Дэйв Бентон — синоптик Евровидения

Александра МООРАСТ

Дэйв Бентон: «Мне очень понравилось выступление Вайко Эплика на Евровидении, он прекрасно держался на сцене. В его случае проблема крылась в песне — просто композиция «Eighties Coming Back» не подходит для Евровидения». Фото Александра ГУЖОВА

Чтобы к Эстонии вернулась былая слава на Евровидении, нам необходимо срочно начать «революцию с себя» и основательно пересмотреть принцип отбора эстонских европесен, считает победитель Евровидения 2001 Дэйв Бентон. Кому же, как не ему, знать секрет успеха на этом конкурсе?

— Вот уже несколько лет подряд нашу страну на Евровидении преследует злой рок — из победителей мы превращаемся в аутсайдеров, в последние два захода эстонская европесня не дотянула даже до финала. В чем может крыться причина такой полосы невезений?

— Причина очень проста — мы не готовы к Евровидению. Все начинается еще с национального отборочного тура, когда разделяются мнения как публики, так и экспертов. Жители Эстонии, равно как и профессионалы музыкального бизнеса, еще задолго до финального этапа международного конкурса сомневаются в нашей европесне, не верят в то, что она может победить. А если мы сами сомневаемся в успехе нашей песни, то как мы можем убедить целую Европу в том, что мы достойны победы? Вопрос заключается не только в европесне, но и в артистах, которые ее представляют. Группа Suntribe, которая представляла нашу страну на конкурсе этого года, была не готова к конкурсу. Девушки были явно «зеленые», незрелые.

— В процессе подготовки к Евровидению у автора песни, участвующей в национальном отборочном туре, есть право поменять артистов, ее исполняющих. Как, по-вашему, должен был Свен Лыхмус — автор «Let’s Get Loud» — воспользоваться этим правом?

— Не думаю. Но я считаю, что Лыхмусу изначально нужно было найти исполнителя с достаточным сценическим опытом и работать с ним над подготовкой к конкурсу. А у нас получилось так, что под свет софитов вышли пять девочек, которые не выступали, а просто находились на сцене. Я не виню участниц Suntribe — они просто слишком молоды, чтобы преуспеть на Евровидении.

Елену Папаризу поздравили победительница Евровидения 2004 Руслана (Украина) и вышедший на сцену Виталий Кличко. Фото EPA
— Но как же быть с группой Ruffus и песней «Eighties Coming Back», принесшей неутешительный для нашей страны результат на Евровидении в Риге? Ведь у Вайко Эплика и его команды имеется солидный сценический опыт.

— Мне очень понравилось выступление Эплика на Евровидении, он прекрасно держался на сцене. В его случае проблема крылась в песне — просто композиция «Eighties Coming Back» не подходит для Евровидения. Эстония всегда была в лучшей двадцатке Евровидения, а однажды мы даже выиграли этот конкурс. Необходимо сесть и подумать, как нам вернуть то время.

— Что же для этого нужно сделать?

— Для начала я бы сделал все возможное, чтобы агитировать опытных артистов и опытных композиторов принимать участие в Eurolaul. Комиссия должна отбирать в финальный тур настоящих профессионалов. Ведь невооруженным глазом видно, что остальные страны готовятся к Евровидению далеко не в последний момент. Кто не подготовился к конкурсу как следует — остается в стороне. Как известно, на конкурс Eurolaul приходит порой более ста композиций, из которых в финал специальная комиссия отбирает десять. Так вот я хотел бы хоть раз услышать те песни, которые в предварительном туре заняли места от одиннадцатого до двадцатого. Потому что мне просто не верится, что десять песен-финалистов Eurolaul — это действительно лучшее, что у нас есть. Мне кажется, что за бортом остаются куда более удачные композиции.

— Два года назад Эстония отказалась от голосования международного жюри в финале Eurolaul, заменив его народным телефонным голосованием. Введение этого правила примерно совпало по времени с началом полосы неудач нашей страны на Евровидении. Песня «Everybody», которая в вашем исполнении принесла Эстонии долгожданную победу в 2001 году, на отборочном туре Eurolaul набрала максимальное количество как зрительских голосов, так и голосов членов жюри. Какая система голосования на домашнем конкурсе вам кажется идеальной?

— Идеальная система эстонского Eurolaul должна напоминать соответствующий конкурс в Швеции или Финляндии: пусть люди услышат хотя бы двадцать-тридцать из поступивших на предварительный тур песен. Я не думаю, что Эстония такая уж бедная страна, чтобы она не могла себе позволить показать в телеэфире в течение трех вечеров все песни отборочного тура. Этот проект обязательно заинтересует и зрителей, и спонсоров. Найдутся и организаторы. Кроме того, я хотел бы вернуться к международному жюри. Но при этом эксперты должны будут давать оценку не через видеосвязь, а находясь непосредственно в студии, где проходит финал Eurolaul. Таким образом, люди будут наблюдать за тем, как голосует жюри, и смогут попросить у судей обосновать их решение. Тогда члены жюри будут нести полную ответственность за свой выбор, ведь им придется объяснить, почему они голосовали в пользу той или иной песни.

— Должно ли жюри Eurolaul состоять только из иностранных музыкальных экспертов, которые четче представляют себе, какая именно из представленных на конкурс песен придется по душе всей Европе?

— В состав жюри должны входить как иностранцы, так и местные деятели. Но при этом нельзя исключать из голосования и публику: результат народного телефонного голосования должен считаться голосом еще одного члена жюри. Насколько мне известно, в прошлом году именно так поступили на национальном отборочном туре Евровидения в Финляндии и в Швеции.

