Элита без компаса...

Фото Николая ШАРУБИНА

Сегодняшний наш гость — Виталий Михайлович СКРИННИК, директор Института современных диаспор, исполнительный директор Международного совета российских соотечественников. С ним беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА

— В средствах массовой информации все больше говорится о том, что призрак «оранжевых революций» бродит на просторах СНГ. Гадают, кто на очереди. Неужели Россия? Скажите, не этим ли была продиктована необходимость созыва недавней конференции «Смена элит и выборы в странах СНГ», организованной вашим институтом совместно с Дипломатической академией МИД России?

— Действительно, на постсоветском пространстве идут достаточно серьезные процессы. «Революция роз» в Грузии, «оранжевая революция» в Украине, сложная ситуация в Молдавии, куда, как вы, очевидно, знаете, даже не пустили в период выборов наших наблюдателей... А события в Киргизии наш институт предсказал еще в декабре прошлого года. На основе экспертного анализа, проведенного институтом и Московским государственно-общественным фондом «Россияне», его аналитическим центром, заместитель директора Татьяна Полоскова достаточно точно предсказала, как будут разворачиваться события.

Вообще-то понятно, что именно происходит, почему и как. Хотя я не называл бы эти события революциями. Ведь во все времена само понятие «революция» трактовалось совершенно четко: это смена режима, смена социально-экономической формации. А во всех странах происходила фактически смена элит. И это, в основном, связано с переделом собственности. На ранних этапах существования государства прошла приватизация, в результате чего определенные группы людей захватили большие «куски» недвижимости, перераспределили финансовые, экономические потоки в пользу своих семей, своих кланов. Потом пришли другие. И эти «другие» по большому счету делают то же самое...

Другое дело, что тут поднялись народные массы. Готовили их, или они сами почувствовали необходимость перемен? Главное в том, что в народе накопилось большое недовольство. Люди и раньше не имели многого, но были хотя бы социальные гарантии. Их обрушили... Бедность населения, понимание несправедливости того, что происходит, — все это не могло не породить возмущение. А тут обещания, заверения, что можно что-то изменить к лучшему. И люди поверили обещаниям, призывам, лозунгам... А что может измениться? Ющенко ведь уже был премьер-министром. Что он сделал серьезного для улучшения положения людей?

И в Киргизии, по существу, было то же самое. Одного убрали, пришел другой, которого до этого даже отправили в тюрьму, чтобы он не мог покуситься на собственность. Возмущение людей было сильным, стихийным, неконтролируемым. Вот чем Киргизия особенно напугала.

— Вообще-то смена элит — вопрос, актуальный для многих стран Европы, мира, для государств Балтии в том числе. В Эстонии тоже, кстати, происходит, вернее, произошла недавно смена элит. Но, правда, не столь шумно...

— А почему? В свое время страны Балтии, отделившись от СССР,в некотором роде попали под влияние Соединенных Штатов Америки. А позже стали активно сотрудничать с Европейским союзом, опираясь все же в значительной степени на США. Иными словами, элиты стран Балтии тесно связаны с американским капиталом, с финансовыми, промышленными кругами США. В этом плане элита здесь достаточно обеспечена. И другие эшелоны, находящиеся на подходе к этой элите, тоже... То есть идут в том же направлении.

— Тем не менее крупный эстонский бизнес понимает, что на западном направлении задачи, в сущности, выполнены и пора поворачиваться на Восток, где огромный рынок, большие возможности. А политическая элита по-прежнему смотрит на Запад...

— Мне трудно судить об Эстонии. Что же касается России, то здесь, как мы видим, президент декларирует одно, а правительство, во всяком случае, его представители с либерально-прозападническими взглядами делают иное. Как они были ориентированы на Всемирный банк, на стремление договориться с Америкой любой ценой, такими остаются и сейчас. Ведь и тот огромный стабилизационный фонд, о котором сегодня идут столь большие споры, находится не в российских банках, а в банках Америки. О чем это говорит? Хотя наша, российская бизнес-элита тоже требует более полной ориентации на внутренние ресурсы, на увеличение денег внутри России, на рост производства именно здесь, на родине.

Скажу, быть может, несколько кощунственную мысль, но мне дорогую. Я убежден, что когда нет общего вектора направления у политиков и бизнеса, всегда будут возникать противоречия. Все будут пытаться растащить Россию, ее настоящее, будущее в разные стороны. И это, конечно, будет приводить к спорам, конфликтам, либо к смене элит на том или другом этапе. Вот когда политики и деловой мир, бизнесмены будут двигаться согласованно, в одном направлении, тогда, на мой взгляд, и только тогда будет гарантировано интенсивное развитие страны.

Словом, на постсоветском пространстве проблема элит действительно чрезвычайно актуальна. Сложные процессы здесь будут идти еще лет десять, пока все наконец не устаканится, пока не придет настоящая стабильность.

Что по большому счету мешает странам Балтии, в частности Эстонии, мирно жить с Россией? На празднование Дня Победы не едут, например, президенты Эстонии и Литвы, хотя предлоги явно надуманны. Все это политические игры, политические приемы. Но они не связаны, по существу, ни с экономическим развитием стран Балтии, ни с экономическим развитием России. Ведь если, скажем, нам с вами выгодно сотрудничать, то зачем нагромождать на этом политические пирамиды?

12-13 лет идут все эти политические споры, и как только становится ясно, что договоренность возможна, что она близка, как появляется некто, кто вбрасывает в игру новый шар. Зачем это нужно?

