Послесловие к юбилейной викторине

Михаил ПЕТРОВ

Подведены итоги викторины, предложенной Эстонским Северянинским обществом культуры и Объединением русских литераторов «в ознаменование творческого юбилея поэта».

Начинание благое, тем более что ориентировано оно на новые поколения читателей. Но вот что печально: выставляемая напоказ некомпетентность организаторов мероприятия. Даже при подведении итогов викторины они умудрились переврать цитату из поэзы «Финал»: «…И памятник воздвигнет мне в Москве, Изжив «Россею», вечная Россия». В оригинале последнюю строку венчает восклицательный знак, а вместо неизвестной «Россеи» Россия изживает «Рассею».

Устроители конкурса сетуют на недостаток изданий, популяризирующих творчество Игоря-Северянина и рассказывающих о его жизни. Между тем, предложенные ими 30 (!) вопросов викторины охватывают такие исторические, биографические и литературные пласты, что впору писать добрый десяток научных монографий. При этом ни один из вопросов не является оценочным, дающим возможность конкурсанту показать свое отношение к творчеству поэта. Удовольствия ради я попробовал ответить на конкурсные вопросы. Имея под рукой всю необходимую литературу, хорошо ориентируясь в материале, я, тем не менее, вынужден был потратить целый день на составление самых кратких ответов. Без «воды», сюсюканья и «картинок», с минимально необходимым количеством цитат получилось 15 машинописных листов. Подозреваю, что устроители викторины, явно «плавающие» в теме, понятия не имели о том объеме материала, который предлагали конкурсантам для изучения всего за один месяц.

Сомневаюсь в том, что победители конкурса — учащиеся славянских гимназий в Пайде, Силламяэ или Кохтла-Ярве имеют свободный доступ к тем источникам, которыми пользовался я. Больше чем уверен, что ни один из победителей викторины не сумел одолеть конкурсное задание в полном объеме, но устроители викторины утверждают: «Большинство присланных работ содержат исчерпывающие ответы о жизненной и творческой биографии поэта. Многие прекрасно оформлены и проиллюстрированы с применением современных технических и инфосредств».

Из этого можно сделать только один вывод: в очередной раз поощрена профанация и ловкое «оформление», а не реальные знания, добытые в результате труда, подогреваемого искренним интересом к русской поэзии. Один только пример: ответ на вопрос о том, что связывало поэта со Свято-Успенским Пюхтицким женским монастырем, предполагает однозначный ответ — ничего. Достаточно внимательно прочесть весьма достоверные воспоминания Арсения Формакова, принимавшего в 1926 году участие вместе с поэтом в паломничестве в Пюхтицы. После весьма прохладного приема обидевшийся поэт там больше никогда не появлялся. Предполагаю, что устроители конкурса прогнозировали и поощрили совсем иной вариант ответа. Но главное не в этом.

Главное в том, что интерес к творчеству поэта пытаются пробудить не вполне адекватными мерами, способными лишь отпугнуть людей разумных, ценящих свое и чужое время, уважающих точность и профессионализм во всем, даже в лирике.