"Молодежь Эстонии" | 20.05.05 | Обратно Не стоит рядиться в чужие одеждыС Мадисом ЯРВОМ, советником отдела зарубежных связей Министерства культуры Эстонии, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.
Фото Александра ГУЖОВА |
— Вы много занимаетесь проблемами культуры нацменьшинств, участвуете во многих мероприятиях, проводимых национально-культурными обществами. Это основное направление вашей деятельности? Вы придаете ему большое значение? — Я бы сказал, что это одно из направлений. Министерство культуры по числу работников невелико, и у каждого обширное поле деятельности. Но работе с нацменьшинствами мы действительно придаем большое значение. Они играют немалую роль. Это и некое связующее звено с разными странами — их исторической родиной. Это, если хотите, и полпреды народной дипломатии. — На будущей неделе, насколько мы знаем, Союз национально-культурных обществ «Лира» проводит большую международную конференцию «Диалог культур: новые вызовы». Вы, очевидно, будете принимать участие? Поддерживаете ее? Тема кажется вам своевременной? — Безусловно. Эта тема сейчас чрезвычайно актуальна. Всемирными организациями, такими, например, как ЮНЕСКО, она выдвинута на первый план. Готовится очень важный документ — Конвенция о разнообразии культур. Очевидно, осенью она будет принята. Кстати, на конференцию, которую готовит сейчас «Лира», приедет специальный представитель ЮНЕСКО, сотрудник директората Департамента по культуре Марие-Пауле Роудиль. Она, насколько мы знаем, участвовала в разработке этой конвенции. Что же касается самой конференции, то, я думаю, она заслуживает большого внимания. Собираются приехать специалисты, уважаемые люди из разных стран — России, Грузии, Азербайджана и т.д. Вплоть до Южной Кореи… Я уж не говорю о тех, кто живет и работает в Эстонии. Из их числа тоже будут интересные докладчики. Ну, а кроме официальной, так сказать, части будет и большая культурная программа, как это обычно бывает в «Лире». И на сцене будет, я думаю, фейерверк красок, оттенков, энтузиазма, веселья. Так что, очевидно, мероприятие будет и интересным, и полезным. — Для кого — полезным? — Для всех нас. Мы ведь живем в мире, который становится все теснее. И чтобы жизнь была нормальной, надо учитывать интересы соседей, их своеобразную культуру, традиции. Надо их знать. Тогда легче будет понимать друг друга. — Скажите, какое влияние, скажем, на ситуацию в Эстонии, на отношение к национальным меньшинствам, на политику властей может оказать готовящаяся сейчас Конвенция о разнообразии культур? Как вы это себе представляете? — Я не думаю, что она сразу же может оказать такое уж непосредственное, сиюминутное влияние на Эстонию, немедленно и кардинально что-то изменить. Как, впрочем, и в других странах… Важность этой конвенции я вижу, в первую очередь, в том, что это очередной и, на мой взгляд, существенный шаг в направлении признания равноправия всех культур. Люди должны осознать, что они живут в очень разнообразном мире. Мир ведь и до сих пор не избавился от колониального наследия. Но нельзя не понимать, что благосостояние европейских держав во многом строилось на жестокой эксплуатации народов Азии, Африки, Латинской Америки. Но мир, и Европа в том числе, должны понять, что все культуры, все нации равноправны. И не только в идеологическом, но и в экономическом плане. Мы ведь видим — отголоски колониальных отношений есть и поныне, они никуда не исчезли. В сущности, речь идет о том и смысл Конвенции именно в этом, что надо бороться с культурным империализмом, учиться противостоять ему. — Что вы имеете в виду? — Ну, взять хотя бы область кино… Кто там доминирует? Вряд ли вы задержитесь с ответом, потому что он ясен: голливудские фильмы. Считают даже, что около 90 процентов всех фильмов, показываемых в мире, именно оттуда — из Голливуда. Франция была очень активна в борьбе за европейскую культуру, за то, чтобы она не подавлялась, не заглушалась американской массовой культурой, но, похоже, однозначной победы пока нет. И речь не только о кино… Возьмите, скажем, сферу