Доверие общей выгоде

Йосеф КАЦ

Пока политики почивают на лаврах победителей или же, напротив, переживают горечь поражения на местных выборах, социологи пытаются понять, почему исход предвыборной гонки оказался именно таким.

При составлении книги политрекордов Эстонии у нынешних выборов есть все шансы войти в нее. Правда, рекорд этот будет отрицательным: за последние двенадцать лет явка на избирательные участки была минимальной. Не помогла и так долго обсуждавшаяся система электронного голосования: если в период с 1993 по 2002 год активность избирателей неизменно колебалась в пределах 50-53%, то в году текущем она составила всего 47%.

Не в процентах счастье

Повода для отчаяния, однако, специалисты в этом не видят. «Если сравнивать нынешние показатели с аналогичными в других странах «переходного типа», то мы увидим, что процент активности электората примерно одинаков, – считает заведующий кафедрой философии ТТУ профессор Юло Каэватс. – Она всего на десять процентов ниже, чем была продемонстрирована на последних муниципальных выборах в стране со столь развитыми демократическими традициями, как Финляндия».

Значительно более тревожным, с его точки зрения, показателем является то, что избиратели до сих пор слабо видят разницу в мировоззренческих позициях правых и левых партий. «Более трети потенциальных избирателей не смогли определить свое место на шкале политических симпатий, – отмечает Ю.Каэватс. – Причем, если эстонцы от этой трети составляют 32%, то представители нацменьшинств – 43%». По мнению специалиста, определенная вина за это должна быть возложена на СМИ, не сумевшие создать для избирателя четкую картину политических убеждений того или иного кандидата.

Между тем Ю.Каэватс не может не отметить, что русскоязычный электорат с гораздо большим энтузиазмом отдавал свои голоса представителям конкретных партий, а не избирательных союзов: данные здесь разнятся почти вдвое – 19% у эстонцев против 10% у неэстонцев. «Связано это с тем, что русскоязычные в большинстве живут в городах, – поясняет он. – Избирательные же союзы оказались наиболее эффективными в сельской местности: здесь за них было отдано 32% голосов».

Причины и следствия

Хотя официально выступление профессора сравнительной политологии Таллиннского университета Райво Ветика и было озаглавлено «Активность избирателя и ее мотивы», по его собственному признанию, излюбленным коньком для него стали причины победы на выборах партии центристов.

«Две характерные черты мы можем выявить уже при ближайшем рассмотрении предвыборной кампании, – рассказывает он. – Первое – коммерциализация политики: в случае с нашумевшими «К-сырками» мы можем говорить и о политизации товара. Для политологов это прямой намек на явление, которое принято называть «олигархизирующей тенденцией» или совмещением целей политики и бизнеса. Криминальным проявлением этой тенденции является прямая скупка голосов. Но и привлечение внимания избирателей путем обещания им каких-либо денежных сумм тоже достаточно типично. С точки зрения демократии, данные примеры очень тревожны – в идеале политик должен «продавать доверие», в наших же реалиях он «продает выгодность».

Разыгрывание «русской карты» – второй ключ к победе центристов — также не вызывает у Р.Ветика особых симпатий, причем не только само разыгрывание, но и реакция на него партийных конкурентов. «Борясь за голоса своей группы избирателей, партии зачастую забывают интересы, одинаково ценные для всего общества, – подчеркивает профессор Ветик. – Те или иные поступки центристов – допустим, обещания улучшить жизнь работающим на сланцевых шахтах, подписание договора с «Единой Россией», заявления относительно школ в Марий Эл — тотчас же раздувались противниками до размеров скандала в массмедиа. Позиция центристов от этого только укрепилась, так как русскоязычные избиратели поняли, что именно эта партия стоит за их интересы».

«Случившееся – следствие непрофессионализма и предупреждение конкурентам центристов. Если цель выборов – привлечь как можно больше голосов на свою сторону, то эти скандалы привели к прямо противоположному результату», – резюмирует Р.Ветик.

«Авторитеты» не авторитетны

Социолог Ирис Петтай не стала привязывать свою часть исследования к «победителям» или «проигравшим»: ее доклад был посвящен вопросу общего характера – шкале местных авторитетов для электората той или иной национальности и изменениям на этой шкале за последние четыре года.

«Что касается эстонцев, то с 2001 по 2005 год их точка зрения на тех, кто обладает в обществе наибольшим авторитетом и, таким образом, способен оказывать воздействие на выбор избирателя, изменилась незначительно, – комментирует И. Петтай. – Примерно на том же месте шкалы остались партийные лидеры и профсоюзы: отвечающими они были отнесены в разряд «имеющие ограниченное влияние» и «имеющие слабое влияние». Несколько повысилась позиция городских и волостных управ – впрочем, они остались в категории «имеющие очень сильное влияние». Больше всего доверие утратили СМИ и организованная преступность: первые спустились от «имеющих сильное влияние» в разряд «ограниченное», вторые – из «ограниченное влияние» в «практически не имеющие влияния».

Воззрения русскоязычной части электората изменились более существенно: на 15% поднялся авторитет
горуправ, на 7% – горсобраний. Позиции смогли сохранить также мэры и волостные старейшины – они остались в категории «обладающие очень сильным влиянием». А вот еще двум «фаворитам» этой категории у русскоязычных жителей нашей страны четыре года назад теперь распрощаться с ней выпало, похоже, безвозвратно. Преступные группировки, которые, по мнению 72% принявших участие в аналогичном опросе-исследовании в 2001 году неэстонцев, набрали в 2004-м ровно в десять раз меньше голосов, составив долю в 7% и упав до разряда «не имеющие никакого влияния». Полиция же переместилась с позиции наиболее влиятельных в общественной жизни сфер до обладающих умеренным влиянием.

«То, что преступные группировки, обладающие, по мнению неэстонцев, самым большим авторитетом в обществе, опустились до нынешнего показателя, свидетельствует о том, что русскоязычные стали чувствовать себя в обществе гораздо увереннее, – считает И. Петтай. – Еще более приятно то, что оценки русских и эстонцев на авторитеты в обществе совпадают и иерархия власти становится похожей: все большим и большим авторитетом начинают пользоваться органы власти, выбранные демократическим путем. Это говорит о том, что обе общины начинают сближение друг с другом. Думаю, нам только остается пожелать самим себе удачи».