Наступит ли согласие?

Кюлло АРЬЯКАС

По своему значению 9 Мая находится в одном ряду с празднованием 60-летия десанта Нормандия во Франции летом прошлого года или с 60-летием освобождения лагеря Аушвиц-Биркенау, о котором вспоминали в январе этого года. Во всех трех случаях говорилось, что оно, очевидно, станет последним грандиозным историческим воспоминанием, потому что число непосредственных участников уменьшается с каждым днем. И все же не удастся решить до сих пор не решенные проблемы, истоки которых лежат в истории, только крупными мероприятиями. Для этого нужны десятилетия, нужна добрая воля на нескольких уровнях.

Военная могила как примирение

Две мировые войны ХХ века придали многим государствам еще одно общественное и человеческое измерение. В разных странах появились сотни военных кладбищ, и для ухода за ними были созданы общественные организации, поддерживаемые государством. В Великобритании такая организация была создана уже в 1917 году, в Германии – в 1919-м, аналогичные объединения возникли и в других странах.

Десятки лет работы по уходу за военными кладбищами, взаимные поездки, международные молодежные лагеря повлияли на отношение общественности лишь в небольшой степени – потому что раны были живы в памяти. Изменению настроений общественности способствовали или даже их предвосхищали отношения государственных деятелей. В 1963 году между Францией и Западной Германией был подписан договор о дружбе. И риторика руководителей государств на военные темы изменилась значительно.

Все же прошло еще два десятилетия, прежде чем президент Франсуа Миттеран и канцлер Гельмут Коль дружески пожали друг другу руки в 1984 году на огромном военном кладбище во Франции, где похоронены солдаты, погибшие в сражениях под Верденом во время Первой мировой войны. Это стало событием, которое символизировало официальное прекращение вековой вражды между французами и немцами.

Для Восточной Европы прорывом стал визит канцлера ФРГ Вилли Брандта в Польшу в 1970 году с целью отрегулировать напряженные отношения между Германией и Польшей и подвести черту Второй мировой войне. Люди во многих странах были потрясены, когда Брандт вдруг опустился на колени перед памятником гетто в Варшаве. Это был не запланированный жест, а движение души.

Новые шаги по примирению после Второй мировой войны были сделаны в 2004 году. В июне грандиозно отмечали 60-летие высадки десанта Нормандия. Впервые на торжествах присутствовал канцлер Германии Герхард Шредер – как лидер противоборствующей стороны. В августе 2004 года в столице Польши отмечали 60-летие Варшавского восстания. Среди государственных деятелей был канцлер Германии, который возложил венок к монументу павшим. Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер и посол Польши Анджей Бирт возглавляли 1 сентября 2004 года в Берлине церемонию у антивоенного мемориала, которой отмечалось 65 лет со дня начала Второй мировой войны.

Следовательно, во многих случаях даты, связанные с войной, военными могилами, военными жертвами и военными кладбищами, побудили государства, десятки лет бывшие врагами, начать искать пути к примирению. Со временем изменяются отношения руководителей государств, они открыто извиняются за явные преступления, которые были совершены. Опыт говорит, что для изменения отношений необходима длительная предварительная работа.

России удалось выяснить исторические отношения с Финляндией

Довольно хорошо России удалось упорядочить свои отношения с Финляндией, связанные с недавней историей. Прорыв начался уже во времена перестройки. В 1989 году Москва разрешила поставить памятники финским военнопленным, погибшим в Советском Союзе. Было установлено пять монументов, самый отдаленный – в Караганде. Затем было начато взаимное выяснение мест военных захоронений, обмен информацией и пр. Параллельно с общими работами изменились отношения лидеров. Если президент Горбачев еще не смог признать всю правду о войне с Финляндией, то президент Ельцин уже возложил венок в Хельсинки на кладбище героев Хиетаниеми, а президент Путин — венок на могилу маршала Маннергейма. Как известно, Маннергейм был главнокомандующим финскими войсками во время двух войн с Советским Союзом (1939-1944).

Летом 2000 года в России, в Карелии был установлен Крест скорби в память о жертвах войны, и впервые в России появился общий памятник погибшим солдатам, без разделения на своих и чужих. Две матери скорбят возле этого памятника – финка и русская, и одна смотрит в сторону Финляндии, другая – в сторону России.

Медленные сдвиги в Эстонии

Споры Эстонии и России относительно истории общеизвестны. Но и здесь видны некоторые сдвиги. Очевидно, пример подал Народный союз по уходу за военными немецкими могилами, который с начала 1990-х годов при восстановлении кладбищ возлагал венки к могилам и памятникам борцов за свободу Эстонии, погибших во время Освободительной войны, а также к братским могилам и памятникам красноармейцев.

Посол России Алексей Глухов возложил 9 мая 1998 года венок в Таллинне к подножию монумента на Тынисмяги, а затем возложил второй венок на кладбище Сил обороны Эстонии. Впервые такой высокий представитель России возложил венок на кладбище Сил обороны Эстонии. Раньше представители Посольства России принимали участие в открытии немецких кладбищ, восстановленных Народным союзом по уходу за немецкими военными кладбищами в Эстонии, и возлагали венки к монументам.

В конце 2004 года в Эстонии отмечали 60 лет со дня тяжелых сражений в Синимяэ в Ида-Вирумаа. На Горе гренадера, где стоит крест в память о погибших, ветераны Эстонского стрелкового корпуса, которые находились 26 июля в Нарве, возложили венок с надписью: «От ветеранов Эстонского стрелкового корпуса погибшим во Второй мировой войне». Возможно, это был первый случай, когда делегация стрелкового корпуса возложила свой венок в Синимяэ, к памятнику, который установлен, в первую очередь, в память эстонцев, сражавшихся в немецкой форме.

Возможно ли примирение?

У темы примирения участников Второй мировой войны две стороны: Эстония и Россия, а также отношения между нашими старыми солдатами. В обоих случаях должен произойти перелом, но возможность этого очень мала.

В отношении старых солдат, живущих в Эстонии, следует учесть, что 50 лет предпочтение отдавали одним, другие же были вынуждены молчать. Поворот произошел после восстановления независимости в 1991 году. Теперь на передний план вышли те, кто сражался в немецкой или финской форме. Неудовлетворенность до сих пор сохранилась и у одной, и у другой стороны. Бывшим солдатам Вермахта кажется, что Эстония не признала их на государственном уровне, или что какая-то декларация все еще не принята в Рийгикогу. Сражавшимся в рядах Красной Армии кажется, что с ними поступают несправедливо. Отдельные попытки примирения сторон не дали результатов: кому-то непонятно, как и за что нужно извиняться, кто говорит, что простить нельзя. В Музее Освободительной борьбы в Лагеди прошла церемония прекращения вражды, но затем участники выпили, и эмоции снова взяли верх.

На государственном уровне Эстония должна бы помнить о всех жертвах Второй мировой войны. В этом случае нас бы поняли лучше всего. Война заканчивается молчанием орудий и примирением враждовавших сторон. Орудия давно замолкли, а вот на примирение у нас, видимо, уйдет много времени. В течение пяти десятилетий у Эстонии и России была общая история, последние пятнадцать лет – отдельная. Другими словами, у нас не было предварительных условий и десятилетий, как у западных стран, прошедших долгий путь к примирению тех, кто сражался во время войны по разные стороны.