"Молодежь Эстонии" | 10.05.05 | Обратно

Три плюс два

Лев ГОЛУБ,
профессор

У Козьмы Пруткова есть такой афоризм: «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий». Именно поэтому мы очень часто на проблемы смотрим с позиций утилитарно близких нам. А если взглянуть на ту же проблему, изменив точку отсчета, многое начинает выглядеть совсем в ином свете.

Недавно одна из исследовательских организаций ЕС опубликовала данные своих научных анализов. Результаты сравнения развития США и ЕС показывают, что Европа отстает в своем развитии лет на 20.

Например, сегодня средний европеец имеет доход на душу населения такой, который в США был достигнут два десятилетия назад. Теоретически этот разрыв может быть преодолен, и то через много-много десятилетий, так как американцы движутся вперед в хорошем темпе.

Еще хуже положение в области финансирования и отдачи от научно-исследовательских работ. Догнать американцев можно будет лет через 120 при том, что для этого необходимо резко улучшить положение дел в этой сфере.

Все эти показатели тесно связаны между собой. Именно научные достижения позволили США достичь хороших показателей в сфере доходов, ВВП, занятости населения и многих других экономических характеристик.

Другое дело, что сейчас США расходуют намного больше того, что зарабатывают. Одна война в Ираке чего стоит. Однако это уже совсем иная область.

Что же помогает американцам так успешно работать в наукоемких производствах, опережать практически все страны в мире в области новых технологий и фундаментальных исследованиях?

Ответ достаточно прост и тривиален. В США сосредоточены лучшие научные силы мира, и им предоставлены условия работы, существенно превышающие те, что предлагает ЕС своим ученым.

В основе успехов лежит высокий уровень образования жителей США. Кстати, одна из важных составляющих этого уровня кроется не только в хорошем уровне подготовки специалистов в Америке, но и в том, что туда постоянно переезжает большое количество перспективных ученых, инженеров, врачей и т.д. Особенно много первоклассных специалистов переехало туда из республик бывшего Советского Союза.

Самое главное богатство США – это высококвалифицированные специалисты, они и составляют базовую основу успехов этой страны.

Кстати, то же самое происходит и в Японии.

Один из самых крупных менеджеров ХХ века – Акио Морита, создатель фирмы «Сони», написал книгу «Сделано в Японии». В этой книге есть очень интересное наблюдение: «Мы, японцы, одержимы борьбой за выживание. Буквально каждый день под нашими ногами дрожит земля. Мы живем на вулканических островах под постоянной угрозой не только сильных землетрясений, но также тайфунов, цунами, свирепых снежных бурь, весенних паводков. На наших островах нет почти никакого сырья, за исключением воды, и более трех четвертей нашей земли не пригодно для жизни и сельского хозяйства. Поэтому мы очень дорожим тем, что имеем…»

Приношу извинения за столь длинную цитату, но, думаю, она четко объясняет причины успехов Японии, которая считает своим основным богатством именно людей, их образование, прилежание, бережливость.

Эстония все-таки богаче Японии природными ресурсами. У нас много земли приходится на душу населения, есть леса, вода, сланцы. И в то же время Эстония намного беднее Японии. Причем разрыв этот не сокращается, а скорее, наоборот, только возрастает.

Японцы считают самым выгодным вложением капитала вложение в людей, в кадры. Они не жалеют денег на образование, обучение, переучивание людей. Они понимают, что в современных условиях только высокообразованный человек может дать максимальную отдачу.

Все эти рассуждения имеют прямое отношение к нашим делам.

В последнее время в Эстонии вспыхнула дискуссия, связанная с некоторыми проблемами высшего образования. На одном из совещаний по вопросам высшего образования ректор Тартуского университета Яак Аавиксоо выдвинул идею всеобщего платного высшего образования. Исключение может быть сделано только для самых талантливых.

Сейчас в недрах Министерства образования и науки возникло новое предложение – приравнять бакалавров, которые учились четыре года, к магистрам, которые обучаются пять лет. Приравнивание это означает право бакалавров поступать в докторантуру. Трудно себе представить более существенный шаг в снижении уровня подготовки специалистов самой высокой квалификации. Если такое предложение пройдет, то вряд ли к эстонским докторам будут серьезно относиться в научных кругах на Западе.

Во многих статьях уже ставится вопрос – нужно ли Эстонии такое количество людей с высшим образованием? Причем ответ почти очевиден, что нет такой надобности. Страна у нас небольшая, людей с высшим образованием и так много, кто же будет работать руками?

Многие из тех, кто участвует в этом обсуждении, считают платное высшее образование благом. Когда человек платит за что-то, он к этому относится более ответственно. В этом, конечно, есть определенная логика. Кроме того, некоторые считают, что платное образование будет более качественным, так как вузы будут иметь больше средств на проведение учебного процесса и выбор более квалифицированных преподавателей.

Однако полезно посмотреть на проблему и с другой точки зрения.

В последние годы ситуация, связанная с получением высшего образования в Эстонии, существенно изменилась. Так, по данным некоторых средств массовой информации, которым нет основания не доверять, за последние пять лет наши госвузы увеличили прием на платные места в два раза. Одновременно росло и число студентов в частных учебных заведениях, которые по определению являются платными.