поп-музыки. Кстати, и в Эстонии начинающие певцы почему-то считают делом чести выступать на английском языке, а не на родном… — Хотя все мы, представители разных культур, интересны прежде всего именно своей самобытностью. — Конечно. А зайдите в любое кафе, в магазин… Сейчас уже ситуация несколько изменилась. Но еще сравнительно недавно все там — и музыка, и предлагаемая продукция — было в основном иностранным. Но зачем рядиться в чужие одежки, зачем украшать себя чужими перьями? Я думаю, во всяком случае, надеюсь, что готовящаяся конвенция обострит наш взгляд на все эти проблемы. В этой связи не могу не отметить еще раз, что наши эстонские певческие праздники вместе с латвийскими и литовскими включены в список, вернее, в перечень мирового духовного наследия. Недавно, кстати, состоялась конференция «Эстония, Латвия, Литва», в работе которой я принимал участие, так вот мы обсуждали там, как развивать дальше наши певческие праздники, учитывая высокое признание их роли в мировом культурном наследии. Я думаю, это важно. Мы сами, наконец, начинаем понимать, что наша культура чего-то стоит. — Хотелось бы, чтобы и славянские певческие праздники стали более заметны в мире, завоевали такое же признание. Очередной «Славянский венок» начинается уже в конце следующей недели. — Да, конечно. Сама идея этих праздников великолепна. И замечательно, что Николай Соловей, сам бывший участником первого из русских певческих праздников в Эстонии в 1937 году, а также Союз славянских просветительных и благотворительных обществ возродили эту традицию. Я, например, это приветствую. На мой взгляд, это самая, быть может, большая их заслуга. Но, может быть, надо было бы больше брать пример с эстонских певческих праздников. Они проходят раз в пять лет, но, в сущности, это непрерывная работа, непрерывный процесс. Один праздник кончается, и сразу же, буквально на другой день, начинается подготовка к следующему. Может быть, славянские певческие праздники нуждаются в таком же постоянном пристальном внимании. — У нас много говорят, много спорят о том, может ли русская культура жить и развиваться в Эстонии, какой она должна быть, какой может быть? А вы что думаете на этот счет? — Я думаю, самое важное, чтобы русская культура существовала, развивалась в самой России. Что же касается Эстонии, то здесь, думаю, русские, так же, как и украинцы, представители любой другой национальности, вряд ли могут создать какую-то свою, самобытную культуру, отличную от той, что развивается в России, Украине и т.д. Конечно, какие-то характерные отличительные черты у русских, украинцев, корейцев и т.д., живущих здесь, наверное, есть. Но в целом важно, чтобы они сохранили тот культурный багаж, который они получили, который они имеют. И если есть контакты с исторической родиной, то сделать это легче, легче и идти вперед. Эстонское государство, как вы, очевидно, заметили, не препятствует таким контактам. Наоборот… К сожалению, как показывает мировая практика, людям, живущим на чужбине, в третьем, скажем, поколении трудно сохранить свой родной язык. — Но вот в Причудье же сохранили. Люди были оторваны от исторической родины многие десятилетия, даже столетия. Не имея ни радио, ни телевидения… — В России тоже были эстонские села, где эстонский язык сохранился в течение многих десятилетий. Это были островки, имевшие мало контактов с внешним миром. Многие годы они жили обособленно. И со временем их язык стал несколько архаичным. Теперь-то уже несколько иная ситуация. Но я говорю о другом… Понимаю, что родители, заботясь о будущем своих детей, стараются отдать их в эстонские детские сады, в эстонские школы. С точки зрения овладения эстонским языком, это, конечно, хорошо. И мы как будто должны были бы это приветствовать. — А вы не приветствуете? — Видите ли, прежде чем выучить иностранный язык, человек сначала должен хорошо знать свой родной. Об этом говорит и наука. Что получится из человека, который, не зная как следует своего языка, начинает учить другой? В конце концов он не узнает, по существу, ни того, ни другого. — Человек уходит от одной культуры, но не приходит, не может прийти к другой. И создается почва для маргинализации… — Вот именно. Поэтому так важно, чтобы ребенок сначала выучил свой родной язык, а потом уже эстонский, английский, французский и т.