— Вот именно — зачем? И кому это нужно, на ваш взгляд?

— Так ведь не будь этого постоянного спора, этих постоянно подогреваемых противоречий, обид, непонимания, противостояния, те, кто сегодня находится у власти, потерпят крах. Когда пойдут нормальные процессы, взаимовыгодные процессы, нечем будет поддерживать свой политический имидж, политический вес, необходимость пребывания у власти. Создать врага — этим можно мобилизовать, объединить, поднять нацию. Хотя бы ненадолго. Эта стратегия нам, увы, хорошо знакома. По опыту Иосифа Виссарионовича Сталина...

— В Эстонии эта стратегия тоже весьма неплохо отработана. Мы это почувствовали, как говорится, на собственной шкуре...

— И это будет, очевидно, продолжаться, пока Эстония полностью не войдет в Европейский союз, не станет его настоящей частью. Тогда, между прочим, с Россией будет иметь дело Евросоюз, а решения будут приниматься в Брюсселе. И все эти политические лозунги упадут, отпадут сами собой.

— Многие в нашей республике понимают, что Эстония интересна Евросоюзу в качестве
своеобразного моста в Россиию. И эстонский бизнес не хотел бы, думается, остаться в стороне...

— Конечно. Каждому хочется видеть себя в роли посредника, значительной частицы механизма. Но за это право надо бороться...

Посмотрите, что произошло в Литве... Среди первых заявлений, которые сделал президент Паксас, придя к власти, было намерение сохранить действующую Игналинскую атомную станцию. Тут же начались наезды на него, если можно так выразиться по отношению к президенту. В конце концов его сместили... А ведь он, по существу, стремился защитить экономику страны, ее независимость, самостоятельность.

В странах Балтии обсуждается сейчас вопрос, как перейти от российского энергопродукта к европейскому. Не будем говорить, что европейская энергия обойдется балтийским странам дороже, чем российская. Не будем говорить, что при этом потеряются рабочие места, важные для местного населения. Скажем лишь, что Литва, продавая продукт своей атомной станции, зарабатывала средства для своего бюджета. Теперь этого не будет... А ведь Литве даже не предлагают провести реконструкцию реактора, если, скажем, кто-то считает, что он опасен. Хотя, добавлю, это одна из последних модификаций, он безопаснее многих из тех, что работают сейчас в мире, в том числе и в Европе.

Россия в этом случае, по существу, не теряет ничего. А Литва могла бы оставаться более самостоятельной в принятии решений. Кто-то этого допустить не хочет...

— Хочу вернуть вас к ситуации в России... Там ведь, судя по всему, тоже накопилось недовольство. К чему это может привести?

— Да, недовольство есть. Та социальная пропасть, куда несколько лет назад упала Россия, преодолевается, но все-таки медленно. И люди устали. Это наглядно показали события, происходившие в разных городах в связи с принятием закона о монетизации льгот. Это были необходимые меры, и закон вполне хорош. Но выполняться он стал плохо, непродуманно. Потому что социальными блоками никто, по существу, не занимался всерьез.

Есть и еще причина для недовольства: положение малого и среднего бизнеса. Весь мир держится, в основном, именно на нем. В России сегодня кроме, увы, деклараций, настоящего внимания к среднему и малому бизнесу нет. Когда люди, едва сводящие концы с концами, слышат, как Абрамович, скажем, покупает одну яхту, потом другую, потом «Челси», потому что в свое время был близок к семье и большой «кусок» получил почти даром, они не могут не возмущаться.

Я бы сказал, что впервые за все эти годы у нас в России возникла предкризисная ситуация, от политических дебатов перешли к политическим маршам. Люди вышли на улицы... И это первый симптом приближающихся кризисных явлений.

— А что же президент? До сих пор о нем думали и говорили как о президенте надежды. Не станет ли он президентом несбывшихся надежд, как предупреждают иные обозреватели и политологи?

— А что президент? Как бы там ни было и что бы там ни говорили, Путин на посту президента сделал огромную работу. Мы ведь знаем, в каких условиях он пришел к власти. Россия была на грани распада... И то, что он сумел сохранить Россию, смог укрепить государственность, чрезвычайно важно. Это его огромная заслуга.

Нам всем хотелось бы получить все и сразу. Но трудно было бы ожидать от Путина каких-то очень больших побед, резкого изменения ситуации. Вспомним опять-таки, в каких условиях он стал президентом. Процессы, которые в то время шли в России, мягко говоря, отнюдь не способствовали ее укреплению. Надо было остановить их, не тормозя слишком резко, чтобы не раскачать корабль, не вызвать слишком сильное обострение, чреватое революционным взрывом. Он это сделал и на это потратил фактически свой первый президентский срок. Второй уходит, да уже, в сущности, ушел на то, чтобы цементировать Россию, укрепить вертикаль власти. В Америке, скажем, или во Франции не могли бы встать на должности, равноценные губернаторским, или быть депутатами парламента люди с преступным, уголовным прошлым. А у нас это случалось и почему-то называлось демократией.

Словом, в такой ситуации, которая сложилась в России, укрепление вертикали власти было необходимым. Это, по существу, единственный выход, и вторую часть своего президентского срока Путин потратил именно на это. И требовать от него, чтобы воплотились в жизнь немедленно все надежды, просто нереально.

Спасибо ему и за то, что он уже сделал...