Тут очень важно понять, что именно сейчас считается высшим образованием. Наша высшая школа перешла на принцип высшего образования 3+2. Три года это высшее прикладное образование или в университетах – бакалавр, что тоже является высшим образованием. В советские времена такое образование было практически равно техникуму, что считалось средним специальным образованием. Сейчас дополнительные два года – это магистратура, то есть полноценное высшее образование.

Конечно, врача, инженера строителя, химика, механика или энергетика за три года не подготовить. Обычно инженер первые три года получает знания только в общеинженерных дисциплинах, на базе которых и может изучать уже специальные инженерные дисциплины по выбранной профессии.

Так что говорить о том, что три года учебы после гимназии делают человека специалистом высшей квалификации, не совсем серьезно.

Большинство частных вузов, не имея производственной базы, обучают узкому набору специальностей, в основном экономике, менеджменту, юриспруденции, психологии.

Трехлетнее высшее прикладное образование по таким специальностям, по существу, служит лишь базой для дальнейшего совершенствования молодого человека.

Люди, которые получили подготовку в области экономики или менеджмента, во многих случаях подготовлены к тому, чтобы заняться самостоятельным малым бизнесом, если, конечно, у них есть какие-либо умения и желание самостоятельной работы. Во всяком случае, знаний по организации, управлению, финансам у них на первый период работы должно хватить.

Другое дело – правоведение. Могут ли найти себе применение по специальности люди, изучившие в основном законодательную базу Эстонии, это уже большой вопрос.

Конечно, полезно было бы побольше готовить специалистов технического профиля, естественно-научных направлений и других важных для развития народного хозяйства сфер.

Ведь совершенно нормально, чтобы каждый современный хуторянин имел высшее сельскохозяйственное образование. Даже предпринимателю - физическому лицу полезно иметь экономическое образование. Сегодня в условиях применения все более сложной техники на многих рабочих местах целесообразно иметь людей с высшим образованием.

Однако дело не только в этом. Уже много лет периодически возникают вопросы, связанные с тем местом, которое Эстония может занять в европейской экономике.

По существу, это “старый” вопрос, который когда-то задал Леннарт Мери по поводу эстонской “Нокии”.

Представляется, что место международного образовательного центра для молодежи с востока, юга и даже с запада пока еще свободно. Эстония могла бы стать страной, которая способна продавать на мировом рынке услугу по обучению молодежи.

Цена и привлекательность высшего образования складываются из нескольких компонентов.

Во-первых, это, конечно, сама плата за обучение. Есть все предпосылки, чтобы такая цена в Эстонии была ниже, чем в большинстве стран Западной Европы.

Во-вторых, это стоимость проживания, включая жилье, питание, культурные развлечения и т.д. Тут пока еще у нас несомненные преимущества.

В-третьих, что является одним из основных показателей, – это качество образования. На этом поприще, конечно, пока еще у нас не паханное поле. Но предпосылки имеются самые хорошие.

Ведь в Эстонии можно строить систему образования и на русском языке, что привлекательно для многих потенциальных студентов с востока, и на английском, что важно для студентов не только с юга и запада, но и с того же востока.

Еще в советские времена в Эстонии был один из самых высоких показателей числа студентов на тысячу жителей. Очень высоким был и уровень научных кадров.

Если бы сейчас государство приняло решение о том, что высшее образование может стать важнейшим товаром нашего экспорта, то за этим должна была бы последовать огромная работа.

Приглашению иностранцев для обучения в Эстонии должна предшествовать серьезная подготовительная деятельность. Ее стоимость исчисляется многими миллиардами крон. Естественно, что таких средств нет не только у наших университетов, но и у государства. Они могут быть получены и из структурных фондов ЕС, а также за счет государственных займов.

На эти деньги должны быть расширены и оснащены наши вузы, построены специальные студенческие жилые комплексы и другая инфраструктура, подготовлены доктора наук по многим специальностям, умеющие читать лекции как на английском, так и на русском языках. А еще лучше, чтобы один и тот же человек мог вести занятия и на том, и на другом языке.

Немало средств должна потребовать и реклама новой сферы деятельности Эстонии. И речь идет не о примитивных лозунгах, за которые выкладываются миллионы крон. Тут должны проходить международные научные конференции, семинары, студенческие встречи и другие подобные мероприятия.

Мировая научная общественность и молодежь должны убедиться, что образование, исследовательская деятельность являются государственным приоритетом Эстонии.

Реализация такого подхода потребует не только огромных денег, но и много времени и терпения. Кавалерийский наскок ничего, кроме убытков и потери имиджа, не даст.

Реализовать и захватить такую нишу в современной экономике не просто. Это должен быть гигантский национальный проект, разработанный и реализованный по всем правилам проектного управления.

Представляется, что пока еще эта ниша в Европе свободна, особенно если ставить себе целью реализацию обучения на двух названных языках.

Причем у Эстонии тут есть много преимуществ. Например, еще у многих ученых сохранились добрые связи со своими российскими коллегами. Ведь недавно даже спикер нашего парламента ездила в Москву на празднование юбилея МГУ. А ведь такие связи в научном мире дорогого стоят. Появились и мощные связи на Западе.

И, наконец, не могу не закончить эту статью цитатой из рассказа
О’Генри «Кафедра филантроматематики» из цикла «Благородный жулик»:

«Вот наша доля выручки за первый семестр во Всемирном университете, основанном с филантропической целью. Теперь ты видишь, что филантропия, если ее поставить на коммерческую ногу, есть такое искусство, которое оказывает благодеяние не только берущему, но и дающему».