д. Конечно, есть семьи, где родители много и обстоятельно работают с ребенком, воспитывая его в традициях родной культуры и одновременно обучая языкам. Но таких семей, увы, мало. И я совсем не убежден, что бросить ребенка сразу в иноязычную среду — единственно правильный путь. В старые времена, кстати, в Таллинне была Русская гимназия, которая давала прекрасное образование. Ее выпускники, кроме всего прочего, отлично, без всяких проблем владели эстонским. Очевидно, тогда преподавание эстонского языка в той старой Русской гимназии было поставлено значительно лучше, чем в нынешних русских школах. Еще раз скажу: живя в Эстонии, хорошо знать эстонский язык необходимо. Но не надо перегибать палку, не надо впадать в другую крайность — отказываться от своего языка, своей культуры. В Финляндии, кстати, нечто подобное происходит и в эстонской среде. В Большом Хельсинки сейчас живет немало эстонцев. И есть такие, что спешат «финляндизироваться», отдавая детей учиться в финские школы, хотя есть возможность учить их и на эстонском языке. Словом, есть о чем подумать… Есть и еще проблема, которая меня беспокоит и о которой я хотел бы сказать. Почему-то у нас считается, что хорошее образование можно получить только в больших школах. — На этот счет в эстонской прессе была целая кампания… — И многие, очевидно, в это поверили… И потому маленькие школы закрываются, а к тем, что еще существуют, как бы уже прибита бирка «бесперспективные». Во всяком случае, ко многим… Но так ли это? — В конце концов речь должна идти о доступности образования во всех, даже маленьких городах и селах Эстонии. Так ведь было… И благодаря этому Эстония славилась как образованная республика. Это добрая, нужная слава… — Мы словно попали в заколдованный круг. Везите, ведите детей только в большие школы. В маленьких, конечно, не такие большие залы и не такие просторные коридоры, но зато учителю легче работать с ребятами, легче дойти до каждого. Так что еще вопрос — где лучше учиться… Словом, я думаю, нужны разные школы — и большие, и маленькие. Надо использовать все возможности, чтобы молодежь во всех концах Эстонии имела возможность получать хорошее образование. — Говорят, для этого нет денег… — Не всегда все можно оценивать только с точки зрения денег. Это все-таки достаточно близорукая политика, которая со временем может оказать нам медвежью услугу. — Вы, конечно, знаете об Обращении 89 деятелей культуры Эстонии во всемирные организации. Многих задела фраза из этого обращения, что-де Эстония великодушно разрешает русским учиться в русских школах. Абсурдность этой фразы очевидна. И бессовестность — тоже… А мы привыкли считать, что интеллигенция — это совесть народа, лучшая его часть. Разве не они должны заботиться о росте образования, об уровне культуры? Если этот уровень у русского населения будет падать, Эстония ничего не выиграет. Это не будет для нее полезно. — Согласен, что это именно так. Что тут можно сказать? Политика Эстонии заключается не в том, чтобы ликвидировать русское образование. Выпускникам русских школ надо хорошо знать государственный язык, чтобы они могли быть полноправными членами общества. Это важно. Вокруг этого, конечно, много разных разговоров, высказываний, которые порой далеки от разумных подходов, перехлестывают, можно сказать, через край. Как с той, так и с другой стороны… Так же, впрочем, как и разговоры об интеграции и ассимиляции. Но с полной ответственностью я могу заявить, что ассимиляция русскоязычного населения не является целью эстонского государства. Тем более, принудительная ассимиляция… Хорошо, если русскоязычный человек будет знать государственный язык. Мы это приветствуем. Но отнюдь не приветствуем, если он при этом забудет свой родной… — Что ж, как говорится, поживем — увидим… |