— Но даже «идеальная» система предварительного отбора европесен в последнее время не помогает финнам и шведам в борьбе за победу на Евровидении…

— Я был очень удивлен, что финская песня не прошла в финал конкурса в этом году. Это была действительно качественная композиция с эффектным исполнением на сцене.

— Как часто вам удается предсказать победителя Евровидения?

— Всегда. Каждый раз, когда я наблюдаю за финалом конкурса, я точно знаю, кто станет победителем. Просто потому, что я смотрю на конкурс другими глазами: во-первых, я сам был там, во-вторых, я смотрю Евровидение с детства, и поэтому мои прогнозы оправдываются. Я оказался прав даже тогда, когда на Евровидении выиграли мы. Я не обращаю внимания на то, у кого из исполнителей большая грудь или длинные ноги, или рыжие волосы, кто из них гей, а кто гетеросексуал. Меня не интересует, с какой страной мы дружим или не дружим. Я не смотрю на то, кто из артистов худой или толстый, у кого есть борода, а у кого — лысина. Я обращаю внимание только на качество песни, искусство исполнения и потенциал артиста и самой композиции. И только суммируя эти факторы, можно получить лучший результат. В этом году все указывало на то, что победителем должны была оказаться группа Vanilla Ninja. Кроме того, все факторы успеха наблюдались у молдавской и датской команд. До финала Евровидения я не предполагал, что первое место может занять Греция. Но в субботу вечером после выступления на Днях Эстонии в Риге мы вернулись в отель, чтобы посмотреть трансляцию Евровидения, и во время финального выступления Греции я сказал: «Они выиграют. Сто процентов». Друзья, смотревшие конкурс вместе со мной, отреагировали скептически: «Да ладно тебе сочинять!» Но я был уверен, что если и остальные страны смотрят выступление греческой исполнительницы моими глазами, они по достоинству оценят ее.

— Получается, что вы полностью раскрыли секрет победы на Евровидении и ваш триумф в 2001 году не был случайным?

— Все сводится к тому, как ты исполняешь свою композицию. Необходим самоконтроль, нужно быть уверенным в себе и в своей песне. Все твое исполнение должно излучать уверенность. Только так побеждают на Евровидении.

— Неужели этого достаточно — а как же быть с пресловутым «политическим голосованием», на которое сетуют все проигравшие?

— «Политическое голосование», когда страна ставит высший балл своим соседям или государствам, с которыми у нее имеются тесные связи, я лично называю «дружеским голосованием». От него никуда не деться, но даже и такое голосование «по блату» не помешает выиграть самой достойной песне. Неужели вы думаете, что у Эстонии в Европе так уж много дружественных стран, которые поставили нам в 2001 году высший балл просто «за красивые глаза»? Из собственного опыта выступления в Копенгагене могу сказать, что победе на Евровидении очень помогают хорошие отношения со средствами массовой информации. Нужно сделать сотню интервью с журналистами из разных стран, другими словами — дать людям о себе знать. В такой саморекламе нет ничего зазорного — это вполне здоровый маркетинг, налаживание связей с общественностью. Тот, кому удастся завоевать сердца журналистов, находится на полпути к победе в конкурсе.

— Не скажите: в этом году Филипп Киркоров, продюсировавший белорусскую исполнительницу, по некоторым данным, вложил в ее раскрутку четыре миллиона, устроил для освещающих Евровидение журналистов поистине королевский прием с черной икрой и прочими атрибутами сладкой жизни, но весь этот роскошный маркетинг не помог его подопечной даже пройти в финал.

— Маркетинг маркетингу рознь. В одном случае тебе не помогут и четыре миллиона, а в другом ты справишься и за четыре тысячи. На этом конкурсе прессе необходимо давать то, что она хочет услышать. Социальное общение — неотъемлемая и одна из самых приятных частей Евровидения. Журналистам неинтересно общаться с организаторами конкурса или даже с композитором европесни. Они в большинстве случаев хотят поговорить с артистом, который будет песню исполнять. Нужно уметь поблагодарить прессу, но нужно и уметь тактично послать журналиста к чертовой бабушке. И нельзя забывать о том, что пресса играет огромную роль в твоем успехе на Евровидении.

— Как вы относитесь к ограничениям при отборе участников Евровидения, например, к запрету на участие в национальном туре легионеров?

— В 2001 году меня многие спрашивали, с чего это я решил участвовать в Евровидении? А почему бы и нет? Ведь нигде не сказано, что в этом конкурсе не имеет права принимать участие темнокожий немолодой певец с многолетним стажем, да еще и без эстонского паспорта. У каждой страны есть право запретить иностранцам выступать под своим флагом на Евровидении, хотя я не вижу в этом ничего страшного. Однако если на Евровидении вдруг захочет выступать американец, африканец или австралиец — я бы запретил им делать это. Совсем другое дело – европеец. И неважно, какую страну он будет представлять.

— С каждым годом увеличивается число стран, принимающих участие в Евровидении. Не думаете ли вы, что телезрители по всей Европе просто устанут от такого количества информации и не смогут запомнить хотя бы половины песен?

— Я думаю, что на Евровидении в скором времени будет уже не один, а два полуфинала. И это здорово: больше новых и интересных композиторов и исполнителей. Не стоит ругать Евровидение — в этом конкурсе нет ничего плохого. Было бы только на нем побольше профессионалов. Евровидение — это великое событие, и единственные люди, кому оно доставляет головную боль, это организаторы конкурса…