Уроки Смутного времени

Илья НИКИФОРОВ

Россияне сами способны извлечь необходимые уроки из событий четырехсотлетней давности, и поучать их и иронизировать по поводу непонятности праздника широким народным массам – дело неблагодарное и малопочтенное. Однако российская смута в период своего апогея была отнюдь не только внутренним делом России. Напротив, она, как водоворот в бурном потоке истории, втягивала в себя европейских соседей: Польшу, Швецию, Курляндское герцогство, финских крестьян, ливонских дворян и эстляндских купцов. Поэтому и нам не грех извлечь политические уроки из собственной истории участия – точнее. соучастия – в российской Смуте.

Первый урок – гегемония и диктат в транзитной торговле в восточной Балтике до добра не доводят. Будь то наглая спекуляция Ливонского ордена на искуственно завышенной курсовой стоимости серебра; или амбициозная попытка Ивана Грозного удержать всю Ливонию за собой; или отказ шведских королей от Карла IX до Карла XII от компромиссного решения проблемы Водской пятины.

Второй урок – участие во внутренних российских делах возможно только со всесторонним учетом местных российских условий. Когда митрополит Филарет (боярин Федор Романов) из страха перед Тушинским Вором выработал условия «посажения на царство» Владислава, сына польского короля Сигизмунда, то «венчание на царство» предусматривалось по православному обряду со всеми вытекающими политическими последствиями. Католик же Сигизмунд, которого совсем недавно турнули со шведского престола, заартачился и требовал провозгласить королем русским себя любимого. В результате Польша вместо династического союза (27 августа 1610 года Москва успела присягнуть Владиславу) получила очередную войну, а 3000 солдат гетмана Жолкевского оказались на два года заперты в Кремле.

Третий урок Смутного времени состоит в том, что наш восточный сосед, находясь в безвыходном положении, способен жертвовать многим, но никогда не забывает, окрепнув, потребовать назад. Воевода Скопин-Шуйский с согласия царя Василия (Шуйского) передал шведам территорию нынешней Ленинградской области в обмен на шведский экспедиционный корпус, брошенный в бой против сторонников Лжедмитрия II. Впоследствии Романовы – сначала дипломатическими методами, а Петр I силой оружия – отданное вернули. В 1612 году Сигизмунд взял Смоленск. Россияне предпочли жертвой Смоленска решить внутренний вопрос избрания на царство Михаила Романова. Смоленск вернули много лет спустя.

История учит тому, что ничему не учит. Недаром российские политики сегодняшние процессы опять именуют смутой. Нам же стоит понять, что, чем меньше мы пытаемся ловить рыбку в мутной воде, тем больше нам в будущем достанется.