Цена принципа

Йосеф КАЦ

Братские народы получат помощь от Эстонии. Фото Александра ГУЖОВА

Вопросы отношений Эстонии с Россией обсуждались в понедельник в Рийгикогу сквозь призму финансово-исторических категорий, умноженных на непреодолимое желание помочь. Не себе — соседу.

Есть в стенах замка Тоомпеа темы преходящие, а есть вечные. Отношения с восточным соседом, безусловно, относятся ко вторым: в минувший понедельник эта тематика обсуждалась как в зале заседаний Рийгикогу, так и в комнатах парламентских комиссий.

Дело о трех миллионах

Название страны, лежащей за рекой Наровой, в повестке дня парламентской Комиссии по иностранным делам напрямую не значилось, однако тема, ради которой ее члены собрались, подразумевала Россию. Точнее — проживающих на ее территории представителей родственных эстонцам финноугорских народов.

«Тема финноугорских народов поднималась последнее время как в работе Европейского парламента, Парламентской Ассамблеи Совета Европы, так и во внешнеполитических решениях, — подчеркивают члены Комиссии по иностранным делам. — Соответствующая работа ведется и представителями парламентов Эстонии, Финляндии, Венгрии. Исходя из этого, наша страна должна решительнее, чем раньше, выражать свою позицию и активнее поддерживать деятельность, направленную на поддержку родственных народов».

Поддержать этнических родственников на этот раз решили не только морально, но и материально: комиссия сочла необходимым увеличить финансирование программы поддержки родственных народов из средств госбюджета-2006 и начать соответствующие переговоры с представителями всех фракций Рийгикогу и членами правительства. «Изначально финансовая поддержка, размер которой достигает почти трех миллионов крон, запланирована не была, — отмечает министр образования и науки Эстонии Майлис Репс. — Надеемся, что дополнительные средства должны поступить от других программ».

По словам М. Репс, возможность развития финноугорского сотрудничества через соответствующие фонды Европейского союза будет обсуждаться на запланированной на следующую неделю встрече министров образования Эстонии, Финляндии и Венгрии. Присутствующий на заседании комиссии председатель академической программы по изучению эстонского языка и культуры за рубежом добавил также, что одним из приоритетов на ближайшее время должен стать информационный обмен: до сих пор эта сфера держалась практически на одном энтузиазме. «В нынешней ситуации Инфоцентру финноугорских народов черезвычайно сложно противостоять российской пропаганде», — считает он.

Христианская гарантия

Не обошлось без излюбленной тематики и на заседании Рийгикогу. Правда, если адресованный членами оппозиционной партии Исамаалийт премьер-министру Андрусу Ансипу запрос относительно пугающе неспешных, с их точки зрения, темпов обсуждения законопроекта о вооруженной борьбе граждан Эстонии с Советской властью вылился в разговор о необходимости установки борцам памятника перед зданием МИДа, да на том и иссяк, то второй запрос «от тех же тому же» спровоцировал какую-никакую, а дискуссию.

«Нет никаких иллюзий относительно того, что российские массмедиа искажали и продолжают искажать заявления наших официальных лиц, и потому особенно важно, чтобы все обстоятельства в подобных случаях были разъяснены, — обратился к главе правительства депутат Март Нутть. — Правда, я уже получил от премьер-министра разъяснения по поводу данного в начале октября агентству РИА «Новости» интервью, в котором речь шла о якобы отказе Эстонии от требований к России принести извинения за оккупацию, равно как и об отказе от возмещения нанесенного ущерба. Поэтому я переиначу вопрос: во-первых, хотелось бы узнать, считаете ли вы важным принесение соответствующих извинений, и способны ли они изменить отношения между Эстонией и Россией? Во-вторых, как вы относитесь к продолжению требований от России компенсаций для репрессированных и их потомков?»

Ответив, что вопрос извинений он считает и всегда считал важным, А. Ансип уточнил, однако, — он именно ждет извинений, а не требует их. «Эстония никого не принуждает извиняться, она ждет, что Россия извинится, — развивает свою мысль глава правительства. — Но извинения приходят лишь тогда, когда сожалеют о содеянном. Речи о том, чтобы извиняться только в том случае, если другая сторона даст гарантии не предъявлять требований о возмещении убытка, идти не может — это не торговля на рынке. Извинения должны быть искренними, идти от сердца — такие извинения существенно содействуют улучшению отношений. В христианской культуре принято прощать тому, кто искренне сожалеет и просит прощения. Ни с какими гарантиями подобные извинения увязывать, разумеется, невозможно».

Обмен желаниями

Что же касается второй части вопроса, то тут А. Ансип был более конкретным: вместо апелляции к общехристианским культурным ценностям он обратился к примерам своей деятельности: правда, не премьерской, а… гидовской. «Когдя я вожу экскурсии по дому Стенбока, в зале государственных старейшин я всегда обращаю внимание на их портреты, а главное — даты смерти, — поведал депутатам глава правительства. — Так же я вел себя и с журналистом РИА «Новости». И когда у меня поинтересовались, какова же может быть окончательная сумма компенсации, я, вновь сославшись на эти портреты, спросил — могут ли они сказать, сколько стоит один убитый госстарейшина. На том наша дискуссия и завершилась».

С точки зрения А. Ансипа, ущерб, причиненный Эстонии за годы Советской власти, достаточно детально трактуется на страницах Белой книги. Что же касается компенсаций не на государственном, а на персональном уровне, то он считает логичным, если бы компенсация, выплачиваемая властями РФ репрессированным российским гражданам, распространялась бы также и на граждан Эстонии. «Это кажется мне естественным, и я не понимаю, почему так не считают российские чиновники», — признался он. Премьер добавил также, что одним из требований Эстонии было и остается возвращение ей вывезенных культурных ценностей.

«Компенсационные требования зависят, прежде всего, от того, каковы наши отношения с Россией, — подчеркнул А. Ансип. — Ясно, что если отношения хорошие, никто не будет ухудшать их претензиями к прошлому. Для того же, чтобы отношения были таковыми, желания одной стороны недостаточно. Свое желание мы продемонстрировали, например, в Договоре о границе. Надеюсь, что и российская сторона продемонстрирует свое желание».