрасные листы с незнакомками из серии «Матриархат», пейзажи, рисунки, наброски. Взгляд привлекает новая работа - на фоне белых облачных глыб альпийских снегов выступают крупные нежные пламенеющие цветы, напоминающие тропических бабочек, - яркие «Цикламены».

- Впервые я увидел их на Кавказе, когда катался на лыжах, а потом это зрелище повторилось в Альпах. На снежных долинах под лучами солнца буквально вспыхивали маленькие фиалки, затмившие на какое-то время другие впечатления.

- Яркие тона, буйство красок на бумаге не свойственны живописи акварелиста Славы Семерикова.

- У каждого художника, как и у каждого человека, свои предпочтения. Я не приемлю ярких, диких и вызывающих тонов. Наверное, потому, что сама техника акварели требует мягких переходов, градации цвета, полутонов. С другой стороны, это мой стиль, мое убеждение, продиктованное окружающей действительностью, природой, это мое ощущение прекрасного. Вот если бы я родился и жил в Таиланде, наверное, и живопись была бы сочной и буйной.

- Многие художники говорят, что испытывают страх перед листом белой бумаги.

- Да, это всегда катастрофа, и есть два пути преодоления - ты точно знаешь, чего хочешь, и готов к работе или начинаешь рисовать какую-то деталь, фантазировать, импровизировать. Мне легче продуманный ход.

Далеко не каждый художник отдает столько времени рисунку, поиску и разработке своего стиля. Для Семерикова рисование - не только определенное состояние души и тренировка руки. Давно известно, что только рисунку удается фиксировать мимолетные изменения настроения. Эскизы и наброски, составляющие каждодневную жизнь художника, обычно не включают в выставки и каталоги. Но этот «мусор», из которого потом получаются картины, иногда оказывается интереснее конечного результата. На стене мастерской фрагмент увеличенного эскиза почти высохшего корявого ствола дерева, ветви которого еще тянутся к жизни, возникший из маленького карандашного наброска с натуры. А недавно художник удивил зрителей своим очередным проектом, позволив заглянуть в творческий архив под названием «Мифы и персоны», который был показан в галерее Русского драматического театра в Таллинне.

Ожидание любви

Слава Семериков - художник избранных тем и мотивов. Эстет и стилист. Его листы хочется именовать «живописной графикой». Он давно гипнотизирует зрителей образами сладкоголосых сирен, воительниц и амазонок, внушающих страх и преклонение в проекции мужской фантазии. Даже самые легкие и игривые сюжеты в серии «Матриархат» - так была названа одна из его выставок - оказываются выстроенными в четкую систему пластических координат. Он расставляет на своем игровом поле - белом листе бумаги - конкретные предметы: женское тело, цветок, яблоко, бутылку или засохшие стебельки мака, как шахматные фигуры, скорпулезно выверяя пропорции и объемы, находя нужную линию, и начинает постигать тайну превращения предметов. Он помещает своих героинь в комфортное пространство, наполненное ожиданием радости, счастья и безмятежного покоя. Завораживая зрителя плавными линиями тел, грациозными позами купальщиц или мирно беседующих или дремлющих в креслах натурщиц, использует живописные приемы, подчеркивающие мягкие складки тканей: они ниспадают к ногам бело-розовой пеной, струятся, повторяя пластику тела, скользят по обнаженным рукам, как нежное дуновение ветерка.

В пору осени романтизма Слава Семериков учит любоваться тонким, изысканным колоритом акварелей, где белый, розовый, желтый и голубой соседствуют с зеленым, открывая прелесть тона, удерживаемого белым листом бумаги. Виртуозный каллиграф, он придает картине особую декоративную нарядность, выявляя фактуру и окраску меха, окутывающего натурщиц, подчеркивает плавные линии изгибов тел, не забывая о нежных переливах шелковых тканей, блеске атласа, мягкости бархата и витиеватости кружев.

Мелодия стиля

- Если принять на веру кем-то высказанное определение «Музыка - небо над всеми искусствами», что она значит в твоей жизни?

- Я всегда включаю музыку, когда работаю. Даже помню, под какую музыку написана каждая работа. Серия «Матриархат» родилась под Моцарта. Очень люблю джаз. Он - как камертон. Я беру лист бумаги, ставлю диск Билла Эванса и начинаю рисовать, импровизировать. В его музыке есть определенный звук, тон, он будоражит воображение. Эмоциональная энергия исходит от импровизирующего солиста и передается мне в виде энергии восхищения. Так происходит энергетический обмен, лежащий в основе истинного творческого акта. В этой атмосфере я устанавливаю себе планку, ниже которой опуститься нельзя, хочется соответствовать... Род Стюарт - один из самых популярных поп-рок-певцов, обладатель уникального хрипловатого тембра, он умеет комбинировать элементы самых разных стилей, варьируя их соотношение в зависимости от моды и собственного желания. Мне это очень близко.

- Четверть века всеобщего призания - к какому периоду хотелось бы вернуться?

- К самому началу. В первых работах было ощущение восторга от того, что нашел какой-то ход, решение, что-то получилось и нравится. Сейчас чувствую, что многое умею, но редко возникает это ощущение. Однако надежда меня не покидает. Есть масса прекрасных вещей, которые могут подарить вдохновение.

* * *

Жизнь художника, как правило, похожа на «плавание в одиночку» и азартную игру по-крупному. Он проводит основную часть времени наедине с собой, в своих мыслях, устанавливая и преодолевая барьеры. Он призван принимать их существование как вызов, создавая что-то новое. И пусть поэзия, музыка, загадочность, утонченный аристократизм, глубокий символизм, прозрачность, нежность, гуманизм и дальше пронизывают его акварели.